Корин презрительно фыркнул и проговорил:

– Это у вас, господин хороший, экипировка, а у нас плащи с капюшонами.

– Они тоже экипировка. До вечера вам подготовка и отдых. Ужин позднее обычного, в двадцать тридцать. Монголу следить за сменой дозорных, проверить еще раз исправность и заправку техники. Все свободны. Халл, останься.

Бандиты разошлись.

Митлер присел рядом с подельником, достал пачку американских сигарет. Диверсанты закурили, и второй лейтенант заговорил по-английски, так, чтобы никто ничего не понял. Он знал, что Монгол наверняка захочет послушать, о чем пойдет речь.

– Как считаешь, Марк, не пустить ли нам шайку русских бандитов на отвлечение и устранение охраны? Так будет проще избавиться от них.

Сержант Халл стряхнул пепел с сигареты и ответил:

– Не думаю, что это лучший вариант. Мы ведь не знаем, что ждет нас в бункере. Нет, Кевин, я считаю, что надо добраться до цели, заложить взрывчатку, выйти на территорию и только потом убрать русских. Я сделаю это очень тихо. Надо только держать поблизости одну из машин, чтобы быстро уйти.

Митлер кивнул.

– Хорошо, согласен. Берем свое оружие, взрывчатку с часовым механизмом и по гранате.

– Гранаты можно оставить.

– Никто не знает, как сложится обстановка. Возможно, они нам понадобятся.

– Ты командир, тебе решать.

– И я решил.

– Хорошо.

Митлер затушил окурок, прошелся по комнате, резко повернулся в сторону подельника и осведомился:

– Марк, тебя не терзает тревога?

– Нет.

– А мне отчего-то не по себе. Все ли продумано, учтено?

– Не вижу причин для беспокойства. Гербер не отдал бы приказа, не будучи уверенным в том, что все условия для операции созданы и нам ничего не угрожает. Ему плевать на русских, но не на нас с тобой.

Второй лейтенант кивнул и проговорил:

– Не догадываются ли о своей участи Монгол и его бандиты?

– Думаю, Монгол догадывается. Это можно проверить.

– Как?

– Если он надумал скрыться, то заберет отсюда все ценности.

– Тебе надо проследить за ним.

– Это невозможно, Кевин. Монгол в любое время может вскрыть свой тайник, забрать все деньги и ценности. Постоянно контролировать его нереально. Но перед выходом вполне можно устроить проверку и машин, и бандитов. Даже не можно, а нужно. Ни у кого не должно быть ничего лишнего.

– Вот тут я не соглашусь с тобой. Не в плане того, что не должно быть ничего лишнего, а в том, что мы выходим на цель не напрямую, а через промежуточную базу, усадьбу Губарова. Монгол и другие бандиты до нее могут иметь при себе все, что им угодно.

– Но тогда все ценное русские вынуждены будут оставить у Губарова. Следовательно, от объекта они не побегут.

– Ладно, готовимся и отдыхаем.

В 21.20 «Москвич» и «Запорожец» интернациональной террористической банды, отошли от участка Монгола и двинулись по лесной грунтовой дороге. По трассе расстояние от села до райцентра составляло тридцать семь километров. По лесу, с изгибами грунтовки, многочисленными ямами, объездами оврагов, буераков, поваленных деревьев, да еще с заездом в Баранино с востока оно увеличивалось почти в два раза. Приличную скорость машины развить не могли, хорошо хоть, что вообще проходили лес, поэтому к реке они выбрались в 22.20 и остановились в трехстах метрах от села Баранина.

Здесь второй лейтенант Митлер, командовавший всей бандой, выбрался из «Москвича» и прошел до «Запорожца».

Навстречу ему шагнул Губаров и спросил:

– Вы что-то хотели сказать, господин офицер?

– Да. Высаживай пассажиров и заезжай в свою усадьбу один. Машину оставь во дворе, в гараж поставим «Москвич». Осмотрись в селе, поговори с женой, предупреди о нас. Если надо – закрой ей рот. Как будешь уверен, что все в порядке, придешь. Зайдем всей группой в твои владения. Вопросы ко мне есть?

– А если что-то на селе будет не так?

– При необходимости подашь сигнал опасности. Да, еще проверишь, на месте ли твоя лодка. Она понадобится нам уже сегодня.

– Пошел!

Губаров высадил из машины Халла и Гривула и поехал на село.

Его супруга, узнав о предстоящих делах, испугалась, стала уговаривать мужа не связываться со столь опасным занятием. Но, когда увидела деньги, тут же успокоилась, схватила их, унесла в спальню.

Там, пряча купюры, женщина подумала:

«Собралось уже много, тысяч двадцать точно есть, да еще кое-какие ценные вещи. Если банду накроют, то я это услышу. Тут расстояния с километр. Перепрячу свое богатство к соседям на участок, а потом ото всего стану отказываться. Ничего о делах мужа я не знала, ни слова об этом не слышала. Привез он банду, заставил меня сидеть дома под угрозой смерти. Сама я никому ничего плохого не сделаю. От мужа отрекусь, ценности и деньги менты не найдут. А как они отстанут от меня, я уеду из этих мест и начну новую безбедную жизнь с молодым мужиком. От них при моих-то данных отбоя не будет».

Выйдя в комнату, она застала мужа у окна, выходившего через палисадник на улицу.

– Ты чего, Матвей?

– Надо осмотреться, не пасет ли кто хату.

– А давай я по селу пройдусь. У меня глаз наметанный, что-то подозрительное увижу сразу. Ничего особенного нет в том, что я прогуляюсь. Посмотрю и соседей, и лодку, все сделаю. Бабе это проще.

Губаров с прищуром посмотрел на жену и спросил:

– А чего это ты вдруг так засуетилась? Тебе надо бы трястись от страха, а ты, наоборот, деятельность развила.

– Так помочь тебе хочу. Ты же муж мой.

– Вот как? Ну так иди, смотри, женщина. Да внимательно и быстро.

– Внимательно и быстро не получится.

– Иди, я сказал.

Женщина ушла, через полчаса вернулась, села за стол и проговорила:

– Все на селе спокойно. Лодка на месте, весла в ней. Смотрела на дорогу к Верховску, никого не видела. Да и темно. Собаки только лают, да ночные птицы в лесу кричат.

– Посторонних, значит, нет никого?

– На улице нет, а в хатах – не знаю. Туда, извини, я не заглядывала, но свет в редких домах горит.

– Ладно. Пойду за мужиками.

– А сколько их? – спросила Зинаида.

– Тебе какое дело?

– А жрать готовить ты будешь?

– Шестеро. Я седьмой. Да и приготовь постелить чего-нибудь в сарае.

– Ты машину не загнал в гараж.

– Занимайся своими делами, – сказал Губаров и вернулся к бандитам.