— Никак нет, сэр.

Королис молча посмотрел через стекло. Лаборант нырнул в камеру и пропал из виду. Кроме солдат в темных комбинезонах, других свидетелей не было.

Он снова повернулся к Вобурну.

— Вы закончили? — спросил он.

Хотя дверь была закрыта, он говорил даже тише, чем раньше.

Вобурн оглянулся, лицо его хранило нейтральное выражение. Он едва заметно кивнул.

— Никто не видел, как вы взяли?

— Только наши люди, сэр.

— Прекрасно.

Вобурн опустился на колени перед пультом управления, пошарил под ним и вытащил тонкий портфель из черного баллистического нейлона. Он вручил портфель и ключ Королису.

— Сэр, нужно ли продолжать расследование? — спросил Вобурн. — Выяснять, не заметил ли кто из ученых что-нибудь или кого-нибудь?

— Спасибо, командир, в этом нет необходимости. Дальше я буду работать сам и сообщу о своих находках адмиралу.

— Так точно, сэр, — четко отсалютовал Вобурн.

Королис посмотрел на него, поджав губы. Потом сделал ответный жест и вышел из помещения.

* * *

Каюта Королиса находилась на одиннадцатом уровне, в специальном секторе, отведенном для военных. Он шагнул внутрь, тщательно запер дверь и только потом прошел к столу. Свет в каюте был тусклым. Там, где у прочих размещались картинки в рамочках и книги для развлекательного чтения, у Королиса стояли мониторы системы видеонаблюдения и брошюры секретных инструкций.

Он положил нейлоновый портфель, полученный от Вобурна, на облицованный шпоном стол и отпер его ключом. Расстегнув портфель, коммандер вытащил портативный компьютер, сильно обгоревший с одной стороны.

Каюта наполнилась едкой вонью горелого пластика.

Королис повернулся к панели кондиционера и включил фильтрацию воздуха на полную мощность. Присел у стола и подтянул к себе клавиатуру компьютерного терминала. Он набрал пароль для подключения к сети, затем еще один, длиннее, чтобы войти на закрытый сервер станции, куда доступ имел только он. Потом загрузил программу обработки звука, что используют аудио-инженеры, занимающиеся восстановлением звуковых дорожек, а также те, кто прослушивает чужие разговоры. Выведя на экран список файлов, коммандер выбрал нужный. На экране появился сложный видеокадр, на котором главное место занимала временная диаграмма сигнала — монозапись звука, зафиксированная крохотным микрофоном.

Королис включил в компьютер наушники. Настроил фильтр программы, чтобы убрать посторонние шумы, прибавил громкости и нажал кнопку «пуск».

В наушниках послышался голос Крейна, удивительно четкий, если вспомнить, какое маленькое подслушивающее устройство записывало этот голос.

«Ашер перед своей гибелью что-то обнаружил… Я знаю, потому что он сам говорил об этом по телефону… Говард упомянул, что у него все на компьютере… Мне надо заглянуть туда, чтобы выяснить, что же он нашел… Потому что перед самой смертью Ашер отчаянно пытался мне что-то сказать…»

Послышался ответ; программа распознавания определила его как голос Хьюи Пинг. Королис слушал, и лицо его мрачнело.

«Разгадка — в компьютере», — продолжал Крейн.

Щелкнув мышью, офицер остановил запись. Еще один щелчок закрыл файл и вывел пользователя из программы.

Королис поднялся, отнес поврежденный ноутбук Ашера в дальний угол комнаты, где на полу стоял серый ящик. Встав на колени, коммандер расстегнул защелки, открыл крышку и вытащил громоздкий предмет — прибор для размагничивания.

Он еще раз проверил, заперта ли дверь в каюту. Потом медленно и осторожно, стараясь держаться подальше от собственного компьютера, поднес аппарат к ноутбуку и провел им несколько раз над встроенным жестким диском. Даже если компьютер пережил огонь, магнит выведет его из строя, так что восстановить что-либо будет невозможно.

Крейн и Хьюи Пинг представляли серьезную угрозу безопасности, и тут бдительность окажется нелишней. Это только начало. Что делать дальше, Королис хорошо себе представлял.

Холодильная камера 1-С на последнем уровне станции и в самых благоприятных обстоятельствах была местом мрачным. Температура поддерживалась точно на значении три с половиной градуса по Цельсию.

Покрытие пола состояло из деревянных поддонов, под которыми в мелком трюме плескалась грязная холодная вода. Скудное освещение погружало наводящее клаустрофобию помещение в унылый мрак. Воздух пах плесенью и разделанным мясом. Из звуков слышался только тихий стук капель.

Адмирал Спартан стоял в центре помещения и разглядывал изуродованные останки Сферы-один. Она возвышалась перед ним, словно гигантский комок смятой фольги, обмотанная тяжелой цепью и подвешенная к потолку за большой, жуткого вида крюк. Сбоку лежала толстая синяя драпировка, которую адмирал снял, чтобы разглядеть искореженные обломки.

«Дела идут не лучшим образом», — подумал адмирал.

Что вызвало эту жуткую катастрофу? Будучи военным, целью всей жизни он поставил победу, которой можно добиться, предвосхищая будущее — и собственное, и противника, — и либо помогал ему свершиться, либо препятствовал. Но как можно предугадывать ошибки, если правила, с которыми приходится иметь дело, абсолютно, непостижимо чужие?

Да, после гибели Сферы-один Сфера-два и Сфера-три продолжили работы без промедления. Были внесены изменения, рекомендованные Ашером и его учеными, и происшествий больше не случалось. Проходка шла даже более гладко, чем предполагалось, — третий, самый тонкий слой земной коры оказался сложен из мягкого илоподобного материала, который легко извлекался, и до поверхности Мохо оставалось всего несколько дней.

Ашер. Адмирал вспомнил предложение начальника отдела научных исследований, сделанное им сразу после аварии Сферы-один и гибели экипажа: «…то, что они хотят нам сказать, настолько важно, что они забивают все доступные частоты, чтобы передать это сообщение…»

А теперь и Ашер погиб.

За спиной у Спартана заскрежетал металл, и дверь в помещение открылась, бросив в темноту полосу желтого света. Коммандер Королис, который, как кошка, не любил ни сырости, ни холода, вошел в холодильник, подперев дверь клинышком, чтобы не закрылась.

Спартан посмотрел на него.

— Докладывайте, коммандер.

Офицер приблизился.

— Система орошения в декомпрессионной камере была выведена из строя. А компрессор подвергли перегрузке, что вызвало взрыв и пожар в самой камере. Нет никаких сомнений: это был акт саботажа.

— Акт убийства.

— Может быть, сэр.

Спартан снова повернулся к разрушенному аппарату.

— На этот раз, кажется, целью был определенный человек, а не вся станция. Почему?

— У меня еще нет ответа, сэр. Может быть, мы просто вовремя успели.