— Сиятельная госпожа Сат, мне очень жаль… офицер Канно убита.

Первым Даари подумала: «Блин, как неудобно, я ведь на нее больше всех полагалась! Солоро верна и бесхитростна, но еще девчонка, Филин не безопасник и почти наверняка себе на уме, драконовым маги, считай, посторонние…»

И только потом, секунды через две, Даари вспомнила о двух мальчишках школьного возраста, гостящих… где там говорила Лаили? В деревне Алкуала на берегу Миаса, как-то так вроде бы. Даари бывала на Миасе с родителями: там хорошо.

— Как это случилось? — спросила она Солоро механическим голосом.

— На поезд напали по ходу следования. Нам удалось отразить атаку, но оказалось, что один из нападающих был в поезде… Попытался напасть на вас, офицер Канно его лично остановила.

Было немного странно слышать об этом и осознавать, что все это происходило рядом, а Даари все пропустила. И еще странно было осознавать, что Лаили, на которую Даари так привыкла полагаться последние дни, внезапно мертва. Она чуть было не спросила Солоро: «А вы уверены?»

— Ладно, — выдохнула Даари. — Раири, тогда вы примите временное комендование над… моим штабом, да? Как это лучше назвать? Я надеюсь, в Сауруну прибудет кто-то из евнухов… Долго нам туда ехать?

— Еще пять часов. Но госпожа Марано рекомендует не останавливаться в Сауруне, нас могут там ждать. Мы договорились с центральной диспетчерской, сделаем петлю на разводке в Шотане — это через час где-то — и отправимся сразу в Таалу. Вы согласны, госпожа?

— В Сауруне должны были забрать аквариум для девочек, — нахмурилась Даари.

— Нам удалось устроить их чуть удобнее, чем в той бадье. Я забыла вам сказать, в поезде нашлась старая цистерна из-под отопительной системы, командир и господин Ледяной Ворон зачаровали ее иллюзией, чтобы на стенках отображалось происходящее в комнате, как стеклянная получилась. Хотите покажу вам фотографии? — Солоро потянулась за телефоном.

Господин Ледяной Ворон… Даари смутно припомнила, что один из троих прибывших с Драконом магов действительно щеголял цветными волосами. Ну, мужчины из кланов традиционно сильны в иллюзиях, так что неудивительно, что именно они занялись зачаровкой чана. И отлично, что им это пришло в голову. Или не им?

— Чья это была идея? — спросила Даари.

— Сайри… То есть, я имею в виду, госпожи Тамаро. Если вы против, я попробую узнать, где достать стеклянный…

— Нет, нет, все хорошо, — Даари слабо кивнула. — Я очень рада, что Сарана заботится о девочках. А вы уже успели подружиться? Тоже хорошо.

Она все это говорила, а видение незнакомых мальчишек так и стояло перед глазами. Она вдруг представила на их месте своих дочерей, оставленных без мамы — и так и резануло по сердцу. Бесы-демоны, ведь Лаили погибла за нее и из-за нее!

«Не она первая, не она последняя, — сказал холодный голос внутри Даари; наверное, тот самый, кто помог ей выбраться из подземелья. — Но первая, кого я считала другом… Ничего. Будут и другие. Не плачь перед Солоро, нечего демонстрировать слабость! Кроме того, как ты собралась вытирать слезы и сопли, когда не можешь двигать правой рукой?»

Это правда было так: в плечо отдавалась ужасная боль, и Даари старалась этой рукой поменьше шевелить.

И все-таки она не стала сдерживаться. И тут же пожалела об этом: никогда не стоит плакать, лежа на спине: вытряхивать потом слезы из ушей — та еще задачка.

— Принесите мне девочек, — попросила она. — Или, может, мне можно уже ходить? Тогда бы я лучше сама к ним пошла.

Раири помотала головой.

— Я сейчас к вам пришлю господина Гера и господина Тато, они скажут.

Даари вспомнила, что так звали лекарей, но вот кто из них конкретно кто — вопрос. И спросить у Раири не получилось: та тут же усвистела. Если оставлять ее в штате, девочку придется подучить церемониалу…

«Ого, какие у тебя мысли появились, — насмешливо сказала Даари самой себе. — Выучить церемониалу, тоже мне! Ладно, как-нибудь вычислю, кто из лекарей кто. Кажется, Гер — это тот, что бритоголовый?..»

Вычислить у нее не получилось, но она обошлась и без того: короткое общение удалось провести в уважительно-безличном ключе.

Со слов лекарей Даари поняла, что ей пока даже лучше не садиться, потому что это чревато головокружениями. Хотя бы до завтра; но вот завтра уже можно будет не только садиться, но даже и сразу чуть-чуть ходить. А пока, конечно, они не станут держать мать вдали от дочерей, их к ней принесут — но только ни в коем случае не кормить грудью!

Грудь ныла страшно (не там, где рана, а там, где сиськи), но Даари только спросила:

— Потому что они могут отравиться ядом?

— Потому что молоко — это кровь, — сурово сказал ей один из лекарей. — Вы и так прилично крови потеряли! Если есть дискомфорт, можно сцедить немного, но не переусердствуйте.

Когда к Даари принесли девочек, она чуть не расплакалась второй раз из-за этого: видеть их такие дорогие мордашки, и не быть в состоянии покормить! Та еще пытка.

Ей даже стыдно стало из-за этих слез, но из песни слова не выкинешь: из-за этой мелочи она чувствовала себя даже более несчастной, чем из-за гибели Лаили Канно. Вот незадача!

К счастью, долго она чувствовать себя несчастной не смогла: заснула. Действительно, все время кружилась голова — даже лежа! — и очень хотелось спать. Голова была словно ватой набита, сосредоточиться никак не получалось.

Очень хотелось попросить, чтобы дочерей оставили при ней, они бы вполне поместились у нее на кровати и каким счастьем было бы обнимать их! Но Даари даже не заикнулась: они были такие маленькие, такие слабенькие. Она твердо помнила: пока им лучше как можно больше оставаться в драконьем облике, хотя бы месяц, пока не минует самый опасный период для их человеческих тел.

На следующее утро она почувствовала себя намного лучше. И только тогда вспомнила: Тарик! Ведь она давно уже передала Сииту координаты. Уже не просто много часов, уже больше суток прошло! Его уже должны были спасти! А ей ничего не сообщили! Почему?!

Одновременно ее накрыл ледяной ужас: как она могла забыть об этом?! Да, понятно, новости о Лаили Канно, да, девочки… но ведь Тарик — о котором она тоже так переживала! И который, в отличие от ее дочерей, находится в смертельной