деревом на кладбище, где мы однажды выслеживали готов, чтобы дать им пизды. Это было до того, как Кир познакомился с Лаки и изменил свое мнение насчет «ночных жителей» нашего города.

Мы еще долго стояли у креста с венками и молчали, думая о Кире. Я обнимал Лаки, которая смотрела на его фотографию и кусала губы. Ирка с Жабой открыли бутылку водки и разлили её по пластиковым стаканчикам. Дим Димыч и Колумб с Викой тоже постояли с нами немного, а потом ушли, чтобы не мешать.

– Выпьем, – тихо сказал я, поднимая стаканчик. – За Кира.

– За Кира, – тихо ответили мои друзья и, выпив, поморщились. Только Олег, бросив стаканчик в пакет с мусором, вытащил из кармана блокнот и, вырвав листок, что-то размашисто на нем написал. Потом подошел к кресту и положил бумажку рядом, придавив камнем. Мы, увидев, что там написано, рассмеялись. И даже Лаки издала тихий смешок, после чего грустно улыбнулась.

«Не вышел ебалом, стал неформалом. (Солёный)», – было написано на листке. Эта цитатка Кира потом появится на камне, да и мы будем часто её вспоминать.

– Вот так собрались дать пизды Дьяку, а в итоге проводили Кира, – сказала Ирка, когда мы расселись у меня дома и пили водку с пельмешками вприкуску, как в старые добрые времена. – Жаль я этому дураку лично много чего не сказала.

– Каждый из нас ему многое не сказал, – буркнул Жаба. Он, казалось, переживал сильнее всего, и Лаки то и дело, подсаживалась к нему, чтобы утешить. Сам Жаба тоже изменился. Стал куда увереннее в себе и, как сказала Ирка, «симпатичнее».

– Живым говорить это надо, а не ушедшим, – ответил я и, выпив, поморщился. – Ромыч, закинешь еще пельмешки?

– Схуяли я всегда закидываю пельмешки? – рассмеялся он, на что Олег, важно надувшись, ответил:

– Ты их закидываешь с любовью. Пиздуй на кухню! Закусь почти закончилась, – велел он и рассмеялся. А потом охнул и, подскочив, вернулся с журналом «Dark City». – Бля! А помните, Кир сюда фотку свою отправлял?

– Да вот он, – хмыкнула Лаки, тыкая пальцем в фото улыбающегося Кира с гитарой. – «Передаю привет братанам с Окурка, Речки и Грязи. Кто хочет чиркануть – пешите. Солёный». Грамотей, блин. Ему много тогда девчонок написало.

– Я помню, как ты с ним оралась на эту тему, – кивнула Ирка и повернулась к Дим Димычу. – Димка тогда вас еле разнял. Чуть рожу ему не расцарапала.

– Было дело, – улыбнулся Димыч, наполняя стаканы. – Я тогда, блин, всю башку себе сломал, хули Солёный таким интересом у баб пользуется.

– А вот кто его знает, – рассмеялся я. – Теперь это тайна, которую хуй кто разгадает.

– Точняк, – хмыкнул Дим Димыч и поднял стакан. – Ну, за Солёного.

– За Кира, – хором ответили мы и снова выпили.

Декабрь 2015 года.

Зимой мама решилась продать квартиру. Одной ей там было тоскливо, почти все время она проводила у сестры, моей тетки, в деревне, поэтому небольшой семейный совет сел, покумекал и решил квартиру продать, а деньги отдать мне для погашения ипотеки.

Я приехал домой в декабре, чтобы забрать свои вещи и помочь маме с продажей остальных. То, что было нужно, тетка и её муж, дядя Слава, давно уже перевезли к себе. Но я забирал немногое: стопку журналов «Dark City», музыку, некоторые книжки и фотографии. А вытащив из шкафчика старый «Сименс», задумчиво повертел его в руке.

– Тоже продашь? – спросила мама, увидев, что я сижу с телефоном у шкафчика. Хмыкнув, я подключил зарядку и улыбнулся, когда на экран загорелся и появился символ зарядки батареи.

– Кому он нужен? – пожал я плечами. – Оставлю как память, наверное. Раз заряжается, значит, рабочий еще.

– Надо тебе всякий хлам тащить с собой, – проворчала мама, но сделала это по-доброму, с улыбкой на лице.

– Кто бы говорил, – я кивнул в сторону коробок с посудой, на что мама тут же заявила:

– В деревне все пригодится.

– Не жалеешь? – спросил я тихо, когда мы сели на кухне, чтобы выпить чай.

– Нет, – чуть подумав, ответила она. – Много чего тут было, пора уже и отпустить. Да и Катьке одной скучно не будет, пока Слава на вахтах, и тебе деньгами поможем.

– Есть у меня деньги, – буркнул я, прихлебывая чай.

– Лишними не будут, – отрезала мама и, улыбнувшись, взъерошила мне волосы. – Знаешь, а мне нравится, когда у тебя волосы длинные. Раньше, помню, ворчала, что шампуня гору изводишь. А сейчас смотрю, прямо хорошо тебе.

– Не прошло и десяти лет, – рассмеялся я, а потом вздохнул. – Как-то не верится даже, что продаем.

– Иногда надо отпустить, – повторила мама, взяв меня за руку. – Летом-то приедешь? Славка кабанчика забьет.

– Постараюсь, – кивнул я. – Летом работы много, сама знаешь.

– Знаю, – улыбнулась она. – Кто б знал, что химик мой фотографировать будет.

– Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним, – ответил я и закурил сигарету.

Новый год я встречал уже в Москве, в своей квартире. Правда, настроения не было, и отказался от приглашений друзей и знакомых провести праздник вместе. Наоборот, накатила какая-то странная усталость. Не хотелось ни работать, ни веселиться.

В итоге я зашел в магазин, купил продуктов для оливье, взял курицу и две бутылки коньяка, на который меня когда-то подсадил Дим Димыч. А потом, приготовив нехитрый ужин, увалился на диван и включил «Властелина колец». Правда, фильм мне посмотреть не дали, потому что в десять по Скайпу мне позвонила Ирка, а потом подключились Жаба, Олег и Лаки. Я соврал друзьям, что буду праздновать, с улыбкой выслушал ворчание Ирки, которая снова зазывала к себе в Сибирь, и поздравил друзей с наступающим новым годом. У Жабы на фоне маячили дети, чем веселили Лаки, которая хохотала, когда в камеру заглядывал сын Ромки, вылитая копия отца.

– Вылитый Рома, – утерев слезы, ответила Олька. Она встречала новый год с друзьями в Питере, и её изредка кто-нибудь отвлекал.

– Особенно когда глаза пучит, – Ирка вытаращила свои глазюки, заставив нас рассмеяться. – Ладно, пойдем Новый год встречать. У нас он раньше. Не теряйтесь, братушки.

– С наступающим, – улыбнулся я, показав в камеру бокал с коньяком, а потом отключился. Тишина непривычно резанула по ушам, а в груди заворочался знакомый комочек. Вздохнув, я встал с дивана и подошел к книжной полке, на которой стояла та самая фотография с подписью Кира. «Братство Окурка. 2001 год». Рядом лежал мой старый «Сименс».

Чуть подумав, я включил его и улыбнулся, увидев заставку – логотип «Каннибалов» на черном фоне. Полистал приложения и, найдя аську, запустил её. Но ничего не произошло. Вместо привычного списка контактов