litbaza книги онлайнСовременная прозаНе время для человечности - Павел Бондарь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 220
Перейти на страницу:

– Тут немного запутанный ответ. Вообще – у нас нет никаких условий, никакой жизни, одно только оголенное выживание, пляска на углях под светом оскаленной ненависти, каждый день – как на бой, как в последнюю атаку. Случиться может вообще что угодно, и ни один закон ничего не будет значить, если так будет выгодно сильным мира сего. Какая тут может быть надежда на завтра, если этого завтра вообще может не случиться? Тоже своего рода постоянный стресс, тоже в каком-то смысле жизнь на грани. Но это только на первый взгляд – местные реалии. В определенный момент жизни обязательно приходит мысль, что все эти бандиты, гопники, компрадорская власть, неустроенность, коррупция, жестокость, злоба – это есть везде; где-то – больше, чем в других местах, но все это все равно чепуха по сравнению с тем, что ты носишь в себе сам. От себя никуда не деться, страх собственных мыслей найдет человека где угодно, найдет, схватит и задушит, и человек сам себя доведет до такого состояния, что черт перекрестится. И твои бывшие проблемы с властями, бюрократия, плохие условия жизни, ложь, пропаганда, оппортунизм окружающих – как воспоминания умирающего пророка новой мировой религии о юношеских неудачах с девушками. Он, возможно, так и добился ни одной в своей жизни, но перед ним встало нечто настолько большее, что… Да о чем тут говорить вообще!

– Неоднократно в песнях вашей группы так или иначе фигурировала тема суицида. В некоторых он преподносится как универсальный ответ на любой вопрос о смысле жизни; в других – как ужасный финал для сломавшихся людей; в третьих – как что-то наподобие акта причащения, особого ритуала; в четвертых – как веселый праздник для всех и каждого. Вы чувствуете ответственность?

– За что? За чужие жизни? Не знаю, как вы это воспримете, но если человек настолько глуп и податлив, что покончил с собой только лишь оттого, что об этом спел какой-то чувак, то, возможно, оно так даже лучше. Лишить себя жизни или нет – самый серьезный и важный выбор, что может стоять перед тобой. Не нужно сакрализировать жизнь, уверяя, что она ценна сама по себе; как не нужно и резать вены из-за каких-то мелких неурядиц. Меня смешат самоубийцы, которых уволили с работы, бросила девушка, прилюдно унизили и тому подобное. Суицид – это чудовищный адский молот, которым ты можешь заехать по абсолютно любой безумной ситуации в жизни, сводя игру к ничьей. А ты этой трехметровой кувалдой по гвоздю ударил. Стоило оно того? Еще, конечно, достойно уважения самоубийство такое, которое просто потому, что “а почему бы и нет, ведь в этом нет ничего чуждого человеку”. Когда ты идешь по тропе над пропастью и не боишься упасть – все, смерти для тебя больше не существует, она ничего не значит. Ты поборол в себе человека с сознанием и инстинктами и стал чем-то намного большим. Теперь можно шагнуть в сторону, раз это все равно уже ничего не значит для тебя. Но иногда у меня все же мелькают мысли о том, что именно суицид – самое яркое подтверждение ошибочности человеческого существа. Я представляю забившееся в угол своей огромной драгоценной норы бессмысленное животное, которое наелось стирального порошка и теперь вот лежит на полу все такое скрюченное и изломанное. Что же не так с существом, решения которого настолько противоречат его природной сути? Это очень страшно на самом деле.

– Как вы вообще относитесь к распространенному мнению о том, что в ваших текстах одна только чернуха, депрессняк и ненависть?

– Решительно не согласен с таким мнением. Вот прямо сейчас искренне уверяю, что песни пишу только о хорошем – о любви, свете и радости. То есть о том, каково – когда всего этого нет, или когда оно в тебе рождается, но затем умирает, и ты сам умираешь без этого добра, пожирая себя изнутри, один на один с этой гнилью и ненавистью к себе, за то, что ты не такой, каким должен быть. Вот так вот.

Вечер. И Иуда пьет

Идем спокойно, ибо мир – простец.

И ложью лиц прикроем ложь сердец.

Уильям Шекспир, “Макбет”

