— Мы вместе к ней съездим и обязательно поздравим, но только не сейчас.

Когда мы покинули комнату и вышли в коридор, то я заметил, что брат уже спал, сидя на стуле, в обнимку с бутылкой.

Мать хотела его разбудить, чтобы попрощаться, но я не позволил, остановив. Затем, взяв за руку, помог покинуть дом.

Вместе мы вышли за калитку и молча пошли по дорожке. Я видел, как ее трясло от сомнений, но был непреклонен и прибавил шаг. Еще не хватало, чтобы она передумала и вернулась.

— Том, умоляю, зайдем на кладбище, попрощаемся с отцом.

Как бы сильно я этого не хотел, но, глядя на ее бледное лицо, я согласился. Мне бы не хотелось, чтобы она думала только о нем. Пусть попрощается и забудет.

Так мы направились в противоположную сторону от моей машины. Прошли через овраг и свернули в чащу леса.

Высокие железные ворота и двухметровый крест у входа на местное кладбище. Мама поспешила вперед. Я следовал за ней, иногда озираясь по сторонам.

Узенькая каменная дорожка уводила далеко в лес. Вся правая сторона была заселена могилами. Высокие каменные плиты и кресты. Редкие живые цветы и зеленые венки.

Здесь было очень тихо и спокойно. Похоже, что на кладбище мы были одни из живых. Мать остановилась перед небольшим холмом. Я понял, что мы пришли. Замедлив шаг, я все-таки приблизился, однако близко так и не подошел. Остался стоять на дорожке.

Мама стояла и смотрела на каменное надгробие. Что-то тихо шептала, наверное, молилась. А я смотрел на холодный камень, где высеченными буквами было написано имя моего отца.

Как удивительно и странно повернулась судьба. Мой отец так и не простил меня, я был в этом уверен. Он умер в расцвете сил, неожиданно и быстро. Его смерть поставила точку в нашем споре. А мне так и не удалось поговорить с ним по-мужски.

Я посмотрел на верхушки деревьев и тяжело вздохнул. Сейчас, стоя неподалеку от его могилы, я вдруг очень сильно захотел прокричать на все кладбище: «За что такая ненависть была у тебя ко мне? Что я сделал?».

Но я сдержался. Подавил это желание в себе. Хотя, наверное, нужно было подойти к матери и встать рядом. Самому взять и попросить прощения.

Словно читая мои мысли, мать повернулась и подозвала меня к себе. Я сделал неуверенный первый шаг, словно маленький испуганный мальчонка.

— Том, подойди, я прошу.

Я приблизился и встал рядом.

— Сынок, мертвым на том свете намного тяжелее, чем нам. Их души не могут успокоиться, если мы их не прощаем. Они скитаются по земле в поисках прощения.

Она замолчала, а я тупо уставился на эпитафию не в силах что-либо сказать. Тогда она повернулась и, посмотрев на меня, призналась:

— Незадолго до смерти мы с твоим отцом очень честно поговорили. Он очень сильно сожалел, что тогда во дворе так поступил с тобой. Это был не он, а проклятый алкоголь. В тот день его разозлили разговоры на свадьбе. Люди перешептывались насчет его сына, вот он и не выдержал, схватился за топор. Ты будь мудрее, прости его, Том. Пусть покоится с миром.

— Я постараюсь, — глухо отозвался я.

Но слов для покойного я так и не нашел. Единственное, что смог, так это мысленно сказать «прости».

Когда мы покинули кладбище, то молча шли в сторону дороги, где я оставил свой автомобиль. Мне не хотелось обсуждать произошедшее. Мать тактично молчала.

05 июля 2005 год

Всю дорогу мы молчали. Я считал, что пока не готов ничего обсуждать, а она не настаивала. У нас еще будет время обо всем поговорить.

Глядя на мать краем глаза, я видел, что она больна. Поэтому перво-наперво решил отправить ее на обследование в лучшую клинику города. Я должен быть уверен, что ничто не угрожает ее здоровью.

Едва я въехал в Софию, то набрал номер Костаса. Он почти сразу взял трубку.

— Привет, Том, давно не созванивались. Как дела, когда в гости приедешь?

— В гости заеду в эти выходные, если ты не против.

— Конечно, приезжай, мы с женой будем рады.

— Слушай, Костас, мне нужно обследовать мать, посоветуй хорошую больницу.

Он продиктовал адрес, который я запомнил на слух. Поблагодарив друга, я отключил телефон.

Мы проехали светофор, свернули направо и остановились перед высоким зданием. Когда ворота распахнулись, медленно въехали в подземный паркинг.

Я видел, как она удивилась. Как оборачивалась и разглядывала все вокруг.

— Том, куда ты меня привез?

— Я здесь живу. Скоро мы поднимемся в квартиру, и я покажу твою комнату.

Оставив авто, мы направились к лифтам.

— Том, мне кажется, что после деревни мне будет сложно привыкнуть к городу. Здесь столько машин и людей, что я боюсь потеряться.

— Не волнуйся, я всегда буду рядом.

Спустя некоторое время мы поднялись на этаж и остановились перед широкой темной дверью. Я быстро вставил ключ и открыл ее настежь, пропуская мать вперед.

— Входи, теперь это и твой дом тоже.

Ее лицо вытянулось от увиденного. Просторный холл с высоким потолком и яркой люстрой. На полу мягкий ковер ручной работы.

Она растерянно вошла и остановилась посередине. Когда я закрыл дверь, то направился вперед по коридору.

— Вот здесь направо кухня, рядом столовая. Чудь дальше гостиная, а сейчас я покажу твою комнату.

Она молча шла за мной, с интересом озираясь вокруг, запоминая маршрут.

— Господи, Том, да здесь настоящий дворец. Можно в три секунды заблудиться.

Я рассмеялся. По мне, так обыкновенная квартира. Ничего особенного, но если вспомнить меня десять лет назад, то я, наверное, реагировал точно также.

Распахнув дверь, я впустил ее внутрь. Первым делом раскрыл плотные шторы, пропуская свет.

— Вот здесь ты будешь жить. Нравится?

Она огляделась и, наконец, улыбнулась. Вся комната была в ее любимом бежевом цвете. Просторная кровать — в углу. Большие черно-белые картины с фотографией на стенах.

По бокам — прикроватные тумбочки с ночниками. Рядом — дамский столик с высоким зеркалом и мягким пуфом. В углу — просторный шкаф с плечиками и многочисленными ящичками и коробками.

— Здесь просто замечательно.

Она села на край кровати и поставила свою сумку на пол. Я был просто счастлив впервые за много времени. Ведь теперь мама была со мной.

— Сегодня же договорюсь с больницей насчет обследования, так что уже завтра ты будешь посещать дневной стационар. Лучшие врачи будут обследовать тебя. Если понадобится свозить тебя на море, то я с радостью составлю тебе компанию. Если же вдруг обнаружат болезнь, то будем активно ее лечить. В общем, отныне жить ты будешь долго и счастливо.