в Сибирь и долго прощаться не стала. Обняла каждого напоследок, чмокнула меня в щеку и потрепала Ляльку по голове. Прослезился только Димыч, испытывающий к Ирке странную любовь.

– Эх, такая девка, – любил он повторять, выдув пару бутылок коньяка.

– Не светит тебе, братка, нихуя, – авторитетно заявил я, смотря, как Ирка болтает с Лялькой.

– Рыцарь никогда не бросит штурмовать замок, – пафосно изрек увлекшийся ролевками и реконструкцией Дим Димыч. – Сложнее штурм – ценнее добыча.

– Ну, ну, – хмыкнул Олег. – Мечтай в одну руку, сри в другую, брат. Угадай, какая заполнится быстрее?

– Не грусти, Димка, – Ирка крепко обняла бородача и помахала нам рукой. – Найдемся!

– В добрый путь, Ириш! – ответили мы ей. И снова Кира не было рядом.

В феврале 2008 мне позвонил Балалай и, перебив, сказал срочно нестись на Речку. Я медлить не стал и, вызвав такси, поехал по указанному адресу, оставив Ляльку дома. В последнее время она стала сама не своя. Приступы хандры и депрессии усилились, а я не знал, как ей помочь. Не помогали ни фильмы, ни музыка, ни тусы у наших общих знакомых. Наташка ходила по дому букой и сутками залипала в телефоне, не обращая ни на что внимания. Но сейчас меня заботил только Балалай, голос которого был слишком взволнованным.

Когда я выбрался из машины возле старого дома на окраине Речки, то ко мне сразу направился Олег. Рядом с ним шел незнакомый мне парень, тоже, как и я, неформального вида. Когда они подошли, я увидел, что у незнакомца странно выгнута спина, будто горб, но судя по всему, парня это не смущало.

– Здорово, братка, – Олег протянул мне ладонь, и я крепко пожал её. – Знакомься, братан из моего района. Раньше тусили вместе.

– Серый, – представился горбатый.

– Миша, – кивнул я и повернулся к Олегу. – Что случилось?

– Мне тут пацаны наши, ну, шамановские, адрес притона скинули. Я как вошел и увидел, что там, сразу тебе набрал…

– Бля, Олежа, давай без лирики, – поморщился я. Серый улыбнулся.

– Короче, Кир там.

– Чего? – вылупил я глаза. – Уверен?

– Да. Вмазанный. Наглухо, братка.

– Еблан, блядь, тупорылый, – выругался я и достал из кармана пачку сигарет.

– Я помогу. Это мафоновская точка. Он тут дрянью барыжит, – вставил Серый. – Вам тут пизды могут дать, а меня знают и не тронут.

– Ладно. И на том спасибо, – кивнул я и повернулся к Олегу. – Давно он тут?

– Судя по виду, да.

Когда мы зашли в подъезд и поднялись на второй этаж, то сразу стало понятно, что здесь очередной притон. Повсюду валялись шприцы, мусор и раздавленные окурки. Воняло мочой, говном и чем-то тошнотворно сладким.

Олег пнул сидящего возле двери обдолбанного пацана и, когда тот сфокусировал на нас взгляд, сказал:

– Открывай.

– Сотка вход…

Олег наклонился и отвесил пацану затрещину. Тот протер глаза и попятился.

– Открывай, – повторил Балалай. Пацан кивнул и, кое-как поднявшись, открыл нам дверь, после чего юркнул в сторонку, чтобы не мешать.

Внутри квартиры воняло еще сильнее, чем в подъезде. Одного взгляда, брошенного в сторону кухни, хватило, чтобы меня вывернуло наизнанку. На столе куча разного говна, а под столом спала голая страшная баба, обнимавшая тощего мальчонку лет четырнадцати. От вони заслезились глаза, и я отвернулся. Олег, увидев их, поморщился.

