– Пойдем, посмотрим на вкусняшки.

– Я только за.

Они едва закончили восхищенно рассматривать первый прилавок с миниатюрными канноли, когда вошел Билли.

– Прости, он прилип ко мне как банный лист. Хотел убедиться, что я зашел в кинотеатр.

– Куда я сейчас и направлюсь, – сказала Джесс. – Не хочу пропустить анонсы. Веселитесь, детишки.

– Спасибо, Джесс, – поблагодарила Ван Ыок. – Встретимся, когда сеанс закончится.

– Знаешь, мы будем здесь, – Билли показал на прилавок с мороженым в самом конце длинного помещения кафе. – После кино. Если ты позволишь мне угостить тебя мороженым в знак благодарности.

– Ты хочешь поблагодарить меня мороженым? – спросила Джесс и посмотрела на Ван Ыок. – Все сомнения, которые у меня были, рассеялись как дым.

Она лукаво улыбнулась и направилась к выходу.

– Какие сомнения? – спросил Билли в спину Джесс. – Какие у нее были сомнения? С чего бы кто-то стал сомневаться во мне?

– Думаю, ты сам ответил на свой вопрос, – сказала Ван Ыок. Она склонила голову набок, словно обдумывая, как лучше объяснить ему. – В тебе есть что-то от высокомерного придурка…

– Но ты-то так больше обо мне не думаешь. Теперь, когда знаешь меня… – произнес Билли, взяв ее за руку.

– Теперь, когда я тебя знаю, то думаю, что ты ничего.

Но она не смогла сдержать предательской улыбки, которая разрушила весь ореол волшебства вокруг этого «ничего».

Они пошли по Лигон-стрит мимо ресторанов, в большинстве итальянских, и магазинов одежды, в большинстве сетевых марок, вышли на Свонстон-стрит, где прыгнули в трамвай.

– А если нас кто-нибудь увидит?

Билли наклонился и поцеловал ее.

– Мне все равно.

Ван Ыок выпрямилась на сиденье.

– Мне тоже. – Она постаралась, чтобы это прозвучало убедительно. – Куда мы едем?

– Я уже говорил тебе – в особенное, секретное место.

Они сошли на остановке недалеко от дома Билли. Ван Ыок была удивлена и немного напугана, но радостное предвкушение взяло верх. Может, ему удалось сделать так, что в его доме никого не будет? И они с пользой проведут все это время в его комнате? Но между ними точно ничего будет, если он даже и планировал.

Но они свернули на другую улицу, параллельную улице Билли. Где-то на середине пути он повел ее по выложенной серо-голубым камнем тропинке в аллею, где они завернули за угол и вышли не к очередным заборам и гаражам задних дворов, а на маленькую улочку, которая была спрятана между двумя улицами, которые она знала.

Билли улыбнулся, глядя на ее радостное лицо. Дома здесь были викторианскими, с террасами, какие-то одноэтажные, какие-то двухэтажные. Сквозь кованые заборы и изгороди в окнах мерцал свет. По обе стороны улицы стояло не меньше пятнадцати домов, эдакий удивительно маленький райончик, вырезанный в другом, большом. Но улица эта была какой-то потусторонней: по обе стороны от нее выстроились апельсиновые деревья с темно-зелеными листьями, их кроны образовывали арку.

Прогулка по узкой дороге, окутанной острым апельсиновым ароматом – цитрусовым, вяжущим, сладким и глубоким, – была похожа на сон. Этого не могло быть на самом деле. Ван Ыок остановилась, закрыла глаза, вытянула руки и покружилась. Они медленно шли по улице в сгущающихся сумерках, едва касаясь друг друга руками. Когда улица кончилась, Билли остановил Ван Ыок, осторожно закрыл ей глаза. Когда он отнял руку, она открыла глаза и увидела указатель – Атиенза-лейн.

– Какая у него история?

– Люди, которые живут неподалеку, приходят сюда в сезон, чтобы собрать апельсины. И мы с Мэл как-то разговорились с одной женщиной, которая жила вот здесь, – он показал на второй с конца дом через дорогу. – Какая-то из давно живущих тут семей приехала из Севильи, где – я там не был, так что могу только предполагать – на улицах города растут целые рощи апельсиновых деревьев. Эта семья предложила привезти сюда деревья, если остальные согласятся ухаживать за саженцами перед своими домами. Люди согласились. Вряд ли это было с одобрения городского совета, но эта улочка спрятана так глубоко от посторонних глаз, что вряд ли кто-то из официальных лиц когда-нибудь узнает об этом, а если кто-то и знает, то они притворяются, что им ничего не известно. Ну а семья полюбила это место – на улице пахло так же, как у них дома. Ну, ты понимаешь – когда выросли все деревья.

Ван Ыок улыбнулась.

– Они пустили корни.

– И – это последняя деталь – эти деревья приехали прямиком из Севильи, их плоды немного горчат и кожа у них грубая, но мармелад из них получается просто класс. Так Мэл говорит.

– Мне нравится эта история.

– И еще это отличное место, чтобы поцеловать тебя.

– Здесь именно так и пахнет.

– Как?

– Поцелуем, когда ты вот-вот влюбишься в кого-то, – прошептала она, закрыла глаза и отдалась своим чувствам.

* * *

Они перешли через реку по пешеходному мосту, прошли через Биррарунг-Марр[38] к берегу реки напротив ангаров с гребными лодками и вышли к уличным лоткам – здесь продавалась еда из Вьетнама, Лаоса, Малайзии, Китая… Сезон скоро должен закончиться, но пока солнце садилось не рано и вечера еще были длинными, рынок работал.

Ван Ыок оглянулась и заметила палатку Генри. Люди стояли в очереди за едой. Она помахала рукой Шерри, которая обслуживала покупателей, и увидела красную бандану Гари. Он готовил сатэй на небольшом гриле. Довольный Генри стоял неподалеку. Она взяла Билли за руку и повела за собой.

– По официальной версии я в кино, так что никому ничего не говори, иначе я труп. Это Билли.

Они пожали друг другу руки, улыбнулись и по-дружески поприветствовали друг друга.

– Давайте принесу вам что-нибудь поесть. Чего хотите?

– Выбери сам, – ответила Ван Ыок и сказала Билли: – Здесь все очень вкусно.

Когда Генри принес им две полные коробки лапши, она полезла в сумку за кошельком – сегодня она позволила себе карт-бланш на расходование денег из резервного фонда. Возможно, это больше не повторится, и она решила просто наслаждаться моментом. Билли положил свою руку поверх ее и полез в карман.

Генри запротестовал.

– Все за мой счет. Бонус для работников.

В каждой коробке оказались огурец, лапша, мятный салат, арахис, маленькие кусочки чили, две малюсенькие липкие клецки из красной фасоли и несколько шашлычков из курицы, только что снятых с гриля.

– Ты лучше всех, – сказала Ван Ыок.

Генри улыбнулся.

Они нашли пустую скамейку под платаном. По реке плыла прогулочная лодка, украшенная праздничными гирляндами, которые разными цветами отражались в ребристой поверхности воды; люди на лодке танцевали. До них доносились приглушенные звуки уличной группы, выступающей дальше на берегу. Похоже на Darjeelings.