- Потому что за языком надо следить. Час назад об этом говорили.

- Исправлюсь. Извини.

Михаил забрался на ринг и, опершись локтями о канаты, встал в ближний от нас угол. Противоположный занял Юрий - при виде соперника боксер начал прыгать, встряхивая руки. Он, кстати, остался в майке и из-за этого выглядел более защищенным. А Михаил... Вот он весь - сильный и открытый.

Я закусила губу.

- Рефери, тебя ждем, - крикнул Миша, оглядывая соперника.

- Чего вылупился? - ощетинился Юра.

- А ты все такой же дохляк, Знаменский, - не без ехидства заметил Михаил.

- Сейчас увидим, кто дохляк.

На ринг выскочил Рустам. Боксеры подошли к центру. Выражение лица Михаила изменилось так разительно, что мне стало не по себе.

- Ну все, - прошептал Андрей. - Дорвался.

- Бокс! - крикнул Рустам и отскочил к канатам.

Я ожидала, что первым атакует Михаил. Он же хотел этого так долго. Но нет, вперед бросился Юрий - его удары сыпались на соперника один за другим. Я только и видела, как мелькали перчатки. А Михаил защищался - ушел в глуховую оборону, выставив руки перед собой и качаясь из стороны в сторону. Конечно, уходить получалось не всегда, но даже в этом случае удары шли по касательной. Если Юрий выбрасывал руки с невероятной скоростью, то реакция Миши была просто молниеносной.

Раунд закончился. Боксеры разошлись по углам. Миша улыбнулся мне, точнее оскалился, покачав языком капу, и, расправив плечи, обернулся.

Юра, морща нос, смотрел на соперника.

- Может, им воды принести или полотенцем помахать? - спросила я Андрея.

Тот, опустив уголки губ, пожал плечами.

- Да нет... Смысл? В следующем раунде все равно все закончится.

Для меня заключение Андрея прозвучало зловеще.

- Как это "закончится"? - испуганно переспросила я.

- Смотри.

Бой возобновился. Юрий снова пошел в атаку, Миша сел в оборону. Ничего нового ровно тридцать секунд. А потом Архангел с совершенно непроницаемым выражением лица, уйдя в сторону, нанес первый свой серьезный удар, спутав противнику все карты. Юрий быстро пришел в себя, но теперь Михаил атаковал, уворачиваясь от кулаков соперника раскачиваясь, как кобра перед броском.

Юрий пропускал удар за ударом.

Я зажмурилась и отвернулась. А потом бой закончился.

- Нокдаун.

- Вера, - позвал меня Андрей. - Всё.

- Они живы?

- Ну конечно.

Я глянула на ринг одним глазом. Рустам говорил с Юрием, который, шмыгая разбитым носом, исподлобья смотрел вслед Михаилу.

- Что скажешь? - Миша остановился передо мной, и Андрей протянул ему бутылку воды. Боксер сделал маленький глоток и встряхнулся.

- У тебя бровь разбита, - тихо произнесла я.

- Заживет. Так что скажешь? Разве страшно?

- Я не смотрела, когда ты бил.

- Прикольно... Но смотрела, когда били меня?

- Ты не пропустил почти ни одного удара.

- Почти, - Миша вернул бутылку Андрею. - Ладно. Я в душ, и поедем.

Я проводила Михаила рассеянным взглядом.

- Он что, обиделся?

- Не знаю, - Андрей отвернулся. - Я в этих моментах не спец.

Юрий, спустившись с ринга, какое-то время наблюдал за нами. Андрей, шумно вздохнув сквозь сжатые зубы, взял меня за руку.

- Пошли отсюда.

- А Миша?

- На улице подождем твоего Мишу.

Стоило нам добраться до машины, как из здания вышел Белоозеров, на ходу надевая пальто, огляделся и заспешил к нам.

- Что-то ты быстро, - заметил Андрей.

- Опасаюсь, что Знаменскому хватит ума выяснять отношения с вами.

- Я бы ему вмазал.

- Ну да, - Миша снова рассеянно огляделся  и протянул помощнику руку. - Давай, до завтра.

- Покедова. Вера, счастливо.

Мы сели в машину. Миша завел двигатель, задумчиво глядя на пустую парковку, потер припухшую бровь.

- Больно? - спросила я.

Он обернулся.

- Что?

Я рискнула и, подняв руку, осторожно коснулась его виска.

- Сильно отекает. Может, стоит обработать?

- Дома приложу лед, - Михаил отвернулся.

- Ты обиделся?

Он опустил голову.

- Нет... Просто не знаю, как тебе объяснить, что вот это вот, - Миша кивнул на здание базы. - Для меня очень важно. Это как если бы тебе не нравились мои лучшие друзья.

- Извини. Может, я привыкну со временем, - я отвела взгляд.

- Эй, - Михаил взял меня за подбородок, мягко заставив снова повернуться к нему. - Это нормально. Это притирка, разве нет? Не за чем извиняться. Так уж вышло, что для меня бокс - неоспоримый кусок жизни. Если не ее суть. По крайней мере, пока.

Мне ничего не оставалось, как только грустно улыбнуться в ответ.

- Я не собираюсь это место оспаривать. И... Я постараюсь тебя понять. Только не заставляй меня больше смотреть на это подобным образом.

- Договорились, - Миша легко поцеловал меня и, отстранившись, взялся за руль. - Куда дальше?

- Домой. Фингал над бровью выглядит ужасно.

- Это вообще не ужасно. Так, синяк.

- Обычно сильнее?

- Если попадают прямо - то да, гораздо. Но я стараюсь, чтобы не попадали.

- И у тебя это здорово получается.

- Ага, местами. Так что, ко мне?

Я с жаром кивнула.

- Вот так и крутишься, - Михаил дал руля. - Между тем, чтобы по роже не дали и тем, чтобы бой шел зрелищно. Чем ты ярче, техничнее, агрессивнее - тем лучше контракты, выше гонорары и интереснее соперники.

- И сколько ты получил за последний бой? Если не секрет.

- Много. Почти восемьдесят лямов.

- Эээ... Чего?

- Долларов, конечно.

Я захлопала глазами. Алина бы сказала:" Мать твою, золотко! Хватай и беги!".

- Круто... Но бокс я все равно не могу смотреть.

- Я знаю, - свободная рука Михаила скользнула мне на колено. - Знаю...

К сожалению, лед к его фингалу мы так и не приложили. Начали целоваться ещё перед дверью, не глядя шагнули в квартиру. После боя Михаил был каким-то другим - более резким, более жестким и... еще более нужным мне. Он не устал, наоборот - разошелся и прямо в прихожей прижал меня к стене, положив руку под бедро и заставив меня приподнять согнутую в колене ногу. И впервые в жизни я закричала - от напора партнера и его горячего желания, от наслаждения, острого и сладкого одновременно, от сводящей с ума, расслабляющей беспомощности в руках сильного, искусного любовника.