– Даже так? Может, и к лучшему, что вас вынудили отступить, – нахмурился Загребной. – Но давайте действовать по порядку. Вначале в подземелья, если там, конечно, нет вертуг, на месте поднимающейся скалы их как раз не было, а вот внутри…

– А это что за звери? – Виктор впервые слышал о каких-то вертугах.

Пришлось ему сжато пересказать основные перипетии полета вдоль всего южного побережья континента и связанные с этим открытия на смертельной для каждого демона земле. Парень не столько поразился таким исчадиям Эфира, как тому, что у отца уже шестьдесят пятый уровень. После чего Семен скромно кашлянул, взглянул на свою любимую и поправил:

– Кажется, уже шестьдесят шестой.

– Да, папа, так мы тебя никогда не догоним.

– Почему так пессимистично? Вспомни о нашей разнице в годах. У меня уже давно развитие должно остановиться, может, и замрет вот-вот окончательно, но для молодых предела нет. Обязательно перегоните. И кстати, как вы оказались именно в этой крепости?

– О ней знал Готтэ и частенько тут бывал еще в раннем детстве. Кому-то из родственников принадлежала по линии матери с незапамятных времен, вот иногда номинальные хозяева сюда и наведывались. А им ничего не оставалось, как только сюда отступить по его подсказке.

– И никаких данных, кто этот замок строил и для чего?

– Старшие Варнградские давно умерли, и Готтэ утверждал, что никаких записей среди оставшихся бумаг родителей на здешнюю тему не находил. Потом у него переспросим подробнее. Ладно, двигаем в подземелья?

Загребной оглянулся на руины:

– Вначале просмотрим верхний слой. Вдруг еще какой живучий Шабен выползет?

Но осмотр ничего не дал, и уже вскоре оба транспортника опустились на противоположный склон горы Сахар. Встреча с бароном Варнградским прошла тепло, по-родственному. Хотя вначале у старого ветерана чуть глаза из орбит не вылезли, когда он опознал знаменитого Загребного. Да и невидимая для него Графиня Фаурсе, которую он всеми силами пытался рассмотреть, заставляла глаза ветерана чуть ли не из орбит выскакивать.

Воспоминания Семена о большом участке совместного пути в Салламбаюр, когда он и его младшие дети познакомились с четверкой рыцарей, могли бы растянуться надолго, если бы Виктор не поторопил отца:

– Позже наговоримся. Двигаем в русло. Еще ведь надо будет придумать, как скалу потом на место опустить, находясь снаружи. А где Лейт? – Он заметил воина и призывно махнул ему рукой. – Отдохнул немного?

– Да я и не устал, ваша светлость.

– Тогда бери Геберта и разведайте русло от лавы к самой вершине. Постарайтесь отыскать какую-нибудь щель на поверхности. По логике вещей она должна быть обязательно. – Когда воин поспешил выполнять задание, командир пробежался взглядом по всему лагерю и уточнил: – Осложнений с ранеными нет?

– Вроде все выздоравливают, но твой осмотр нужен в любом случае.

– Когда вернемся сюда, вместе с отцом подлечим самых нуждающихся. А пока, Готтэ, – Виктор указал рукой на толпу рыцарей, которые обступили сайшьюнов и разглядывали тех с безопасного расстояния, – оставайся здесь и постарайся уложить людей выспаться перед очередным марш-броском.

– Уложу, – пообещал посол, вопросительно указывая глазами на щель под скалой. – Что-то интересное нашли?

– Мне понять не удалось, вот сейчас с отцом и графиней Фаурсе рассмотреть попытаемся. Но по возвращении тебе все подробно расскажу.

– Добро! Тогда – удачи! Кого-то еще берешь с собой?

– Нет, мы втроем. Если вернутся разведчики, пусть ждут здесь.

Семен пробрался внутрь тоннеля сразу после сына и внимательно осмотрелся. И только после этого дал разрешение на вход Люссии, транслируя голос в демонический мир. Решили пока перед остальными рыцарями не афишировать наличие демонессы.

– Заходи! Нет здесь этих мерзких ползающих маустов. Только держись все время за моей спиной и никуда в сторону не отходи.

Виктор с интересом оглянулся, еще непривычный к тому, что отец о ком-то заботится точно так же, как о собственных детях. Но ревности в душе не почувствовал. Скорее, непонимание: как это вообще такое возможно? Как разные виды разумных созданий, обитающие на разных сторонах Изнанки, могут иметь не просто интимные связи между собой, но и чувства, которые называют любовью?

Для молодого, можно сказать, юного еще лорда-барона подобное в голове не укладывалось. Он еще сам ни разу не испытывал каких-либо чувств ни к одной девушке или женщине. Хотя его раннее взросление и возмужание и наложило в плане познания женских тел определенный отпечаток: девственником он давно не был. Благо, что очаровательных служанок и барышень, желающих соблазнить уникального рыцаря собственным телом, вращалось вокруг хозяина Алпейци неисчислимое множество. То есть секс был, количество кратковременных связей скорее зашкаливало разумные пределы, а вот чтобы хоть одна из красавиц запала парню в душу – такого не было. Как не было и страданий или сомнений на эту тему. Только турниры! Только воинская и рыцарская доблесть! Ну и остальное время – на развитие науки в собственной лаборатории и – последнюю капелюшечку – на обязательное общение с родными.

Какая там любовь? Когда?!

А вот отец умудрился восстановиться после скоропостижной гибели великолепной Нимим, беременной Бениды, которая пала при коварном захвате Грааля. Тогда казалось, что его сердце заледенеет навечно и никто его не разогреет своими чувствами. Как оказалось, нашлась такая экзотическая, как для любого человека, особа, разбудила иномирца и заставила влюбиться в себя по уши.

«Именно – по уши! – думал про себя Виктор, идя впереди и прислушиваясь к раздающимся сзади голосам. – На меньшее отец размениваться бы не стал. Немного, правда, страшно: а вдруг он про нас забудет? Вдруг перестанет помогать, оберегать и защищать? Но с другой стороны, сколько можно прятаться под его крыло? Мы люди взрослые, сами должны справляться. Хотя… все остальные и так уже полностью самостоятельные! Да еще и как здорово самостоятельные! Пора и мне думать по-взрослому, избавляться от привычки на отца надеяться».

Понятно, что парень осознавал, насколько он далеко продвинулся за год в иерархии баронства Жармарини. Никто в истории государства не становился высшим лордом-бароном в его возрасте. Чем выходец с Земли по праву гордился. А то, что пришлось позвать отца на помощь, так то время показалось довольно критическим, тяжелым и непредсказуемым. Отряд попал в такую переделку, что воззвание о помощи к великому Загребному не выглядит скоропалительным или чрезмерным. Да и сейчас, при исследовании загадочной чаши, его мнение станет решающим. Скорее всего, от этого мнения будет зависеть и будущее странной пещеры, а может, и будущее проживающих на Изнанке землян. Потому что предположения о сути увиденного у Виктора некоторые сложились.

И когда они приблизились к чудесной чаше и стали обмениваться мнениями, он высказал это свое предположение вслух: