a Bacchus, ayant ete l'objet des plaintes d'une foule de personnes qui souffraient le martyre sous son sceptre despotique, nous a pries de la delivrer du fardeau de son autorite, ce que nous allons faire avec beaucoup de plaisir car elle etait maitresse absolue de tout ce qu'on fait de toile, de drap etc. et c'etait bien mettre un chat a garder un fromage; nous la laisserons cependant depositaire de tous ces objets en soumettant seulement sa fidelite a la vigilance du comptoir. C'est tout ce que je puis vous dire a present, pour le reste je ne saurais me le dire a moi-meme. Nous attendons de l'argent tous les jours et il vous sera envoye ou apporte immediatement apres que nous l'aurons recu. — Adieu, ma bien chere maman — c'est pour la derniere fois que je baise les mains par ecrit et dans peu je vous demanderai de vive voix votre benediction. En attendant le bonheur de vous revoir je me signerai encore.

Votre soumis fils

Dmitri

[Уважаемая и дорогая maman.

Вот последнее письмо, которое мы вам пишем отсюда, во вторник или в среду надеемся двинуться в путь, полетим в Москву сообщить вам все подробности о нашей деятельности. До сих пор она не ознаменовалась ни одним суровым поступком. Я уговорил Данилу Ивановича[269] ограничиться пока лишь пресечением злоупотреблений и увольнением главных виновников этих злоупотреблений. Нужно спокойно соразмерять наказания с проступками, к тому же слишком большая поспешность могла бы показаться мстительностью, которая нам чужда. Однако надо привести один пример; но мы объясним вам все дело по приезде в Москву, — оно довольно запутанное. Жена приказчика, которая бывает в здравом уме лишь по утрам, потому что вторую половину дня она посвящает Бахусу, вызвала жалобы целой массы людей, изнывавших под ее деспотическим скипетром, как истинные мученики; она просила избавить ее от тягот службы, и мы исполнили ее желание с превеликим удовольствием, так как она была полноправной хозяйкой над всей домотканной холстиной, сукном и т. п. и распоряжалась всем этим добром так же хорошо, как кошка, которой поручили бы караулить сыр. Впрочем, мы оставим ее еще хранительницею этих вещей, с тем, однако, чтобы ее честность была под контролем конторы. Вот все, что пока могу вам сообщить, об остальном я бы и себе ничего не мог сказать. Каждый день ожидаем денег, которые вам будут посланы или принесены сразу же, как только мы их получим. Прощайте, моя дорогая maman. Последний раз в письме целую ваши ручки и скоро я испрошу у вас устно благословения. В ожидании счастья вас снова увидеть, я еще раз подписываюсь вашим почтительным сыном

Дмитрием]

8. С. В. ВЕНЕВИТИНОВОЙ[270]

<3—8 сентября 1824. Новоживотинное>

Ma chere Sophie.

Je crois deviner par votre derniere lettre que vous etes deja un peu fatiguee de notre correspondance; je n'en dirai pas autant. Je ne suis pas las de vous ecrire mais tres las de ne pouvoir vous parler sans plume et sans papier; il est tres embarassant de resserrer son esprit et ses paroles dans les bornes etroites de quatre pages quand on veut parler a une personne a laquelle on ne craint pas de trop dire et qui-vous pardonnerait facilement un peu de prolixite; belle raison, me direz-vous, prenez deux feuilles de papier au lieu d'une et vous voila a votre aise. Non, ma chere, deux feuilles ne me suffiraient pas plus qu'une, si j'avais le temps de vous entretenir autant que je voudrais, mais il faut etre raisonnable dans ce bas monde et donner plus de temps a ses affaires qu'a ses delassements et a ses plaisirs. C'est pour cela que les moments me sont precieux et qu'il faut vous contenter de cette petite lettre qui fera la cloture de toutes celles que je vous ai ecrites de la campagne. Que vous y dirai-je d'interessant? Je voudrais que toutes les idees qui vous naitront a la lecture de nos lettres se reunissent a vous former une belle image de Животинное Je voudrais vous representer une nature plus riante et plus belle, que celle que vous avez vue jusqu'a present, je voudrais vous y faire tout admirer depuis le chene jusqu'a la fleur des champs, depuis l'aigle jusqu'au papillon, mais comment animer ce beau tableau, quel sera l'ideal que nous placerons dans ce temple imposant? Helas, je ne suis pas poete dans ce moment. Je ne vois devant mes yeux que la triste figure de Натальи Яковлевны, et jamais figure ne fut plus deplacee dans un paysage comme celui de notre campagne. J'ai deja eprouve que notre memoire ne s'attache jamais a un lieu, mais toujours a qulque personne ou a quelque evenement; fonde sur cette experience je n'ose esperer que nous conservions un souvenir bien attrayant de notre sejour ici, je crois meme que nous en garderons une idee bien confuse car jamais il n'y a eu un plus bizarre assemblage de plaisirs et de desagrements que celui qui caracterise tous les jours que nous avons passes a la campagne. A tous moments il y a quelque chose de nouveau sur le tapis et cependant je n'ai rien de nouveau a vous dire. Mais il est deja tard. Il faut que je vous souhaite une bonne nuit. Adieu donc, je ne vous dirai pas que je voudrais etre un oiseau pour voler vers vous, car si j'etais oiseau je ne pourrais pas vous dire que je vous aimerai toujours.

Votre frere et ami

Dmitri

[Дорогая Софи.

Судя по вашему последнему письму, я подозреваю, что наша переписка начинает вас немного утомлять; про себя я этого сказать не могу, я не устал вам писать, но я устал прибегать для разговоров с вами к перу и бумаге. Крайне стеснительно, заключать свою мысль, свои слова в тесные рамки четырех страниц, когда хочешь говорить с человеком, которому не боишься сказать слишком много и который легко простил бы некоторое многословие. Велика беда, скажете вы, стоит взять два листа бумаги вместо одного, и все уладится. Нет, дорогая, мне и двух листов мало, если бы я имел время говорить с вами сколько