Вновь ударили в колокол.

– А теперь свершится древнее пророчество, – торжественно сказал Гуанг Чао.

Четыре брамина понесли бархатные носилки в колонный зал. Все, как завороженные, потянулись следом. В огромном Царском зале и так уже было не протолкнуться. Прошел слух, что сегодня особенный день, который случает раз в несколько тысячелетий. Сегодня не просто праздник Космического танца, а инициация. Произойдет что-то необычное. Что именно, никто не знает. Но все, даже не очистившиеся от грехов, преодолеют свою карму и впадут в нирвану. Священный огонь разом очистит все кармы, и все грехи будут прощены.

Носилки поставили в центре колонного зала. Брамины торжественно сняли с них черное покрывало, и все увидели золотую статую.

– Это не свиток, – разочарованно протянул Билял.

Статуя была из чистого золота, и она была необычной. Возникало непреодолимое ощущение, что ей не одна тысяча лет и создали ее не здесь, где поклоняются многорукому богу. В каком-то другом храме. И вообще в другом мире. У этого золотого идола было необычно лицо, совсем не похожее на лица индусов. Губы тонкие, нос тоже, а глаза миндалевидные, кончики уходили к самым вискам. И рук было всего две, а не как у прочих статуй бога Шивы. Левая рука лежала на сердце, а правая была поднята, и пальцы сложены в нетрадиционный и необычный знак: большой, указательный и безымянный образуют кольцо, мизинец направлен вниз, а средний палец длиннее обычного и направлен вверх. Билял машинально посмотрел на свою правую руку, где сияло кольцо с рубином. И покачал головой: кольцо явно не налезет на палец золотому идолу.

Статую торжественно водрузили на пол в центре зала. В круг, где были начертаны те же символы, что и на перстне с рубином. Давешний старик-брамин с молодыми синими глазами взглядом выделил из толпы Биляла.

– Не ходи, – сказала вдруг Алла.

Он лишь пожал могучими плечами:

– Я ничего не боюсь. И кольца мне не жалко. В конце концов, я заберу его обратно, если не совершится обмен.

И он шагнул в центр зала, к золотой статуе.

– Божественный! – торжественно объявил стоящий рядом с ней брамин. – Соверши обряд, о, Божественный! Верни обручальное кольцо!

Билял стянул с пальца перстень с рубином. Гуанг Чао смотрел на это с мрачным и торжественным видом. Рядом замерла Тера.

Все, затаив дыхание смотрели, как Билял надевает перстень на поднятый вверх, к своду колонного зала, палец золотого идола. Сначала всем, как и Билялу, показалось, что оно не налезет, потому что мало. Но кольцо странным образом увеличилось в размерах, а рубин засиял еще ярче. Оно в мгновение ока оказалось на пальце у идола. И вдруг по залу прошел ропот.

– Он закрыл глаза… Он закрыл глаза…

В самом деле, как только перстень оказался на его пальце, веки золотого бога опустились. Рубин вспыхнул, и ослепительно яркий багровый луч ударил в купол храма. Тот разошелся, появился огненный столб, один конец которого упирался в золотого идола, а другой уходил в черное звездное небо. И вдруг все почувствовали, как пол и стены задрожал.

– Билял! – отчаянно вскрикнула Алла.

Он едва успел отскочить. На каменном полу внезапно появилась трещина. Она шла по кругу, начертанному из космических символов. Оттуда, из стремительно увеличивающейся трещины хлынул огонь. Золотая статуя с рубиновым кольцом на пальце мгновенно очутилась в огненном кольце. Одежда на стоящем рядом с идолом брамине запылала, и он тут же обратился в факел. Это уже был не тот священный огонь, который люди, не боясь обжечься, передавали друг другу. Все закричали от ужаса. Брамин за считанные секунды сгорел и рассыпался в пепел. А огонь поднимался все выше и выше, охватывая статую. Она начала плавиться. Золото ручьями стекало с головы идола, по его шее, плечам, по ногам. И текло в зияющую на полу трещину. В ответ огонь поднимался из-под земли мощными толчками, словно к поверхности вплотную приблизился ад, и каждый новый глоток золота только распалял его аппетит.

– Что происходит?! – вцепился Билял в Гуанга Чао. Азиз в свою очередь схватился в своего господина, закрывая его от стены огня.

– Пророчество, – мрачно сказал китаец.

– Алла! – закричала Тера. – Останови огонь!

– Я не могу, – простонала та. – Здесь у меня нет моей силы.

Меж тем еще один мощный толчок потряс древний храм.

– Я тоже ничего не могу сделать, – в ужасе прошептала Тера. – Земля мне не подчиняется.

Лишь один Гуанг Чао торжествующе улыбался.

– Бежим! – закричал Билял и схватил Аллу за руку. – Азиз! Помоги Тере!

К его удивлению, брамины не тронулись с места. Они, как завороженные, смотрели на огонь в центре зала, мало того, потянулись к нему.

– Смерти нет, – торжественно сказал тот, что стоял рядом с элементалями. И шагнул вперед, протянув руки к огню. – Мы все станем эфиром. И это будет вечно.

– Безумцы! А ты предатель! – накинулся Билял на китайца. – Ты знал, что так будет! Это ловушка! Но ты наверняка знаешь, и как все исправить! А ну – идем! Нам надо выбраться за ворота! Там к нам вернется наша сила!

– Я никуда не пойду, – спокойно сказал Гуанг.

– Тогда я тебя понесу!

Билял взвалил сопротивляющегося китайца на плечо.

– Азиз! Веди к выходу женщин! Бежим!

Пол теперь ходил ходуном и на глазах разваливался. Им приходилось на бегу перепрыгивать через огромные трещины. Перед Билялом с грохотом упала колонна. Он едва отскочил. Алла вскрикнула. Азиз в ужасе завопил. А космический храм продолжали сотрясать мощные подземные толчки.

– Конец света! – обреченно сказала Тера.

Люди падали, не в силах устоять на ногах и валились друг на друга. Алла остановилась, было, увидев, как упал ребенок, но Тера схватила ее за руку:

– Поможешь одному – не поможешь всем. Только мы все еще можем исправить. Идем!

Плачущего малыша подхватил на руки отец. Люди спешно покидали территорию храма, те, которые пришли в себя. Но многие все еще будто находились под гипнозом. Они садились на дрожащую от подземных толчков землю, на ступени храмов, просто на каменные плиты пола и истово молились. Брамины-дикшитары вообще не собирались покидать храм. Для них свершилось пророчество. Смерти нет, есть просветление и вечная жизнь. Значит, так суждено.

Перед главными воротами была давка. Люди в ужасе рвались к выходу, за территорию храма, которая вся ходила ходуном. Несчастные сталкивались друг с другом, падали, вопили от страха…

– Мы здесь не пройдем! – с отчаянием сказала Алла. – Надо пробиваться к северным воротам!

Билял кивнул и стряхнул с плеча китайца. Азиз перевел дух: господин может теперь бежать быстрее, поскольку не отягощен больше ношей. Стиснув Гуанга в медвежьих объятьях, Билял рявкнул:

– Сам пойдешь или мне по-прежнему тебя тащить?!