Я не могла отвести взгляда от его сжатых кулаков. Бежать? Спасаться? Закричать? Как муха в янтаре. Не сдвинуться с места. Не разжать губ. Ему ничего не стоило сломать мне шею, а коронер охотно признал бы, что я попросту оступилась. Подумаешь, жена! За моей спиной не было влиятельной родни, которая могла бы потребовать расследования.

Ричард обернулся так резко, что я с тихим писком отшатнулась. Больно налетела бедром на угол стола и всхлипнула.

Муж утомленно прикрыл глаза.

– Перестань, – попросил он брюзгливо. – Хватит уже этой дешевой театральщины. После родов можешь убираться на все четыре стороны. Можешь даже обвенчаться с любовником, я не возражаю. Но до тех пор будь любезна вести себя прилично. Мой наследник должен родиться в законном браке.

Я молчала. Можно не спрашивать, какая судьба уготована моему ребенку. Коль скоро Ричард убедится в своем отцовстве, сына у негодной жены он отберет. Ни один суд не оставит наследника с гулящей матерью, а доказательств моего непристойного поведения уже наберется с лихвой. А я? Готова ли я выбраться из ловушки такой ценой?

Я неосознанным жестом прижала ладонь к животу. Смогу ли я бросить ребенка, если придется? У меня не было ответа… Радовало одно. Если Ричард рассуждает о том, что будет после родов, то вряд ли собирается отделаться от меня раньше.

– Эмма, ты опять придумываешь ерунду, – скучным голосом заметил Ричард, словно подслушав мои мысли. Хотя их нетрудно было угадать по моему лицу. – Я разочаровался в тебе, так что между нами все решено. Ты поедешь со мной и…

– Не поеду! – перебила я. – Я к тебе не вернусь, даже на время.

Я же с ума сойду за восемь долгих месяцев под неусыпным присмотром слуг! И хорошо, если после меня не ждет «случайная» смерть в родах. Роль вдовца не будет для Ричарда слишком обременительна, а печаль его вскоре излечит какая-нибудь юная мисс из хорошей семьи.

Ричард дернул щекой, но вслух согласился:

– Об этом речи не идет. Я куплю тебе дом, в котором ты будешь жить до родов, а захочешь – и после. Могу даже подписать у законника согласие на развод. Хочешь?

Облегчение было таким сильным, что у меня потемнело в глазах. Неужели он действительно на это пойдет? Значит, он не собирался меня убивать? Или передумал?

Хотя что ему помешает вытащить меня из подаренного им же дома и увезти в любом направлении, приди ему на ум такой каприз? Или мне мерещится невесть что из-за проклятого синдрома? Может, стоит поверить Ричарду? Что, если я обманулась на его счет? В конце концов, до сих пор он не сделал мне ничего плохого.

– Нет, я… – начала я нерешительно.

Договорить я не успела. Внизу живота словно вонзили раскаленный прут. Боль была такой острой, что я застонала и согнулась. Ребенок!

Ричард кинулся ко мне, не обращая внимания, что вступил в пахнущую табаком бурую лужу. Я выставила вперед ладонь и простонала:

– Не подходи!

– Что за глупости?! – рассердился муж. – Тебе нужна помощь.

– Нет. – Я села прямо на пол и обняла руками живот. Маленький мой, прошу, не надо! Только не это!

Боль постепенно утихала. Отступала по шажочку, оглядываясь, готовая в любой момент вернуться. Случайность ли, что это уже второй раз происходит в присутствии мужа? Сомневаюсь!

– Эмма, – Ричард опустился передо мной на корточки и заглянул в лицо, – тебе нужен врач. Я найму сиделок и…

– Нет! – снова перебила я. Хотелось забиться под стол, свернуться калачиком и просто лежать, тихо постанывая от ноющей боли. – Я буду жить здесь. Хочешь – приставь охрану снаружи, мне все равно.

Ричард саданул по полу кулаком.

– Идиотка! Ты же за себя не отвечаешь, ты можешь навредить себе и ребенку! Я готов на уступки, но не позволю тебе убить сына.

– Скажи мне две вещи. – Я через силу разогнулась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Только честно.

Он напрягся.

– Обещать не стану, но постараюсь.

Я болезненно улыбнулась. Дивная формулировка.

– Первое. Почему ты заменил фамильное кольцо? Ты с самого начала считал наш брак ненастоящим?

– Что? – На красивом лице мужа проступили удивление и досада. – А, понимаю. Тебе кто-то рассказал о черных бриллиантах.

Я молча кивнула, и он поморщился. Снял цилиндр и сунул в него перчатки.

– Глупости. Причина проста. На кольце слишком много старых чар, это могло быть для тебя опасно.

Он смотрел прямо и открыто.

– Предположим, – согласилась я нехотя. Если он и лжет, то уличить его в этом я не смогу. И не удержалась: – А твою маму отец тоже под замок сажал, когда она была в положении?

Лицо Ричарда исказилось гневом, в глазах вспыхнули злые огоньки.

– Не смей трогать мою мать!

– О, конечно…

– Она маг, – процедил он сквозь зубы. – Синдром Бриггса – Фаулера ей не грозил.

Я покосилась на возмущенного Ланса. Передвигаться бедный куст не умел, как ни раскачивал горшок, и теперь неистовствовал в своем углу. Гневно шевелил ветками, потрясал листвой… Толку-то.

– Я тоже маг, – заметила я тихо-тихо. – Выходит, не должна заболеть?

Растерянность на лице Ричарда сменилась скукой.

– Ну, конечно. Маг. Дорогая, твои фокусы годятся только для какой-нибудь ярмарки. Что ты там еще хотела спросить?

От обиды сжало горло. Как легко, как непринужденно он меня унизил! Но ответ был важнее гордости, так что я выдавила:

– Как ты меня нашел?

И даже дыхание затаила. Что я буду делать, если выяснится, что на меня донес кто-то из знакомых? Блэкфичи, Дэнни, мистер Вуд или Осси с братцем?

Ричард странно улыбнулся.

– Ты бросила шаль. Очень дорогая вещь, я сам тебе ее подарил. Я нашел ее потом в переулке и сообразил, что меня надули, как последнего болвана.

– Такая мелочь, – прошептала я с горькой иронией.

Инспектору Лэйну такое и в голову прийти не могло. Я же думала лишь о том, чтобы поскорее унести оттуда ноги. И сама оставила след! Там даже никакой магии не требовалось, всего-то поскорее привести собак. По-видимому, проследить меня до самого университета у Ричарда не вышло, но направление он выяснил, а дальше дело было за сыщиками.

– Хватит разговоров. – Ричард поднялся на ноги, надел цилиндр и протянул мне руку. – Пойдем.

– Нет!

Мой протест услышан не был. Муж подхватил меня на руки и попросту понес к выходу, игнорируя слабое трепыхание.

– Помог…

Он без церемоний зажал мне рот и сказал тихо-тихо, склонившись к самому моему уху:

– Не вздумай кричать. Пожалеешь. Эмма, я достаточно терпел твои выходки. Не зли меня, по-хорошему прошу.