Отца Брайана все больше раздражало, что его сын попусту тратит время на «Битлз». «Я сказал отцу, что хочу отвезти записи в Лондон и попробовать в последний раз: пан или пропал. Он согласился — только, сказал, на пару дней, не больше».

Брайан направился в HMV на Оксфорд-стрит. Это обычный магазин пластинок, только очень большой; кроме того, это один из филиалов огромной империи EMI. Брайан спросил там у знакомого, как сделать пластинку из магнитофонных записей.

«Звукорежиссер, сделавший запись, сказал, что получилось очень неплохо. И еще сказал, что сходит наверх, поговорит с музыкальным издателем Сидом Коулменом. Коулмен пришел в восторг и загорелся идеей выпустить пластинку. Пообещал переговорить со своим другом из „Парлофона“ Джорджем Мартином».

Они договорились встретиться с Джорджем Мартином на следующий день в EMI. «Парлофон» был дочерней компанией EMI, которая «Битлз» уже отказала.

«Джордж Мартин послушал и сказал, что ему нравится, как поет Пол и как играет Джордж. Вот это он сказал конкретно. На пластинке Джон пел „Hello, Little Girl“, которую очень любил, а Пол — „Till There Was You“».

Обстоятельно и спокойно все обсудив с Брайаном, Джордж Мартин наконец сообщил, что это очень «интересно». Да, он считает, они достаточно интересны, и приглашает их на прослушивание.

Был май 1962 года, «Битлз» еще не вернулись из Гамбурга. Пулей вылетев из EMI, Брайан отправил им телеграмму с хорошими новостями.

«Мы еще валялись в постелях, — вспоминает Пит Бест. — Кто вставал первым, шел за почтой. В тот день первым встал Джордж, и он получил телеграмму: „Поздравляю ребята. EMI пригласила на запись. Пожалуйста отрепетируйте новый материал…“ Мы были счастливы. Джон с Полом тут же засели сочинять. Приехал Брайан — навестить нас и заключить новый контракт: восемьдесят пять фунтов в неделю каждому, если не ошибаюсь. Сказал, что для записи отлично подойдет „Love Me Do“».

Клаус говорит, встреча с Брайаном его разочаровала. «Он мне не понравился. Какой-то робкий. Я думал, он сильная личность. Я даже расстроился. У меня было некое представление о том, какой менеджер достанется „Битлз“. Воротила, очень энергичный, а не застенчивый новичок».

Но «Битлз» были на седьмом небе. Клаус помнит, как они смаковали новости от EMI, как помчались в «Полидор» хвастаться контрактами, — на «Полидоре»-то их записывали как группу сопровождения, а не как солистов.

«Как-то мы с Полом и Джорджем пошли гулять по набережной, и Джордж завел разговор о деньгах. Сказал, что наверняка у него денег будет куча. Он тогда купит дом с бассейном, а потом автобус отцу — отец у него был водителем автобуса».

Из Гамбурга они вернулись в начале июня 1962 года, а 6 июня поехали на прослушивание к Джорджу Мартину на студию EMI в Сент-Джонс-Вуд.

Расторопный Брайан заранее послал Джорджу Мартину аккуратно отпечатанный на личном бланке с вензелем перечень песен, которые группа исполнит для мистера Мартина, если мистеру Мартину, конечно, будет угодно. В списке было несколько оригинальных композиций — «Love Me Do», «P. S. I Love You», «Ask Me Why» и «Hello, Little Girl». Но основными номерами были шлягеры вроде «Besame Mucho».

Джордж Мартин внимательно их послушал и сказал: «Очень мило». Они ему понравились. Приятно наконец встретиться лично — Брайан столько рассказывал. Очень мило. Он даст им знать.

Тем все и кончилось. Не то чтобы ребята пали духом, но они рассчитывали, что им ответят внятнее. Назавтра они уехали в Ливерпуль и включились в сумасшедший круговорот разовых выступлений, о которых договорился Брайан, пока они были в Гамбурге. Первый концерт под девизом «Добро пожаловать домой» должен был состояться в субботу 9 июня в клубе «Кэверн», затем в понедельник — радиопередача в Манчестере для Би-би-си. После этого концерты расписаны до самого июля, а некоторые запланированы аж на сентябрь.

«Кэверн», «Касба», «Тауэр» в Нью-Брайтоне, Мемориальный зал в Норидже, танцзал «Маджестик» в Биркенхеде, танцзал «Плаза» в Сент-Хеленс, зал гольф-клуба «Ульме» и речная прогулка на пароме «Ройял Айрис».

Как обычно, Брайан рассылал машинописные памятки со всеми деталями, датой и временем предстоящего концерта. И напоминал битлам — обычно заглавными буквами, — как себя вести.

Все это время Брайан искал им площадки подальше от Мерсисайда, однако без особого успеха. Летом ему удалось организовать выступление в Питерборо, но оно обернулось полным провалом. Никто «Битлз» не знал, и никому они не понравились. «Публика сидела на ладошках», — как выразился промоутер концерта Артур Хаус.

И все это время «Битлз» с нетерпением ждали вестей от Джорджа Мартина. Он пообещал дать знать, когда группе можно приехать на настоящую серьезную запись.

Брайан получил известия в конце июля. Джордж Мартин предлагал «Битлз» контракт с «Парлофоном». Между тем он обдумывал репертуар. Брайан, а вместе с ним Джон, Пол и Джордж были в восторге.

Питу Бесту они ничего не сказали.

«В среду вечером, пятнадцатого августа, мы играли в „Кэверн“, — вспоминает Пит Бест. — А на следующий вечер ехали в Честер, и я должен был отвезти Джона. Когда мы уходили из „Кэверн“, я спросил, во сколько за ним завтра заехать. Он ответил, что заезжать за ним не надо, он поедет один. Я удивился — мол, что так? А он убежал. Вид у него был какой-то испуганный. Потом позвонил Брайан, попросил меня вместе с Нилом подойти завтра утром к нему в офис.

На следующий день за мной заехал Нил. Брайан явно нервничал — обычно-то он бодрый. У него всегда все было на лбу написано, и я сразу понял: что-то случилось. Он очень ерзал.

Сказал: „У меня плохие новости. Ребята решили взять вместо тебя Ринго“. Полнейшая неожиданность, как обухом по голове. Я минуты две ни слова не мог сказать.

Я его спросил почему, а он ничего дельного так и не ответил. Сказал, что я не особо понравился Джорджу Мартину. И остальные считают, что я не вписываюсь. Но вообще ничего конкретного.

Наконец я сказал: „Ну что ж, ничего не поделаешь“, — и ушел. Рассказал Нилу — тот меня ждал снаружи. Я, наверное, был белый как простыня. Сказал, что меня выкинули после двух лет работы. И я не знаю почему. И не могу добиться прямого ответа.