посмотрел вокруг себя – на перспективу, на соседний берег, на набережную, на дома и постройки, на свинцовую черную воду. Вдали смолкало тарахтение катера. Над городом написали ровные серые облака, похожие на тонкую корочку льда. Небольшой ветер налетел со стороны Ладожского озера и слегка растрепал его волосы. Правой рукой Никита нащупал в кармане ключ, который дал ему хранитель города.

– Прощай, Питер! – сказал он, – Мне было с тобой интересно, но теперь пора двигаться дальше.

Он подошел к дверям Академии Художеств вставил ключ в замок и открыл дверь. В лицо Никите ударил яркий золотистый свет, который сразу же окрасил все вокруг в цветные тона, создав ощущение настоящего города. Никита последний раз посмотрел назад. Наташа стояла на той стороне дороги. Она улыбалась и махала ему рукой. Бородач стал рядом с ней и, казалось, улыбался.

– Прощай, Питер! – повторил Никита и вошел в двери Академии.

Свет погас. Никита открыл глаза.

***

Суббота, 04 августа 2012

А я все жил и не понимал, что же это все такое? Правда, я и сейчас не понимаю.

И все это вроде уже и не правда. Или такая правда, которая и не нужна вроде никому. Но я то помню. Значит, мне нужна? И ничего мы не построили с тех пор. Только бездушный евроремонт, синтетическая промышленность, искусственные продукты и отсутствие характера в этой плоскости.

Рамки, рамки, рамки. Еще душнее тех, что были раньше. Тогда можно было быть в рамках. Теперь нужно в них быть. Завидую тем, кто родился в начале девяностых. Они пропустили главную перемену в жизни. Для них то, что происходит – норма.

Для меня все это выглядит как уродство. Хочется улететь на летучем фрегате туда, где на улицах еще стоят автоматы с газировкой, дети носят пионерские галстуки, нет интернета, светит солнце и все незнакомые люди знакомы друг другу.

Жизнь как океан. Находясь в самом начале не видишь берегов, а для ориентации есть только компас воспоминаний. В этот момент ты уже знаешь, куда тебе плыть. Но пока не видно берегов ты стараешься вспомнить, как они выглядят.

У меня было много берегов. Теперь мой корабль попал в штиль. Но я точно знаю, куда плыть. Знаю, что плыть придется в шторм. Против ветра и волн. Сбивая руки в кровь и рискуя жизнью. Я стою на мостике, греюсь глинтвейном и ощущаю незыблемое удовольствие. Ведь я уже вижу новые берега.

КОНЕЦ