Так неспешно и тягуче падать он не мог, значит, у меня что-то не так с восприятием. Интересно как. А почему так далеко? Скорее всего, опасается подойти ближе.

«Это он молодец», — всплыла откуда-то из глубин мысль, равнодушно и отстраненно.

— Ма-ри-и-и…

Где-то пели мое имя. Нежно грассируя, как в девичьем школьном хоре моего детства.

— Тише, еще тише, — просил тогда преподаватель, — добавьте придыхания, чувства.

— Ма-ри-и-и-и…

Как же хорошо у них получалось. Хороший хор. Или голос.

Красиво звучало. Но потом звук стал выше, еще выше и вдруг противно зазвенел в ушах, как писк приближающегося комара. И вдруг резко стало громко.

— Мари-и-и!!!

«Да слышу я», — попыталась сказать, но прозвучало только сиплое «Даши-и-и».

Прямо передо мной появилось лицо Родди, грязное, в кровавых потеках. Не побоялся. Жив.

— Жива, — зеркально выдохнул он. И в лице что-то немного поменялось. Дернулось мышцами, волной, как колышется трава от ветра.

— Как все-е? — наконец смогла выдавить я членораздельное.

Он печально покачал головой:

— Они умирают зверями. Извини.

— Кто-о?

— Все наши оборотни. И Рапира, ему сразу досталось. Потом тебе на помощь пошли раненые Брайан и Кай… — Родди запнулся. Вытер рукавом полившиеся из глаз слезы. И с трудом продолжил: — У Кента было что-то специально против оборотней, я о таком и не слышал. Наши парни, как и ты, попали под удар. Их вырубило сразу. Теряют силы, как вода сквозь пальцы. Не могут обернуться, Пуф говорит, что еле слышит сердцебиение. Поэтому все. Они потеряют зверей. Но хоть выживут.

Родди погладил дрожащими пальцами меня по голове.

— Оборачивайся, Мари. Ты и сама уже не регенерируешь. Раны не заживают. Оборачивайся. Я отвезу вас в больницу. Никогда не прощу себе, что не смог защитить тебя.

Я оперлась на лапу, пытаясь приподняться. Лезвия не втягивались и теперь скребли выложенную камнями мостовую.

— Нет! Что ты делаешь? Оборачивайся! — то ли вскрикивал, то ли почти умолял Торш.

Я наконец смогла приподняться на передних лапах. Набрала в грудь воздуха и завыла. Завопила изо всех сил, призывая зверей.

— Р-р-р-р-ра-а-а-а! Ко мне! Р-р-ра-а-а-а! Ко мне-е!

И тихое, ответное, еле слышное шипение с разных сторон.

— Р-р-ра-а-а! Это я, Мари-и-и! Ко мне! Р-р-ра-а-а! Ко мне-е!

Недалеко раздался изумленный вскрик Пуфа.

А с окровавленных луж начали поднимать слепые морды оборотни. Вскинул острую мордашку Кай, дрожаще заводил носом Рапира, закачал тяжелой башкой с полностью вытекшими глазами Брайан.

Звери, даже умирающие, не могли ослушаться зова примарха. Не смели. Родные мои. Слушайте. Слушайте, что я говорю.

— Р-р-ры-ы-ы! Оборот! Оборот-т! Оборо-о-о-о-от!

И они… обернулись. Медленно. Неуверенно. Но обернулись. Спасая своих зверей и себя от никчемной половинной жизни с зияющей пустотой внутри.

— Р-р-ра! — прохрипела я и упала.

— Меняйся, Мари. Ради меня, ради Итана! Умоляю… — голос затихал.

Я вздохнула и отпустила уставшую, израненную пантеру, но не сломленную, с по-королевски поднятой головой. Обернулась. И упала на камни тонким человеческим телом.

Голоса звучали приглушенно, с отдаления. Но вполне четко.

— И сколько они так без сознания?

— Минуты две, судья Дед. Мы только готовим летуна за докторами и полицией.

— Правильно делаете, сообщайте. Хотя я бы вас всех под замок и на высылку. Такую бойню устроить! Студенты! Почему маги Кента в параличе до сих пор? Я хочу услышать объяснения другой стороны.

Еще один голос:

— Заметь, Дед, против оборотней использовали блаузаны. Я эти боевые артефакты только в трактатах по Второй войне против зверей видел. Хоть в руках подержу шарик. Да и со стороны Лоусона странное какое действие обычного артефакта «Стоп-16». Длительность же против защищенных магов — пара десятков секунд? А Кент до сих пор двух слов не вяжет, все в отключке.

Небольшая заминка. Кто-то откашливается. Скрипы. Затем тихий голос, я начинаю узнавать его. Пуф.

— Это я перенервничал и с трех артефактов в каждого залил. Они наших чуть не угробили. Вот я и сорвался. Считаю, уважаемые, что даже удачно получилось, иначе пришлось бы их физически по голове бить, чтобы отключить.

Судя по голосам, к нам присоединились судьи Драгомил и Дед. Трусливый Дост сообщил им информацию о самодеятельности студентов и о месте, куда мы отправились, но сам прийти и разобраться в ситуации не решился. Что ж, так даже лучше.

Я сделала усилие и постаралась открыть глаза. Вышло слабое трепетание.

— Тш-ш. Ваша девушка в себя приходит. Что ж вы такую красавицу в бой кинули? Обычно оборотни самок оберегают. Хм. Сначала думал, что она вообще человек, из блошек.

Я выдохнула и взглянула на мир. Та же улица, тени и всполохи света. Рядом со мной сидел Родди. Он распаковал узел с моими вещами, который нес с собой. Наши парни решили одежду не брать, а я, памятуя свои прежние приключения, упросила друга везти платье и туфли. Вот и пригодились. Сейчас лежала, аккуратно укрытая сверху собственным платьем.

— Как наши?

— Что она сказала?

Горло болело, и вырвавшиеся звуки были похожи скорее на шипение, чем на связную речь. Помог, как всегда, Родди.

— Спрашивает, как наши. Тяжело, Мари. Но все будут жить, и все — со зверями. Пока полная потеря сил. Рапира и Брайан без сознания. Кай пришел в себя и уже всем треплет нервы.

— Эй, — раздалось недалеко наигранно-веселое, — просто скажи, что я самый крутой, но еще плохо встаю.

— Да ты и лежишь плохо, помолчал бы, — ответил Родди. И улыбнулся.

Даже раненный, Кай ухитрялся улучшить настроение. Сама я тоже почувствовала себя лучше. Хотя моя пантера пострадала, и при трансформации в течение ближайших суток я все еще окажусь без ноги и с ранами, но двигаться смогу. В отличие от остальных оборотней, я активнее регенерирую в любом состоянии, ресурс больше. Поэтому следует быть осторожнее, не показывать слишком волшебное для оборотня восстановление.

— Как себя чувствуете, мисс Ерок? — В поле моего зрения появился озабоченно-нахмуренный судья Драгомил. Неужели нам пришли на помощь? — Мы получили летуна от судьи Доста. И намеревались понять, что происходит, но, к сожалению, опоздали к драке.

Значит, не помощь. Вряд ли тогда наш бой судья назвал бы «дракой».