«Парни и девушки… Наверняка из тех, кого на пути встретили. Забрали скарб и всех, кто помоложе. Остальных, похоже, убили, – задумался Еремеев. Подобное поведение противника не вязалось с предполагаемой атакой на Крашен. Зачем разбойничать на территории, по которой, весьма возможно, придется уходить? Да и форму Московии можно было надеть уже после пересечения границы Смоленской республики. – Опять же, для штурма Крашена их слишком мало. А вот для налета на Глебово – вполне достаточно. Неужели Карл дорос до мелких пакостей? Решил повоевать с мирным населением собственных союзников? И снова вся Европа начнет обвинять коварного Данилу в нападении на беззащитных жителей! Ну уж нет! Решили маскарад устроить? Ладно, будет вам маскарад!»

Александр не заметил, что за плечами каждого воина висел небольшой вещевой мешок. Он не мог знать, что там лежали плащи, в которых отряд двигался по землям Речи Посполитой, а переоделись шведы лишь четверть часа назад, устроив короткую остановку в пути.

– Леший, помнишь, ты как-то помог мне собрать разбежавшихся в лесу лошадей?

– Было дело.

– Мне потребуется такая же услуга сегодня.

При первой встрече с людьми Густава Еремеев попал в серьезную стычку. Они вместе с Ладой и Жучкой убегали от преследования и лишь благодаря вмешательству лешего сумели победить в неравном бою. Тогда хозяин лесных угодий помог собрать лошадей и заставить их двигаться в нужном направлении.

– Мы не вмешиваемся в дела людей, порученец, – нахмурился старик.

Еремеев тоже это не приветствовал, считая, что люди свои проблемы должны решать сами. Однако время поджимало, а пока он не разберется с ситуацией, не сможет отправиться в Московию.

«В конце концов, я же помог им разобраться со злыдней, лешему дуб-ведун, считай, на блюдечке поднес, кикиморе болотный источник разбудил да еще подарил его, хоть и по сервитуту. Определенно, встревал в их нечистые дела, а долг, он платежом красен!» – Александр быстро нашел себе оправдание и принялся убеждать старика.

– И не надо ни во что вмешиваться, сам управлюсь. Я сейчас о другом. Как думаешь, их кони устали? Имеют они право немного отдохнуть?

– Данила, во что ты собираешься меня втянуть? – насторожился старик. – На тех конях воины скачут.

– Когда тебе нужна моя помощь, я лишних вопросов не задаю, просто делаю то, что ты просишь. А тут тебя удивляет моя забота о животных. А ведь они когда-то по лугам и степям скакали, а не таскали на себе по центнеру веса, норовящего плетью огреть да шпорами уколоть.

Капитана Нильса, командира направлявшейся в Глебово роты, молчание в пути угнетало. Разговаривать в дороге могли лишь русские, остальным было приказано хранить безмолвие вплоть до возвращения в лагерь. И как в такой ситуации управлять людьми? Оставались только жесты, но тот, кому адресован приказ, должен его еще увидеть. А кто знает, куда в нужную минуту будут смотреть его люди? Хорошо, до цели похода оставалось несколько минут.

«Судя по карте, скоро будет мост, а там и до деревни всего ничего, – размышлял офицер. – За час-полтора должны управиться, и сразу – назад. Успеем вернуться на вчерашнюю стоянку до темноты, иначе придется разворачивать ночной походный лагерь».

В ставку его величества Нильс со своей ротой прибыл неделю назад. Он мало что знал о смоленской кампании, но про боярина Данилу слышал и представлял его подлым и коварным врагом, которого следует уничтожить при малейшей возможности.

Карл провел полную ротацию своих войск, заменив побывавших в Республике воинов на новых, из Западной Европы. Смену осуществляли таким образом, чтобы новички не имели контакта с отбывающими – требовалось во что бы то ни стало сохранить дух победителей.

Нильс был как раз из тех, кто пока не испробовал на себе вкус поражения. Задачу он считал простой. Если бы не приказ молчать, все было бы просто легкой прогулкой: едешь по лесу, хватаешь подвернувшихся под руку проезжих. А впереди потеха с разграблением деревни – чем не отдых на природе?

И вдруг все скакуны отряда резко остановились. Несколько человек даже свалились с лошадей, но ни один из них не произнес ни слова, за исключением передовой троицы. Те разразились отборным русским матом, а когда чуть примолкли, заметили на дороге фигуру молодого человека.

– Так, господа хорошие, какого хрена тут шастаем? Я гляжу – из Московии к нам прибыли? А за каким интересом?!

Еремеев решил начать с «наезда».

– А ты кто таков? – К нему подошли сразу двое из передовой троицы. Один остался присматривать за лошадьми, хотя те и сами стояли как вкопанные.

Тот, что поменьше ростом, заметив перед собой очень молодого паренька, попытался схватить его за руку. Захват кисти, излом, и не в меру прыткий уткнулся лицом в землю, а вдобавок незаметно получил подарок в карман кафтана.

– Хозяину здешней дороги не стоит задавать вопросы, пока на мои не ответили.

Второй попытался вытащить пистоль из-за пояса, но напоролся на жесткий взгляд, от чего стало не по себе.

– Мы… это… в деревню едем.

– Вот так запросто и едете? Целой толпой и задарма? Непорядок, – покачал головой Александр. Он вроде бы разговаривал лишь с этими двумя, но зорко следил за шведами. Сразу заметил, кто командует отрядом, поскольку только одному воину что-то нашептывал другой – наверняка толмач.

– Какой порядок!.. – Тот, что ниже ростом, подскочил и разразился руганью. – Уноси ноги, пока цел, щенок! – Попытался нащупать свои пистоли, но за поясом их не оказалось.

– Твои, что ли, ноги уносить или его? – спросил Еремеев. – Опять же, отдельно от тела или вместе?

– Да я тебя! – Низкий замахнулся еще раз.

Однако ударить снова не получилось. Еремеев перехватил кулак и повторил прием, снова впечатав его владельца мордой в дорогу. Затем взмахнул рукой, и поверженный исчез.

– Ты что сделал? – заволновался второй, отступив на шаг.

– Он сам сказал – надо уносить ноги. Я и унес. Пока – вместе с телом, – кивнул Еремеев в сторону дерева.

Скоро туда посмотрел весь отряд, поскольку истошное: «Мама!» – разнеслось далеко по округе.

Воспользовавшись их минутным замешательством, Александр подбежал ко второму и, схватив того, мгновенно переместился, на сей раз – с грузом.

Командир отряда, взглянув на дорогу и не увидев там никого, забеспокоился еще больше. Он поддал коню шпоры, но скакун лишь недовольно всхрапнул и не стронулся с места. Не лучше были дела и у подчиненных: их лошадки также не желали двигаться.

«Слишком долго все шло хорошо», – подумал Нильс и шепотом обратился к толмачу:

– Скажи русскому, пусть передаст этому вопящему идиоту: ежели тот сам не слезет с дерева, его снимет пуля.

Командир жестом подозвал единственного в отряде чародея и тихо спросил:

– Что с лошадьми?