Тем временем мужчины тоже вспомнили о сделанном некогда заказе.

— Сколько ж можно? У них что, свиная отбивная еще по загону бегает? — голодный Плетнев поднялся с лавки и решительно зашагал к кухне.

Миша остался один. От нечего делать он стал прислушиваться к разговору, доносившемуся из-за перегородки.

— Заззу, — произнес вдруг приглушенный досками женский голос.

— Вот так имечко, — прогудел в ответ мужской. — Какое-то африканское, не находишь, сестра?

— Сам ты африканский! — фыркнул женский голос. — И хватит звать меня сестрой. Не в монастыре.

— Ну хорошо… Люба, — мужской голос прозвучал смущенно, как будто человека заставили сказать что-то крамольное. — А этот Заззу — сильный колдун?

— Уж не сильней учите… Виктора Антоновича, то есть. Даже гораздо слабей. Но сейчас он единственный, кто сможет помочь.

Миша затаил дыханье. Черт возьми! Стало быть, кто-то из приспешников Чертопрыщенко не провалился в тартарары, а остался на поверхности! Ну конечно, оно ж не тонет. А Люба… неужели та самая пирсингованная Мата Хари, она же — бывшая дворняжка?!

Что ж, восславим звукопроводящие свойства фанеры и послушаем, что они задумали…

Открылась входная дверь. Воровато оглядываясь, в кафе прошмыгнул щуплый тип в мешковатых брюках, мятой рубашке и с портфелем в руках. Человек скорым шагом прошел по проходу и скрылся за перегородкой. Милиционер навострил уши.

С той стороны донесся дружный вздох облегченья. Щелкнула портфельная застежка.

— Паспорта, — забубнил тип. — Билеты. Визы…

— А туда разве с визами? — перебили его.

— Можно и без виз, — иронически ответил тип, — ночью, ползком мимо пограничников.

— Сколько я вам должна? — осведомилась Люба.

— Деньги не нужны, — категорически ответил неизвестный. — Такса прежняя: пять процентов от Великой Тайны, чем бы она ни оказалась.

— Вы же знаете… — начала было Люба.

— Я знаю, что у нашего дорогого гуру большие неприятности, и без меня ему не выбраться. Хотите торговаться — ищите другого агента. А я погляжу, что у вас получится. Любочка, не дурите, а лучше поскорей спасайте вашего любимого шефа.

Мишины мозги работали на третьей космической скорости. Люба взялась спасти Чертопрыщенко, и для этого отправляется куда-то за границу. И еще она болтала о каком-то Заззу. Что только он может помочь. В имени действительно есть что-то африканское. Хочет привезти африканского колдуна? Чушь! Она сама сказала, что это не так. Значит… Стоп, а откуда ей знать про того, другого Заззу? Ведь… Ну конечно! Вчера весь вечер они трепались о нем. Заззу — то, Заззу — другое. А она вертелась рядом и все слышала! Это они не обращали на нее внимания — собака и собака, хоть и в туфлях… Но Люба постоянно была поблизости. Знает про Заззу… Стало быть знает и про портал над Средней Азией! Вот откуда и билеты и визы…

Его мысли прервал истошный визг, донесшийся со стороны кухни. Следом послышалась загогулистая матерная очередь, перемежавшаяся воплями: «Стой! Отдай! Убью!». Миша вытянул шею.

Дробно стуча лапами, в проход вылетел Йорик. Издав победный клич, он помчался между столами к спасительной сумке. В зубах череп сжимал длинную связку сосисок. Ее хвост болтался из стороны в сторону далеко позади, норовя зацепиться за ножки скамеек. Следом, размахивая окровавленным мясницким топором, несся длинный тощий повар в сбитом набекрень колпаке.

Йорик вопящей ракетой пролетел по проходу и юркнул в сумку. Туда же перепуганной змеей втянулась связка сосисок.

Повар остановился у Мишиного столика, поудобней ухватил топор.

— Вынай!

— Чего вынать? — поинтересовался милиционер.

— Кота вынай. Я ворюге башку снесу.

В ответ из сумки донеслось голодное урчанье и чавканье. К ногам повара упала изжеванная целлофановая оболочка от сосиски.

— Слушай, земляк, не надо его убивать. Извини, я не доглядел. Не покормил вовремя. Давай я тебе за сосиски заплачу — и разойдемся.

К столу подошел Плетнев. Широко улыбаясь, «Пом. гл. инж.» вовсю наслаждался ситуацией.

— Что ж вы, уважаемый, посетителей маринуете? Видите, на что они с голодухи идут. Сколько с нас за сосиски?

— Вынай кота! — железобетонным голосом повторил повар, не удостоив вниманием нового собеседника.

— Сейчас, — вздохнул Миша и полез в нагрудный карман.

— Может, все-таки передумаешь? — спросил милиционер через секунду. Повар задумчиво уставился на раскрытую красную книжечку с надписью «МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ».

— Планы изменились, — шепотом сказал Миша Плетневу, когда повар, матерясь, ретировался на кухню.

— Как так? — воскликнул Вовка.

— Тссс! — милиционер приложил палец к губам и знаками попросил приятеля осторожно заглянуть за перегородку. — Тише. Они меня знают, — добавил он одними губами.

Плетнев со всеми предосторожностями подкрался к краю перегородки и заглянул в соседнюю секцию зала. Потом повернулся к Мише.

— Там никого нет.

— Вовка, в аэропорт! — заорал Миша так громко, что повар снова выскочил из кухни. Потоптавшись на пороге, он досадливо плюнул и вернулся в свое сковородочное царство.

— Аэропорт? Какого черта аэропорт? — Плетнев вытаращил глаза. — Что там делать? Там бурить что ли?

Миша закинул сумку на плечо. Йорик отозвался глухим урчаньем и еще громче зачавкал.

— Ничего не бурить. Этих ловить, которые за стенкой были.

— Да кто там был-то? — Вовка был совершенно сбит с толку. Он только-только начал понимать суть происходящего, и тут на тебе — новый поворот.

— По дороге расскажу, — бросил милиционер. — Ходу!

Тяжело завывая мотором, тягач тащился к аэропорту.

— Стало быть, те самые бандюки, — сказал Плетнев. — Ну что он плетется, как неживой? Эй, олух! Задавлю к чертовой матери!

Рявкнув клаксоном и выпустив облако черного дыма, тягач обогнал испуганно прижавшийся к обочине трактор.

— То-то, — сказал Вовка, разглядев в зеркале заднего вида закопченное лицо тракториста. — Надо ж как повезло, что мы их встретили.

Миша кивнул.

— Повезло, что оттуда дорога всего одна. А то б разминулись. Эй, смотри, Мерседес впереди. Обгоним?

— Задавим. Так куда, говоришь, твои урки собрались?

— В Среднюю Азию. Там есть место, через которое можно попасть… ну скажем так: в параллельный мир.

— Слышал я про такое место. Чуйская долина называется, — Плетнев загоготал.

— И кого только в геологи берут, — вздохнул милиционер.