выпустил из запястий длинные острые шипы, только теперь с этих природных клинков капал тëмный яд Бездны. Бальтазар почувствовал, как тревожно стало на сердце: даже ничтожно малая частица этой тьмы пропахла отчаянием. Его противник и без того был силëн, а нынешний их бой и вовсе требовал от стрелка предельной концентрации. Он медленно продолжал отступать, выбирая время для удара, зато Молох бил не целясь, упиваясь своей новой силой.

— Ну, и что ты скажешь теперь?

— То же, что и всегда. Ты просто убогий червяк, не раз оказывавшийся под моим сапогом, — ответил Бальтазар, стараясь не выдавать, насколько он напряжëн.

— Врëшь, — ухмыльнулся Молох, — я веду счëт с нашей первой встречи. Ты победил меня наедине и лицом к лицу шесть раз и столько же раз проигрывал. Это будет решающий раунд!

Костяное жало вспороло плотную кожаную куртку на плече Бальтазара, но этого демон и ждал: его нож сейчас был направлен прямо на локоть Молоха! Металл скользнул по защищëнной лишь лëгкой одеждой руке, но не оставил и следа!

— Бездна, — хищно улыбнулся демон, — даже крошечной частицы, оставленной мне в награду за труд и терпение, хватает, чтобы защититься от твоих атак… Или скрыть свою истинную силу от парочки недалëких серокровых.

— Скользкий ты тип, — насмешливо бросил Бальтазар, — неужели даже собственным союзникам обязательно лгать?

— Не учи меня жить! — огрызнулся тот, — ты забрал у меня всë! Больше мне не нужны союзники! Только сила!

* * *

Они сидели в кафе в день, когда столкнулись в соборе, и Бальтазар невольно залюбовался тем, как короткие волосы Гамалиэль колыхались на ветру. Новая причëска шла ей куда больше, но кое-что явно не сходилось…

— Ты пришла сюда одна?

— К сожалению, нет, — опустила глаза девушка, — я знала, что ты про него спросишь. Верно. Моя маскировка — его рук дело. Скажем так, это было последнее одолжение перед тем, как наши пути разошлись.

— Он в городе? — холодно спросил Бальтазар.

— Да. И он стал сильнее, чем ты помнишь. Боюсь даже представить, что он задумал. Зато теперь понимаю, что произошло на площади…

— Ты наблюдала?

— Издалека. Мы пришли в город вместе с Абаддоном, но это не значит, что я на его стороне. Мне страшно, Бальтазар, — робко подняв глаза, призналась Гамалиэль, — мы почти не знакомы, но поверь на слово: я не воин! Я просто наивная дура, которая поверила заманчивой лжи Молоха, и я… Я не хочу умирать. Так же, как не хотел и этот парень.

Она постучала ногтем по лежавшему на столе ежедневнику, и Бальтазар внезапно вспомнил, из-за чего они здесь.

— Много ли ты прочитала?

— Всë, — улыбнувшись, девушка заговорщически подмигнула стрелку, — так что теперь эта любопытная книжечка твоя. Я искала лишь способ выжить и, кажется, нашла. До встречи, Бальтазар. Доверяю эти тайны тебе.

Гамалиэль встала и, послав демону воздушный поцелуй, вышла из кафе. Он ещё не знал, какие тайны были скрыты в дневнике, но уже тогда задумался, не стоило ли еë остановить.

* * *

Абигор наконец-то дал себе волю. Он не хотел верить в предательство Натаниэля и до последнего искал оправдания его действиям, но что-то внутри него всë же требовало отмщения. Ни слова, ни слëзы, ни время не вернули бы ему Лерайю. Как не вернули бы и Агнесс… Разница была лишь в том, что теперь у демона был козëл отпущения, тот, на кого можно было возложить вину всего несправедливого к нему мира.

И он обращался со своей жертвой с присущим ему изяществом. В руках Абигора ангельское оружие мелькало с невероятной скоростью, но демон растягивал удовольствие, наслаждаясь тщетными попытками Натаниэля ранить его. Совершенно иначе сражалась серокровая стерва. Еë удары были размашистыми и более агрессивными. От битвы она получала куда большее удовольствие, чем еë любимый, и это делало еë опасным противником. В глазах Лючии читалось желание убить. Убить любого, кто будет представлять опасность для них с Нейтом!

Абигор прекрасно знал потенциал Лючии. Всë-таки они с ангелом в своë время вели задушевные беседы, и тот не мог не похвастаться умениями своей возлюбленной. Серпы воительницы состояли из раскалëнной плазмы, нестабильной и взрывоопасной, и подпускать еë к себе слишком близко не стоило. К счастью, длина меча и навык владения им позволяли Абигору сохранять дистанцию. В этой битве у него было лишь две цели: дать Натаниэлю ощутить вкус отчаяния и прикончить Лючию. Чтобы привести вторую часть замысла в исполнение, нужно было приспособиться к еë атакам и вычислить слабости…

А вот Роджер и Аврора сражались совсем иначе. Девушка тянула с нападением, глядя своему противнику прямо в глаза, будто намеренно игнорируя движения управлявших Стигмато рук. Сейчас она напоминала змею, гипнотизировавшую добычу, и это обманчивое впечатление скрывало истинные чувства. Она боялась…

Аврора действительно боялась Бездны с тех самых пор, как чуть не погибла в битве с Абаддоном, и потому признавалась себе, что не хотела бы сходиться с Роджером в бою. Но также она боялась того, что ей придëтся его ранить…

— Значит, ты тоже выбрала сторону? — вздохнул парень.

— Нет. Я просто хотела встретиться.

— Со мной?

— А с кем же ещё, балбес? — фыркнула она, тут же изменив тон, — не надо, Роджер. Я знаю, что они поступили с тобой неправильно. Знаю, что счастье Натаниэля кажется тебе незаслуженным. Я даже могу понять твою неприязнь к Лючии. Но это не значит, что ты должен сражаться с ними.

— Снова защищаешь ангелов, потому что они всегда правы? — спросил Роджер, и Стигмато, направленный его рукой, устремился в атаку.

— Ни в коем случае, — отозвалась Аврора, отпрыгнув в сторону и замахнувшись древком копья, — я вообще не собираюсь защищать их. Я здесь, чтобы защитить тебя.

— Сражаясь со мной?!

— Верно. Потому что здесь я для тебя единственный достойный соперник, — и острие скользнуло в сантиметре от виска парня.

— Ну, что ж, проверим, так ли это, — и Роджер, уклонившись от следующего выпада, снова призвал Стигмато.

Любой, кто наблюдал бы за ними со стороны, отметил бы, как выросли их боевые навыки, как отточены были движения и как внимательны пересекшиеся взгляды. Всë это напоминало танец, прекрасно спланированный и изящный, но… Не несущий в себе и тени смерти. Сражаясь на разных сторонах, ни Роджер, ни Аврора не хотели ранить друг друга.

Тем временем Абигор, кажется, высчитал идеальный момент для атаки! В очередной раз вынудив Натаниэля отступить и перейти в оборону, он намеренно открыл левый бок,