litbaza книги онлайнСовременная прозаНе время для человечности - Павел Бондарь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 220
Перейти на страницу:

Я наклонился к М. и рассказал ему все, что знал о пространстве вариантов.

Утро. Коридор снов

– Знаешь это чувство, когда слишком сильно вдумываешься в слово, и оно словно теряет смысл, ты перестаешь понимать, почему оно значит именно то, что значит?

– Ну да, бывает. А что?

– Мне кажется, я слишком долго вдумывался в реальность.

2131 год, диалог в очереди за плагинами забытья

Все в кабинете было мягким: мягкий, приглушенный шторами свет, мягкие кресла, мягкий зеленый чай; М., впрочем, уже привык к мягким помещениям, и в этом кабинете его беспокоил только мягкий голос доктора, сидевшего за столом, в тени – так, что его лица не было видно, а голос доносился откуда-то из этой тени, становясь при этом еще более вкрадчивым.

– М., как вы думаете, что это значило? Что вы хотели всем этим сказать, был ли здесь какой-то подтекст?

– Я всего лишь описываю мир так, как я его вижу – в той степени, в которой мне это доступно. Вы спросите – а зачем? Ответ прост: от отчаяния. Словами, словно руками, я нащупываю, за что можно уцепиться, чтобы не падать еще ниже, ищу какую-нибудь идею-якорь, чувство, мысль, которая принесет спокойствие.

– Как вы себе представляете эту идею, М.? Расскажите, как она может приносить вам спокойствие.

– Я представляю это так: когда у меня начинается приступ, мне не на что опереться, не о чем думать как об убежище, нет совершенно никакой защиты против растущего хаоса, и когда его волна накрывает меня с головой, я теряю всяческий контроль, и остается только молиться, чтобы все закончилось до того, как я сломаюсь и приму какое-нибудь роковое решение. Это похоже на падение с крыши мира – медленное и сразу во все стороны, даже вверх. А будь у меня спасительная идея, что-то, защищенное от этих приливов безумия, находящееся вне меня, не зависящее от моего состояния; что-то, к чему можно вернуться, что будет ждать меня по завершении припадка – узнаваемое, теплое, уютное…

– То, что вы описываете, очень похоже на дом. Именно с такими чувствами человек обычно возвращается домой – в безопасность, тепло и привычное окружение. М., разве вы не чувствуете ничего подобного, когда заходите в дом после длительного отсутствия?

– Нет, никогда и нигде не чувствовал себя дома. Я понимаю, о чем вы, но мне почему-то недоступно это, словно мой дом где-то далеко – настолько далеко, что я уже не смогу туда вернуться, где-то среди звезд или даже дальше – в пустоте и небытии. Возможно, крупицы именно этого чувства я и ищу, но всякий раз, когда я находил что-то, на что можно опереться, это срабатывало ненадолго, и вот уже снова я дрейфую в океане энтропии, без признаков какого– либо маяка вдалеке.

– Вы думали, что описание своего мироощущения может принести вам покой или… Еще что-нибудь?

– Я очень надеялся на это. Но ничего не вышло.

– Знаете, М., мне кажется, что самый серьезный и нездоровый аспект вашей ситуации – в свойственном вам стремлении все возводить в абсолют. Возможно, и сами эти приступы явились лишь результатом мутации обычных, свойственных всем перепадов настроения. Вы отчего-то не пытаетесь инстинктивно уравновесить плохое состояние хорошими мыслями, а наоборот – все дальше погружаетесь в отчаяние, превращая любую мимолетную неприятность в замкнутый круг безысходного уныния. Это совершенно ненормально, и пока мы не восстановим вашу способность подавлять эндогенные вспышки, мы ничего не добьемся.

Раздался глухой щелчок. Обстановка переменилась.

– М., как вы думаете, что это значило? Что вы хотели всем этим сказать, был ли здесь какой-то подтекст?

Человек отвлекся от украшающих бежевое кресло рисованных зверят, устало поднял голову и пожал плечами.

– Я не знаю. Я просто бегу и не могу остановиться. И ничто не может меня остановить – я прохожу сквозь все на своем пути, словно призрак.

– От чего же вы бежите, М.?

– От себя. От вас. От них. От всего, что только существует в этом мире. Но вырваться за его пределы я не могу, вот и мечусь, как крыса в клетке. Вы не можете мне помочь, доктор.

– Разве не вы сами решили лечь к нам в отделение, надеясь на помощь и выздоровление? Просто доверьтесь и…

– Неверно. Я никуда не ложился. Я ничего не решал. Вы вообще во всем ошибаетесь, потому что вас вовсе даже и не существует. Хотите докажу?

– Очень любопытно. Что ж, попробуйте.

Раздался глухой щелчок. Обстановка переменилась.

– М., как вы думаете, что это значило? Что вы хотели всем этим сказать, был ли здесь какой-то подтекст?

Теперь напротив доктора сидел скелет, одетый в балахон. Всем своим видом он ясно давал понять, что никакого подтекста ни во что не вкладывал уже довольно долгое время, но доктор продолжал говорить, будто бы не замечал состояние своего пациента. Более того, ему даже мерещились ответы со стороны мягкого бежевого кресла – пространные, четкие, дающие много материала для психоанализа. Скелет ни с чем не спорил, однозначно выражая готовность следовать любым полученным советам. Впрочем, и этот цирк продлился недолго.

Раздался глухой щелчок. Обстановка переменилась.

– М., как вы думаете, что это значило? Что вы хотели всем этим сказать, был ли здесь какой-то подтекст?

– Это весьма непрофессионально, доктор: вы меня не слушаете. Разумеется, он был. Мне пришлось написать довольно много – и все только потому, что я не могу кричать достаточно громко, чтобы выразить все одним хорошим воплем. Вы – пустая оболочка сна, порождение онейроидного расстройства, абсолютное ничто. Воображаемые миры один за другим распадаются на молекулы, каждый предыдущий сменяется все более странным и жутким, граница между реальностью и фантазией размывается, и выхода из этой карусели кошмаров нет. Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.

Раздался глухой щелчок…

День. Подключение без пароля

Они будут говорить о свободе выбора, но потом скажут, что твой выбор неправильный. Они будут говорить о понимании, но не станут тебя слушать. Тебе никогда не скажут, что нужно делать и как правильно жить, но осудят постфактум. Если ты услышишь о честности – тебе лгут, если услышишь о правах – тебя хотят их лишить, если услышишь о благе – готовься к злу, если услышишь о ценности жизни – тебя ее вот-вот лишат. Самое сложное, когда ты среди них – не верить ничему и при этом не сойти с ума.

Из инструкции цивилизации флеглхан для агентов, направляемых на планету Земля

Время перевалило за час ночи, что человек понял, только почувствовав урчание в животе. Порой с ним случалось такое, что он совершенно забывал поесть, пропуская один-два приема пищи. Взглянув на часы и удивившись тому, как пролетело время за чтением, человек собрал все бумаги в одну стопку и направился на кухню – единственное помещение кроме туалета, открытое в офисе и ночью. Если, конечно, не считать дверь за тайной панелью в стене. Человек достал из морозилки несколько замороженных бургеров и положил их на разогрев в микроволновку. Следующая расшифровка была довольно короткой, так что он рассчитывал закончить чтение к тому моменту, как еда будет готова.

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 220
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?