– Конечно, дорогая. Зачем же мы сюда явились? – Миссис Хорнби немного обиженно раскрыла сумочку и принялась неторопливо извлекать оттуда все содержимое, осторожно выкладывая его на стол. Нашему взору предстали кружевной носовой платок, кошелек, визитные карточки, пудреница и несколько дамских безделушек. Выложив последнюю из них, леди внезапно замерла и уставилась на мисс Гибсон с видом человека, сделавшего потрясающее открытие: – Я вспомнила имя той женщины! – театрально вскричала она. – Гадж, это миссис Гадж, золовка мистера…

Мисс Гибсон едва заметно поморщилась, но тут же стерла с лица гримаску, ласково взяла из рук тети сумочку и достала оттуда маленький, завернутый в почтовую бумагу и перевязанный шелковой тесемкой пакетик.

– Благодарю, – сказал Торндайк, приняв его в тот самый момент, когда миссис Хорнби попыталась ухватиться за край тесемки.

Доктор быстро вынул из пакетика небольшую книжечку с вытисненным на красной тканевой обложке словом «пальцеграф» и начал осматривать ее, а миссис Хорнби проворно поднялась из кресла, нависла над моим коллегой и пустилась в подробные комментарии.

– Вот это, – указала она на первую страничку, – отпечаток большого пальца мисс Колли. Она, правда, не связана с нашей историей. Видите, оттиск немножко смазан – Матильда сказала, что Рубен слегка толкнул ее под локоть, но я не верю, что он это сделал; во всяком случае, он признался мне, что ничего такого не было, она все придумала, знаете ли…

– Вот что нам надо! – перебил Торндайк, продолжая листать книжечку и никак не реагируя на утомительную трескотню болтушки. – Очень качественный отпечаток, если сделать скидку на то, что получен он грубым методом.

Мой ученый друг потянулся за лупой, висевшей над каминной полкой, и, судя по энтузиазму, с которым он начал разглядывать оттиск, я понял: обнаружена какая-то зацепка. Через секунду я убедился, что Торндайк напал на след, потому что, хотя он со спокойным и невозмутимым видом повесил лупу обратно и не проронил ни слова, в глазах его сверкнул огонек триумфа. Эту трепетную искорку не могла скрыть даже плотная маска бесстрастия, которой сыщик, как забралом, ограждался от внешнего мира.

– Пожалуйста, оставьте пальцеграф у меня, миссис Хорнби, – попросил Торндайк, прерывая нескончаемое пустозвонство гостьи. – Понимаете, леди, мне, вероятно, придется использовать эту книжечку как вещественное доказательство, поэтому попрошу вас, миссис Хорнби, и вас, мисс Гибсон, написать свои имена – так мелко, как только можно, – на страничке с отпечатком большого пальца мистера Рубена. Тогда у наших противников не возникнет повода обвинить нас на суде в том, что, после того как вы держали пальцеграф в руках, страничка была подделана.

– Неужели найдутся мерзавцы, способные на такую подлость? – вознегодовала миссис Хорнби, но Торндайк твердо вложил ей в пальцы авторучку, и женщина поставила свою подпись в указанном месте, а мисс Гибсон – чуть ниже.

– Теперь, – объявил Торндайк, – сделаем увеличенную фотографию этой странички с отпечатком пальца. Вообще-то я мог бы провести съемку попозже, поскольку вы оставляете книжечку в моем распоряжении, но мой помощник уже подготовил аппарат, так что не вижу смысла откладывать процесс. Вы согласны?

Обе леди, снедаемые любопытством, закивали, и Торндайк пригласил нас всех подняться этажом выше в лабораторию, где искусник Полтон привычно колдовал в своем одиноком величии. Я и сам впервые ступил в это священное место, поэтому озирался по сторонам с не меньшим удивлением, чем дамы. Сначала мы очутились в тесной комнатке, по-видимому, служившей мастерской, ибо там стояли плотницкий и столярный верстаки, токарный станок и несколько механических приспособлений, которые я не успел толком разглядеть, но заметил, что помещение аккуратно прибрано. Торндайк тоже обратил на это внимание, потому что с порога заулыбался при виде очищенных от стружек станков и чисто выметенного пола.

Из мастерской мы шагнули прямо в лабораторию – просторный зал, часть которого была отведена под химические опыты; на стенных полках громоздились банки с реактивами, колбы, пробирки и тому подобные принадлежности. В противоположном конце стояла массивная фотокамера, передняя часть которой – та, что с линзой, – была прочно зафиксирована, а держатель на подставке скользил по параллельным направляющим туда-сюда: либо к передней части, либо от нее. Пока Торндайк объяснял устройство аппарата мне и нашим гостьям, Полтон закреплял пальцеграф в держателе.

– Мне часто приходится работать с подписями, чеками, векселями и другими спорными документами, – сказал Торндайк, отвечая на вопрос мисс Гибсон. – Мой натренированный глаз и с помощью карманной лупы способен различить мельчайшие детали на чеке или купюре, но «одолжить» свой глаз судье или присяжному я не в состоянии, поэтому предоставляю им фотографический снимок, выполненный с увеличением, а служители закона сравнивают его с оригиналом. Мелкие детали при увеличении выглядят довольно непривычно. Вы, леди, наверняка рассматривали почтовые марки, но замечали ли вы белые пятнышки в верхнем уголке? Или различия в орнаменте на двух сторонах цветочного венка?

– Нет, я ничего такого не замечала, – призналась мисс Гибсон.

– Не вы одна; лишь немногие люди, не считая филателистов, улавливают такие тонкости, – продолжал Торндайк, – между тем, бросив даже беглый взгляд на укрупненное изображение, вы обнаружите те нюансы, которые прежде ускользнули от вашего внимания. Вот посмотрите, мисс Гибсон. – И мой коллега подал изумленной девушке фотографию марки с картинкой, увеличенной до восьми дюймов.

Пока леди ахали в восхищении, Полтон отодвинул камеру на нужное расстояние, зафиксировал пальцеграф в определенной позиции и сконцентрировал на нем направленный параболическим отражателем свет от мощной газовой лампы.

– Что означают эти цифры? – поинтересовалась мисс Гибсон, имея в виду разметку на одной из сторон направляющих.

– Степень увеличения или уменьшения, – объяснил Торндайк. – Если стрелка на нулевой отметке, фотография воспроизводит реальный размер предмета; если стрелка указывает на «×4», снимок получится в четыре раза больше реального размера; если стрелка установлена на «/4», фото будет в четыре раза меньше предмета. Сейчас стрелка указывает на «×8», то есть в диаметре снимок окажется в восемь раз больше оригинального отпечатка.

К этому моменту Полтон сфокусировал камеру, мы быстро взглянули на увеличенное изображение и, пока фотограф настраивал выдержку и обрабатывал пластинку, посетили соседнее помещение, приспособленное для бактериологических исследований. Когда мы вернулись в зал, Полтон осторожно держал еще не просохшие негативы, на которых мы увидели гротескный по своей колоссальности отпечаток большого пальца. Торндайк придирчиво оглядел его и, удовлетворенно кивнув Полтону, вновь поблагодарил миссис Хорнби за то, что цель ее визита достигнута.

– Я рада, что все складывается удачно, – сказала мне мисс Гибсон, когда через несколько минут мы не спеша поднимались по улице вслед за миссис Хорнби и моим другом, – мне понравились и приборы, и механизмы, и, главное, оптимистичный настрой мистера Торндайка: у него явно на уме какие-то идеи; мне стало гораздо спокойнее.