Сорокаградусное тепло колючей волной растеклось по желудку.

Он решил начать с самого неприятного вопроса и протянул папку Платову:

– Павел Антонович, прочитай это.

Досье было скорректированным, оригинальную версию он, естественно, показать не мог. Платов читал внимательно, беззвучно шевеля губами и постукивая одним пальцем по столу. Закончив, он глухо спросил, не отрывая взгляда от текста:

– Что вы хотите, Денис Иванович?

Догадаться, какое последует распоряжение, было несложно.

– Эта проблема должна быть устранена.

Ерофеев безучастно разглядывал муху, пытавшуюся выбраться из оконного переплета.

– Я офицер, а не наемный убийца! – отчеканил штабс-капитан.

Он с вызовом посмотрел на Дениса. Молодой человек спокойно выдержал взгляд и напомнил:

– На «Мюрексе» погибло восемнадцать человек.

С его стороны это было жестоко, но выбора не оставалось.

– Это т-трагическая случайность!

– Но это было?

– Здесь нет моей вины!

– А чья она?

Муха наконец-то высвободилась из плена, но тут же зацепилась крылом за паутину. Терпеливо сидевший в засаде паучок неспешно заковылял к своей жертве, уверенно перебирая мохнатыми лапками по невесомой сети.

– Я когда простыну, так сразу в баньку иду, – раздался невозмутимый голос молчавшего до сих пор Ерофеева. – Пропарюсь от души, сто грамм казенной выпью и…

– И направляюсь к знакомой вдовушке, – закончил за него Денис.

Отставной полицейский вопросительно изогнул бровь и поинтересовался:

– Это еще зачем, шеф?

– Чтобы пропотеть хорошенько.

Рассмеялись все. Возникшее напряжение начало спадать. Денис поднялся из кресла и встал перед поникшим Платовым. На молчаливый страдальческий взгляд он ответил ровным убежденным тоном:

– Это война, штабс-капитан. Невидимая. Война против нашего отечества, и мы не имеем права на поражение. И жертвы в ней будут. Вас, Павел Антонович, я ни в чем не обвиняю – вы все сделали правильно. Но один этот человек может принести вреда больше, чем дивизия янычар. Думайте!.. Разговор с этими господами должен быть коротким – их надо давить, как последнюю гадину!

Речь была пафосной, но отлично подходила для этой ситуации. Командир диверсионной группы сделал еще одну слабую попытку:

– Но есть же закон, Денис Иванович! Есть полиция, следствие… есть суд, наконец.

– А еще есть стряпчие и продажная пресса, поднимающая вой каждый раз, когда мы хватаем таких субчиков, – вмешался Ерофеев. – Ты поверь мне, Паша, я на этих господ насмотрелся предостаточно. Шеф правильно говорит: давить их надо, и беспощадно.

Он крепко сжал свой увесистый кулак и резко рубанул им по воздуху.

– Хорошо, шеф, – сдался наконец Платов. – Вот только…

Невысказанные сомнения были понятны. Денис приободрил:

– За это не переживай, адвокаты есть не только у них. В крайнем случае Степан Савельевич поспособствует. Выкрадем и вывезем за границу.

Муха вырвалась из лап мохнатого хищника и с радостным жужжанием устремилась на волю.

– Это мы за здорово живешь организуем! – поддержал его Ерофеев.

Бывший полицейский сделал стремительное движение рукой. Радость освободившейся пленницы была недолгой. Раскрыв ладонь, он сдунул насекомое на пол.

– Да я не за себя – за бойцов своих переживаю, – стушевался штабс-капитан.

Денис понимающе кивнул головой и продолжил:

– Давайте, братцы, перейдем к следующему вопросу. Тебе, Степан Савельевич, предстоит не менее ответственное задание. Займешься контрразведкой.

С этими словами он протянул машинописный листок.

– Здесь список банкирских домов Европы, где нам необходимо установить прослушивающее оборудование. Со всеми техническими вопросами будешь обращаться к Алексею. Задача ясна?

– То есть мне надо будет выезжать за границу? – уточнил Ерофеев.

– Боишься, вдовушка не отпустит?

Теперь уже смеялись от души. Обстановка разрядилась окончательно.

– А кто будет заниматься подпольщиками?

– Денежные потоки установили?

– Немецкие банки и один английский.

– Что-нибудь можем сделать?

Ерофеев отрицательно покачал головой:

– Все платежи легальные. Наличные не отследить.

– Предложения?

– Пока – никаких, шеф.

– Ладно, с этим буду разбираться сам. И давайте закругляться, – предложил Денис. – Завтра жду от вас конкретных планов.

Проводив гостей, он вернулся в кабинет. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда он собирался плеснуть на донышко бокала капельку коньяка.

– Как себя чувствуете, Денис Иванович? – послышался в трубке голос Нобеля. – Слышал, что приболели?

– Благодарю, Эммануил Людвигович. Уже значительно лучше.

– Я обдумал ваше предложение. Готов подтвердить свое согласие.

Невидимый собеседник говорил взвешенно и короткими фразами, словно пытался исключить двоякое толкование.

– Я рад нашему сотрудничеству.

– Скажите, вчерашняя история – это была шутка?

– К сожалению, чистая правда.

Непродолжительное молчание закончилось решительным ответом:

– Я вам верю, но…

– Продолжайте, – закашлялся Денис. – Простите.

– По моим расчетам, нашего объединенного капитала может и не хватить.

Такая мысль приходила в голову и ему: открытой статистики было ничтожно мало, и вероятность ошибки возрастала многократно.

– И что вы предлагаете?

– А что, если нам подключить Рокфеллера? – неуверенно спросил Нобель. – Только я сомневаюсь, что он поверит в вашу историю. Нужен другой подход.

Потомок викингов, вживую общавшихся с богами Вальхаллы, мог поверить и не в такое. Предания прагматичного американца ограничивались связкой окровавленных скальпов на охотничьем ремне дальнего предка.

– Скорее он поверит в золото инков.

– В наше золото он тоже поверит, – возразил Нобель, не поддержав шутливого тона. – Значит, я начинаю переговоры?

– Договорились, – ответил Денис и нанес завершающий удар: – Вы уже подали прошение о российском подданстве?

* * *

– Юлька, а ты что так рано? – проснулся он от нежного прикосновения к щеке.

– Уже вечер, засоня, – рассмеялась любимая. – Ты весь день проспал, ночью что делать будешь?