– Хозяйка хаты, – пояснил он. – Дыши через рот, братка. Полегче будет.

– Сарай, блядь, – мрачно буркнул Серый и тут же вышел вперед, когда в коридор ввалились два тела. – Э, пацаны. Свои, расслабьтесь.

– Рыченко, ты, бля? – прищурился один, с вылупленными глазами. – Хуль пришел?

– По делам. У Мафона спроси, если интересно, – холодно улыбнулся Серый. Но лупоглазый сразу потерял интерес.

– Лады, проходите, тогда.

– Пиздец, – прошептал я, протискиваясь боком в гостиную. Олег и Серый за мной.

Кира я увидел сразу. Он лежал у балкона на обоссанном матрасе. Рядом жгут, пакет с мусором, пустая пачка из-под дешевого печенья. Глаза обдолбанные и пустые, как и глаза тех, кто валялся рядом с ним.

Там были и мои ровесники, и ребята помладше, и взрослые. Были прилично одетые и те, на ком висело рваньё. Меня начала душить злоба. Захотелось подскочить к каждому, схватить за грудки или вломить пизды. Наверное, то же самое чувствовал Олег, когда громил с пацанами очередной притон.

– Братка! Эй, слышишь меня? – Олег опустился на корточки и похлопал Кира по щеке. Тот лениво посмотрел на друга и попытался улыбнуться.

– Ба… ла… лай, – пробурчал он и так же нехотя посмотрел на меня. – Ми… ха.

– Ага, – вздохнул я, присаживаясь рядом. – Пошли домой, Кир.

– Не… нахуй, – выдохнул он. Олег скривил губы и неожиданно отвесил Киру леща. – А…

– Хуй на, дебил. Вставай, блядь, давай, – ругнулся он и рывком поднял Кира на ноги. – Мих, помоги. Он тяжелый, пиздец. Серёг, вызови такси к дому, не в падлу.

– Окей, – хмыкнул Серый и отошел в сторонку. Мы с Олегом, подхватив Кира под руки, потащили его в коридор. Кир не сопротивлялся. Только что-то мычал, пердел и в итоге обоссался.

– Еб твою мать, Солёный, – фыркнул Олег, когда вляпался в кучу какого-то говна. – Если я подцеплю какую-нибудь хуйню, я тебя отхуярю до синевы подзалупной, отвечаю. Хуй же отмоешься теперь, Мих…

– Нахуй… поди, – пьяно рассмеялся Кир. Но мы с Олегом упрямо тащили его к выходу.

Естественно, таксист полез в залупу, когда увидел, кого ему предстоит везти. Но Олег быстро сунул тому тройную сумму за поездку, и проблема была решена. Погрузив Кира на заднее сиденье и подстелив ему под голову пакет, Олег повернулся к таксисту и спросил:

– Знаешь, где новый центр реабилитации? – таксист кивнул. – Вези туда быстро.

– Если заблюет…

– Вези, блядь, дебил! – рявкнул я. – Не видишь, хуево пацану. Заблюет – помоем.

Еще через пару часов мы сидели с Олегом в подсобке центра и пили спирт. Балалая там хорошо знали, поэтому, как только он вылетел из машины, его уже встречал десяток людей. Кира забрали и увезли в один из кабинетов, а мы, отходя от визита в притон, отправились в подсобку, где один из знакомых Олега выдал нам бутылку спирта, бутылку воды и два стакана.

– Нахуя он так? – спросил у меня Олег, опрокидывая внутрь стакан. Он поморщился, закусил лимоном, который нашелся в холодильнике, и вздохнул.

– Дурак потому что, – буркнул я, чиркая зажигалкой и подкуривая сигарету. – Решил либо, что мы его бросаем. Дебила кусок. Ему, чо, много надо, чтобы вмазаться. Матери на него давно похуй, где он там и с кем шляется. Я заходил пару раз, так она плечами жмет и все. Блядь, Олег. Почему все по пизде