— Иди уже, а? — настаивал нетерпеливый сосед.

— Не могу, — ответил милиционер заговорщицким шепотом, — там моя бывшая. Не хочу с ней встречаться.

— Ээээ, — презрительно протянул хозяин тюбетейки. — Женщины испугался. Дай я пройду, а ты сиди.

Миша дождался, пока противники нырнут в брызжущий солнцем люк, и лишь тогда двинулся к выходу.

Едва молодой человек ступил на площадку трапа, разъяренное солнце обрушило на его белобрысую макушку весь жар преисподней. Миша качнулся, ухватился за поручни и ойкнул, обжегшись. Йорик шумно задышал и заметался по сумке, будто та вдруг превратилась в раскаленную духовку.

— Тише ты! — прошипел милиционер, притиснув альтер эго локтем. — Щас до тенька добегу.

Пассажиров, спускавшихся по трапу, проглатывали новенькие белые автобусы и везли к зданию аэровокзала.

Миша нырнул в последний, почувствовав при этом, что перебрался из большого ада в маленький, умещающийся в консервной банке. Несмотря на то, что на пахнущих свежей пластмассой сиденьях еще оставались следы целлофановых чехлов, кондиционер в автобусе уже успели сломать.

— Э, да вы совсем красный, — сердобольно поцокала языком необъятная пожилая дама в черно-белом, похожем на зебру платье. — Жарко у нас. Еще повезло, что под вечер приехали. Днем совсем плохо было.

Миша кивнул, обронив с носа несколько капель шипящего пота. Даже включив всю свою фантазию, он не смог представить, каково оно, это дневное «совсем плохо».

Автобус заурчал и тронулся в путь, ловя открытыми окнами живительный прохладный ветерок. Миша подставлял ветерку лицо, уговаривая самого себя прожить еще минутку-другую. На то, что творится в сумке, он уже не реагировал.

Йорик страдал. Он ощущал себя грешником в крошечном личном аду, где давят стены, нестерпимо воняет потом и выхлопами, а вместо воздуха в легкие течет раскаленное нечто, чему нет названия и нет места на обитаемой планете. Острый коготь сам собой полоснул болоньевый бок сумки и череп плюхнулся на пол, под ноги ничего не подозревающих пассажиров.

Автобус неспешно катил по летному полю. Водитель, лысый мужчина, обряженный в легкую рубашку, с пришлепнутым на макушку мокрым носовым платком, притормозил, пропуская электрокар, к которому было прицеплено пять или шесть тележек, груженых багажом. До спасительной тени аэровокзала оставалось рукой подать.

— Убийца! — донеслось откуда-то снизу. Водитель опустил глаза. Из тени под ногами — непроглядно густой из-за контраста с залитым солнцем летным полем — таращились два горящих глаза.

— Шайтан, — прошептал водитель одними губами, чувствуя подступающую дурноту.

— Я те дам шайтана! — рявкнуло снизу. — Что ж ты встал, подлец? Мы от жары дохнем, а он стоит! Вперед, зараза!!!

Водитель послушно кивнул, и с такой силой саданул пяткой педаль газа, будто та была неведомой гадиной о двадцати ногах.

Выпустив облако черного дыма, автобус с лязгом врезался в последний «вагон» багажного поезда. Подцепленная широким бампером тележка встала на дыбы и «выстрелила» по кабине убойным зарядом из корзин, чемоданов, рюкзаков и их содержимого. Огромный баул вдребезги разнес лобовое стекло, взорвавшись тряпичным фейерверком. На Йорика обрушился град осколков вперемешку с бельем. Череп, погребенный под грудой барахла, потерял связь с внешним миром.

— Шпашибо хоть штираный, — промычал Йорик, выплевывая чей-то штопаный носок. — Кто-нибудь! Помогите! Выпустите меня!

Автобус вильнул и покатился черт знает куда. Сквозь тряпье доносились яростные вопли водителя, подхваченные многоголосым хором пассажиров. Что-то ударило, затрещало, автобус скакнул, как молодой осел, но продолжал движение. Водитель разразился длинной тирадой на незнакомом языке. Ему ответил десяток перепуганных мужских голосов. Автобус пошел юзом.

Йорик сражался со своей тряпичной могилой с остервенением стремящегося на волю вурдалака. Когда он выпростался, ему предстала ужасающая картина. На водительском месте, закутанный в развевающийся на ветру белый пододеяльник, восседал сам Ангел Смерти. Сквозь дыру для одеяла извергали пламя его безумные глаза, а грозное чело венчали мужские семейные трусы с красными сердечками. Его тело ниже груди терялось под грудой сумок, чемоданов и их разношерстного содержимого. Хуже всего было то, что багажная лавина намертво припечатала ноги ангела к педали газа.

Гнусно ругаясь, ангел пытался вырвать баранку у троих помощников, смуглых черноволосых парней, вцепившихся в нее мертвой хваткой. Все трое отчаянно гомонили, и каждый норовил повернуть руль в свою сторону. В итоге автобус несся строго вперед, прямо на будку охранника рядом с автоматическими воротами, украшенными гирляндой колючей проволоки.

За десять секунд до столкновения, прихватив электрический чайник и газету с кроссвордами, из будки выскочил охранник. За пять секунд водитель каким-то чудом нащупал тормоза.

Взвизгнув колодками, автобус величаво остановился, превратив будку в груду алюминиевых развалин. Смятый в лепешку пульт подал последний сигнал, и черные железные ворота медленно поползли вбок. Дрожащей рукой водитель нащупал тумблеры открывания дверей. Вопя и ругаясь, пестрая толпа ринулась прочь из салона.

Миша обнаружил Йорика там, где и предполагал. Беспутный череп спрятался за перегородку, отделявшую водительскую кабину и совершал короткие вылазки в салон, хватая за ноги пассажиров, выходивших через переднюю дверь. Взгромоздившись на свое кресло, насмерть перепуганный шофер, по-прежнему в пододеяльнике и с трусами на голове, предварял каждую атаку Йорика истошным воплем: «Шайтан!».

— Что ж ты, гад, натворил?! — с этими словами Миша ухватил Йорика за лапу и одним движеньем затолкал в продранную болоньевую сумку. Где-то вдали послышались сердитые трели милицейских свистков. Пора было убираться.

Юркнуть за ворота. Короткий рывок под эстакаду. Остановиться у ларька с прохладительными напитками. Пропустить табун местных полисменов, грузно рысящих месту происшествия. Отдать пятидесятирублевку за банку ледяного лимонада. Получить на сдачу пригоршню туземных банкнот. Садануть локтем Йорика, который опять пытается вылезти из сумки. Проглотить лимонад, точно зная, что наутро будет ангина. Сипя промерзшим горлом поинтересоваться у парнишки продавца, где пассажиры с международных рейсов проходят паспортный контроль, и где поймать такси. Нырнуть в спасительную тень аэровокзала.

Только теперь молодой человек вздохнул спокойно, глядя на несметные толпы, мечущиеся туда-сюда по залу и по галерее второго этажа. Здесь легко затеряться. Даже если в суматохе, поднявшейся у автобуса, милиция (или здесь-таки полиция?) выяснит, что один пассажир сбежал, найти его вряд ли удастся.

Миша припомнил, что говорил продавец лимонада насчет такси. Сесть в машину можно либо на пандусе на уровне второго этажа, либо на стоянке в сотне метров от аэровокзала. Поразмыслив, милиционер решил подняться на галерею. Отсюда прекрасно просматривался весь зал.