Чем бы для меня ни был выбор согласиться на это – необходимостью, сиюминутным порывом, риском на грани поиска смерти, безразличием и ленью оспорить то, что мне было предложено, сомнительной с этической точки зрения директивой руководства – это в любом случае совершенно нерелевантно для текущей ситуации, так или иначе что-то было причиной, вызвавшей следствие, которое в свою очередь станет для чего-то причиной – если я надолго, вплоть до нескольких минут, что в моем состоянии уже довольно долго, поскольку открывает невероятный временной простор для раскладывания мыслей внутри головы, задумываюсь об этой уходящей в обе стороны от меня в условную бесконечность причинно-следственности, на самом отдаленном краю сознания, где располагается малочисленная группа странных и замедленных нейронов, подобных нескольким оставшимся жителям заброшенной деревушки, между которыми из-за ограниченности социального круга и оторванности от мира возникли причудливые и местами пугающие отношения, вот именно в таком месте на считанные мгновения появляется – скорее даже проносится мимо, лишь слегка задев сенсоры восприятия – необъяснимое чувство тотального дежавю, как порой бывает при легком психозе от некоторых веществ, или при слишком частом нахождении в одной и той же нейромодели, мысль о чем доставляла дискомфорт из-за понимания, как же долго мы уже работаем над этим проектом, но я не боялся думать о том (и не избегал подобных мыслей нарочно по другим причинам), что некоторые нынешние симптомы могут быть вызваны именно употреблением, мне было просто лень размышлять на эту тему, ведь она изначально казалась не имеющей значения для текущего момента, и вероятность того, что анализ конкретно этой причинно-следственной связи принесет какие-либо позитивные или ценные выводы, была весьма низкой, однако от точной оценки степени вероятности я тоже воздерживался, потому что интуитивно ощущал, что данная оценка не будет стоить потраченной на нее энергии, ведь наверняка окажется близкой к интуитивно предполагаемой; и лишь только беглый подсчет сил, которые необходимо затратить для подобной оценки, был сколько-нибудь интересен в связи с этим контекстом, или, скорее, системой, а точнее – с суммой элементов мышления, связанных с упомянутой темой. Желание вспомнить слово, наиболее полно описывающее все связанные элементы чего-либо, было чуть слабее среднего, и не спешило навязываться, лишь слегка щекотало лобную долю, и не составляло труда его отогнать. Определенно, в данный момент я был под воздействием чего-то, чьи эффекты были достаточно новыми и выделяющимися, чтобы я их вообще заметил, но относительная лабильность позволяла сделать вывод, что вещество не было в высокой степени психоактивным. Однако дежавю, хоть и длилось совсем недолго, впечатляло своей всеохватностью.

Вот, начало. Моргнуть – постараться моргнуть так, как раньше не моргал, провалено. Веки все еще расходятся, но я уже понимаю, что так уже было, резкий порыв придумать уникальную комбинацию букв, вероятность существования которой до моего решения стыдно было назвать даже статистической погрешностью, провалено. Стойкое ощущение, что мысли идут более-менее одним путем, и я, несомненно, уже так делал. Тысячи раз. Если взять все наборы букв за все разы, что я так, как мне кажется (впрочем, скорее ближе к “почти уверен, что”), делал, и сложить их в идеально ровную стопку, ее высота составит никак не меньше пятиэтажного дома, и если, находясь над этой стопкой, метко сплюнуть ровно вниз, в любое пустое место между буквами в этой комбинации букв, и принять, что на слюну не воздействуют никакие другие силы помимо силы притяжения, а ее диаметр меньше пустого межбуквенного пространства в самом верхнем (плоском в таком представлении) слое, то плевок долетит до земли, не задев внутренние стенки пятиэтажной стопки, настолько эти комбинации (наверняка) были одинаковы, эти пять этажей единообразия. Веки раскрылись уже до середины, полностью обнажив круг зрачка. Накинулось визуальное восприятие: свет отражался от предметов и бомбардировал глаза информацией, каждая малейшая деталь которой была, несомненно, уже некогда воспринятой, и теперь намеренно искажалась. Каждая точка каждого предмета имела несколько радиусов кривизны, неподвижные предметы отдалялись или приближались, угол зрения смещался на 90 градусов. Все бесполезно, ощущение очередного повторения не уходило. Со стороны потолка – тонкого настила, служащего полом для, если я правильно понял, чердака, донеслись первые звуковые волны сухого и отчетливого, резкого стука первого шага из серии в, скорее всего, четыре-шесть шагов; предполагаю, что пауза между вторым-третьим или третьим-четвертым шагами будет чуть дольше. Почему? Замедление скорости шага? В такой короткой серии вероятнее необходимость чуть удлинить шаг в связи с переступанием через что-либо, что мешает поставить ногу ближе. Пока начинающее раздражать своей нелогичностью и обезоруживающей уверенностью дежавю укреплялось, веки почти полностью разомкнулись, стоп-кадр был в стиле “человек, еще не совсем проснувшийся, но уже съевший завтрак и сделавший зарядку, и теперь готовящийся принять холодный душ, ведь он хочет верить, что стрессовые воздействия на организм по утрам помогают ему быстрее просыпаться, нужда в чем обусловлена страданиями, связанными с трудностью пробуждения, и уже начинающими влиять на психику”. Правый глаз заканчивал маневр слегка быстрее, и мелькнуло желание проанализировать причины, вспомнить, не начал ли он моргание тоже раньше, что в свою очередь тоже вызовет вопросы, однако дальнейшее исследование второй трети стука первого шага (не третьей из-за довольно высокого потолка и низкой температуры в комнате, где я находился – по ощущениям, не выше шестнадцати градусов по Цельсию) полностью вытеснило это желание. Судя по новой информации, длина препятствия составит от сорока до сорока пяти сантиметров, и отклонение от траектории вправо составит не более восемнадцати градусов. Мы имеем предполагаемые высоту, ширину и несколько параметров кривизны препятствия, и в голову приходит двадцать два возможных варианта того, чем является препятствие, а также – чем вызвана нервозность шагающего и какова цель его передвижения. Моргание завершено. Прогоняя через ситуацию каждый из двадцати двух вариантов, я не могу избавиться от уверенности, что мне уже до чертиков надоело это делать, будто действие не то чтобы не было уникальным сейчас, но проживание этого момента как бы очень растянулось и закольцевалось, что и вызывало синдром ложной памяти. Прежде, чем очередной приступ (инцидент, случай проявления, раз) закончился, я успел услышать второй шаг и сократить количество вариантов до семи.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 220
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?