В 1974 году документальный фильм «Животные – это прекрасные люди» (Animals Are Beautiful People) получил известность за съемку пьяных выходок слонов, страусов и множества других животных. В фильме эти персонажи глуповато уподоблялись людям, одна сцена сменялась другой, как слоны наедались марулы и, пошатываясь, бродили с полузакрытыми глазами, – и все это под саундтрек из Бенни Хилла. Отснятый материал оказался достаточно убедительным и получил вторую жизнь на YouTube, где его посмотрели более двух миллионов человек.

Первым, кто докопался до истины в этой истории, стал легендарный психофармаколог Рональд К. Зигель. Среди ученых Зигель имел устоявшуюся репутацию доки по части опьянения животных. Будучи доцентом в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, он на протяжении своей карьеры проводил эксперименты с алкоголем и наркотиками – в основном на добровольцах-людях, которых он называл «психонавтами», но иногда вторгался в более широкое царство животных. Он давал обезьянам жевательную резинку с кокаином и утверждал, что научил голубей «сообщать, что они видят под воздействием ЛСД»[418]. Ответ на этот вопрос оказался простым и прозаичным – синие треугольники.

В 1984 году Зигель предпринял более коварное исследование: что будет, если дать группе слонов в неволе, «без истории употребления алкоголя», неограниченный доступ к спиртному. Он выяснил, что они охотно выпивали эквивалент тридцати пяти банок пива в день – достаточно, чтобы предаваться «неподобающему поведению»[419], то есть обматывать себя хоботом, с закрытыми глазами опираться на различные предметы и хватать друг друга подвижным концом хобота за хвосты. Зигель писал, что для дрессированных слонов подобное поведение может считаться таким же тестом на опьянение, как для людей – задача пройти по одной половице[420].

Изображать бармена перед стадом слонов – рискованное занятие. Один агрессивный клиент, большой самец по имени Конго, после того как профессор попытался лишить его доступа к пиву, атаковал джип Зигеля и напал на него с пустым бочонком. В другой раз Зигелю пришлось прерывать драку между Конго и трезвым носорогом, который случайно забрел к любимому источнику слона в неподходящий момент. «Я понимал, что угрожающая жизни стычка неминуема». Зигель решил проехать на джипе между двумя животными. «Больше никогда так не буду делать», – вспоминал он позднее. Ценные уроки заучивались весь тот день, и мы можем лишь надеяться, что они включали правило: «Даже во имя науки не давать опасным животным доступ к опьяняющим веществам»[421].

Из своего замысловатого пьяного цирка Зигель сделал довольно причудливый вывод: возможно, слоны напивались в стельку, чтобы забыть про «экологический стресс»[422] из-за постоянно сокращающегося ареала обитания и конкуренции за еду. Но то, что слоны напиваются, когда им дают неограниченный доступ к алкоголю, не означает, что они так же надираются забродившими фруктами в дикой природе.

Во время посещения конференции по физиологии в Южной Африке группа британских ученых решила докопаться до истоков этой легенды. Их исследование отличалось более трезвым научным подходом, чем у Зигеля: вместо того чтобы безответственно накачивать слонов алкоголем, они искали ответ в статистике. Создав разные математические модели, основанные на среднем весе слона и содержании спирта в плодах марулы, они подсчитали, что для захмеления слону нужно съесть вчетверо больше плодов марулы, чем он обычно съедает. «Эти модели были сильно смещены в пользу возможности опьянения, но по ним все равно не выходило, что слоны пьянели без дополнительных усилий»[423]. Биологи назвали историю с марулой еще одним зоологическим мифом, порожденным нашим желанием очеловечивать животных. Поддатые звезды фильма «Животные – это прекрасные люди» для имитации одурманенного поведения, видимо, получили инъекцию ветеринарного анестетика. «Люди просто хотят верить в пьяных слонов», – окончательно заключили исследователи[424].

Такой вывод можно сделать и в отношении лосей. Один шведский профессор сказал мне, что ни разу не видел пробы, подтверждающей высокий уровень спирта в крови лося. «Когда я увижу работу с данными по содержанию алкоголя в крови у лосей, поедающих яблоки, я приму ее всерьез. На данном этапе мне кажется, что эта идея скорее отражает наши скандинавско-германские проблемные отношения с алкоголем».

Другой, уже канадский, биолог сказал, что более вероятное объяснение состоит в том, что лоси страдают от яблочного ацидоза, вызываемого потреблением неестественного количества богатой сахарами пищи. Это вызывает подъем уровня молочной кислоты в кишечнике, что может проявляться в виде таких симптомов, как расширенные зрачки, проблемы с устойчивостью и сильная тревога[425], – все это напоминает описания лося у первых натуралистов. Похоже, что животное, которое они описывали, не было ни алкоголиком, ни меланхоликом, а просто страдало от острого несварения.

Все это не означает, что лоси никогда не бывают под мухой. По-видимому, был по крайней мере один экземпляр – домашний лось датского астронома Тихо Браге, чьи точные наблюдения (сделанные еще до изобретения телескопа) легли в основу современной астрономии.

Ручной лось может показаться необычным питомцем, но в жизни Тихо Браге вообще мало что можно назвать нормальным. Он лишился носа на студенческой дуэли из-за математики и был вынужден впоследствии носить фальшивый, сделанный из меди [426]. Он построил на острове Вен собственный замок с подземной лабораторией и приглашал сильных мира сего присоединяться к нему на щедрых вечеринках [427]. Там их развлекал карлик-прорицатель по имени Йеппе и любимый лось Тихо, который, согласно дневникам астронома, был чрезвычайно добрым малым: «Он благоденствует, бегает, танцует и пребывает в хорошем настроении… прямо как собака»[428].

Хотя Тихо явно очень любил своего питомца, он согласился подарить его своему покровителю, чтобы укрепить положение в обществе. Лось умер в пути, в замке в Ландскроне, где он якобы выпил пива и не смог удержаться на ногах, в результате чего роковым образом упал с лестницы.

Возможно, это был единственный несчастный случай с действительно пьяным лосем. Но стоит заметить, что трезвый лось, спускаясь по лестнице, может наделать дел не меньше.

В свете репутации лосей как пьяных дебоширов довольно трогательно увидеть этого отпетого хулигана животного мира в роли спасителя только что обретших независимость американских колоний от клейма нации дегенератов. Но в конце 1780-х годов изрядно тухлый мертвый лось стал едва ли не защитником чести Соединенных Штатов.

Старый Свет с подозрением относился к Новому Свету и постоянно чувствовал исходящую от него угрозу. Эти оборонительные настроения выкристаллизовал в четкую научную доктрину не кто иной, как могущественный Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон, изложив в своей «Естественной истории» спорную «Теорию американского вырождения». «В Америке, – заявил он, – одушевленная Природа слабее, менее активна». В Новом Свете