— Пожалуйста, говори как можно тише, чтобы никто не услышал…

— Аманда? — Лицо Франчески появилось в окне. Она внимательно посмотрела внутрь. — Что случилось? Дон Фелипе запер тебя?

— Да, и мне нужна твоя помощь, Франческа! Пожалуйста, не говори «нет»!

— У меня нет ключа, — начала Франческа, но Аманда прервала ее.

— Да, я понимаю. Но есть кое-что еще, и позже я тебе все объясню. Пожалуйста, доверься мне.

— Но что произошло, Аманда? Твои слова звучат так отчаянно… Почему ты упала в обморок?

— Я все тебе расскажу, но ты должна ради меня попасть к императору и попросить его немедленно поговорить со мной!

— Я не понимаю, и… это все равно невозможно, потому что императора не будет весь вечер — он уехал в асиенду дона Франсиско Диего…

— О Господи! — Аманда тихонько выругалась, потом в ответ на торопливый вопрос Франчески коротко объяснила, кто такой пленник в конюшне. — Он был моим любовником, — без обиняков сказала она, — и он сводный брат Фелипе.

— Хуарист — брат дона Фелипе? О, донья Аманда, я не могу поверить, что вы завели такого любовника…

— Позже я все объясню, Франческа, но ради меня ты сейчас должна пойти в конюшню и освободить его — должна! У меня есть план, который может сработать…

Глаза Франчески изумленно расширились, когда Аманда в общих чертах рассказала, чего хочет.

— Но… но это невозможно, Аманда! Я не посмею сделать такое! А что, если меня поймают или схватят твоего друга bandido и он расскажет, как ему удалось сбежать? Нет, это слишком опасно.

— Франческа, ты не понимаешь! Завтра они убьют его, а я его люблю! Пожалуйста! Не отказывай мне и я вечно буду у тебя в долгу.

Франческа колебалась, и Аманда воспользовалась моментом.

— Времени очень мало, но я попробую рассказать тебе немного… Я вышла замуж за человека в конюшне после того, как мне сообщили, что Фелипе мертв. Потом я узнала, что Фелипе все еще жив. Я не хотела возвращаться к нему, но Рафаэль был слишком упрям и честен, чтобы бежать со мной, а священник не удовлетворил мое прошение об аннуляции брака с Фелипе. А теперь обещай помочь мне, Франческа!

— Донья Аманда, я знаю, что не должна, что мы обе можем попасть в серьезную беду, если все откроется, но… но если вы действительно любите его… Вы правда были обвенчаны с этим хуаристом?

— Да. И я люблю его, правда люблю, Франческа, поверь мне. Я никогда не была счастлива с Фелипе, и если Рафаэля убьют, я тоже умру.

Аманда вцепилась в железную решетку окна побелевшими пальцами, под огромными глазами залегли темные круги.

— Пожалуйста, Франческа, — умоляла она хриплым шепотом, и юная мексиканка наконец сдалась, бормоча себе под нос, что она, должно быть, сошла сума.

— Я сделаю это для тебя, Аманда, потому что знаю: ты несчастлива и, должно быть, любишь этого bandido, иначе не стала бы так рисковать.

Грязная солома покрывала пол конюшни, не чищенный с тех пор, как обитавших тут лошадей переселили, освобождая место для пленника-хуариста. Рафаэль поморщился, подвинувшись насколько позволяли цепи. Французы явно решили не тратить предметов роскоши на приговоренного к казни, мрачно подумал он. Даже еду и воду давали неохотно, ставя щербатую оловянную миску у его ног, чтобы он ел, как собака.

— Мы боимся отвязывать для еды такого свирепого хуариста, — дразнили его охранники и хохотали над его попытками утолить голод и жажду. Гордость приказывала Рафаэлю отказываться от еды, но здравый смысл требовал есть столько, сколько возможно, чтобы сохранить силы. Представься хоть малейшая возможность, он немедленно убежит.

Когда он попытался найти более удобное положение, раздался приглушенный лязг металла, и Рафаэль тихонько выругался в сгущающейся темноте конюшни. Проклятие, в какую адскую ситуацию он умудрился попасть! По крайней мере, Рамон в безопасности и австрийские солдаты его не поймали.

Рамон. Dios, как он был рад увидеть этого юношу, какое облегчение испытал, узнав, что Рамон не убит во время нападения французов на лагерь в горах. Рафаэль случайно обнаружил, что Района держат в тюрьме, и решил спасти товарища. Это люди Фелипс, посланные, чтобы убить его, случайно заговорили о юноше, думая посмеяться над Эль Леоном, а вместо этого разъярили его.

Фелипе в некотором роде сдержал свое слово, подумал Рафаэль с кривой усмешкой, позволив ему покинуть Каса-де-Леон до того, как послать за ним убийц. Разумеется, он ожидал от брата чего-то подобного и был готов.

Уехав, Рафаэль скакал всю ночь, не останавливаясь на отдых, терзаясь мыслями об оставленной с Фелипе Аманде. Она все еще не верила, что он может оставить ее со своим братом, и он читал осуждение в ее глазах. Это преследовало его, когда он скакал по покрытым густой пылью дорогам, пока его внимание наконец не переключилось на уставшего жеребца. И тут же животное оступилось и поскользнулось на россыпи мелких камушков.

Утреннее солнце уже показалось из-за горизонта, раскрашивая небо сияющими розовыми и золотыми красками, когда он наконец остановился поддеревом на отдых. Свежий холодный ветер тут же остудил его. Он спешился и закурил тонкую сигару. Его мысли снова и снова возвращались к Аманде, и Рафаэль подумал, что она когда-нибудь поймет, почему он оставил ее с Фелипе.

Бывали времена, когда честь казалась ему не более чем пустым словом, а не обязательством, времена, когда он был готов забыть свои идеалы. Стоили ли они на самом деле того, что он потерял, хотя бы на короткое время?

Выругавшись, Рафаэль докурил сигару и ослабил подпругу, чтобы дать коню отдохнуть. Склонив голову и надвинув на глаза сомбреро, он замер, услышав металлический лязг. Улыбка тронула его губы, он остался стоять, опустив голову. Кровь бешеным потоком заструилась по его венам.

Так, значит, именно здесь люди Фелипе устроили засаду! Рафаэль небрежным жестом достал из кожаного чехла «винчестер», как будто собирался его почистить, и передвинул кобуру пистолета в более удобное положение. Враги прятались за большой грудой камней и ждали среди низких кустов, отбрасывающих зловещие тени, которые можно было принять за опустившихся на колени людей. Почему же они медлят? Уже давно могли его застрелить.

Но эти трое хотели сначала поиздеваться над ним, посмотреть, как одинокий хуарист будет умолять о пощаде, прежде чем они убьют его. Им доставило бы огромное удовлетворение увидеть, как знаменитый Эль Леон встанет перед ними на колени, тогда им будет чем похвалиться перед собутыльниками в барах. Но это оказалось их роковой ошибкой.

— Опусти ружье, хуаристская свинья, — приказал Рафаэлю один из них, выходя из укрытия. — И повернись, очень медленно.

«Винчестер» со стуком упал на землю недалеко от ног Рафаэля, он откинул назад сомбреро и повернулся, чтобы увидеть тех людей, которые сопровождали их с Амандой из Буэна-Виста в Сан-Луис.

— То-то мне показалось, что я узнал голос, — протянул он по-английски, и мужчины переглянулись, услышав его небрежный тон. — Полагаю, это Фелипе послал вас за мной, месье?