но вдруг завизжал, и встал на дыбы. Опираясь на заднюю и среднюю пары ног, и размахивая в воздухе первой парой, вооружённой мощными пальцами с острейшими когтями, животное продолжало пронзительно верещать. Шерсть на его загривке немного приподнялась, но этого оказалось достаточно, чтобы троп стал казаться значительно больше размером, чем был в действительности.

– Ты, что, гада увидел? – Недоумённо спросил Варм своего верного скакуна, и принялся пристально всматриваться Буцефалу под ноги.

Когда вдруг неожиданно, ему на спину, обрушилась машина смерти. Гремя костяными пластинами, хищник открыл пасть, вооружённую тремя рядами острейших зубов, и, сделав молниеносный выпад, щёлкнул челюстями, прямо перед самым носом мужчины. Видимо сработали доведенные до совершенства инстинкты охотника, так как Варм машинально выставил руки, и упёрся ладонями в мощную шею хищника.

Это своевременное движение, спасло ему жизнь, так как Глот явно намеревался перегрызть горло человеку. Варм был очень силён, но исход рукопашной схватки с Голым Глотом, был наверняка в пользу хищника. Животное весило как три взрослых мужчины, и было практически неуязвимо из-за покрывающих тело костяных пластин.

Руки охотника, мелко дрожали от нечеловеческого напряжения, ладони вспотели, и Варму стоило неимоверных усилий удерживать их на гладких пластинах, покрывающих шею зверя. – Почему он не пускает в ход когти, пронеслось у мужчины в голове, – видно играет, как кошка с мышаром, знает, что я никуда не денусь, – пронеслось в голове у охотника.

Огромная зловонная пасть, была широко раскрыта, и находилась прямо напротив его лица. Варму казалось, что перед ним разверзлись врата преисподней, о которой так много рассказывала ему в детстве мать. Малиновая глотка хищника, словно гипнотизировала, заставляя отказаться от борьбы, так как она всё равно была тщетной. Ни один человек не мог выстоять в рукопашной схватке с этим страшным монстром, будучи совершенно безоружным. – Умереть от зубов «домашней кошечки» собственной жены, – промелькнуло в голове у теряющего последние силы охотника, – что может быть глупее? И неожиданно для себя, рассмеялся. Этот смех, обречённого, но мужественного человека, отнял у него последние силы, пасть хищника резко надвинулась на него, и вдруг всё исчезло. Исчезла дрожь в руках, тяжесть, придавливающая его тело к земле, зловонное дыхание, и огромная пасть, заслоняющая собой небо.

– Я, наверное, уже умер, – мелькнула мысль. Но затем другая, более здравая, напомнила о том, что руки, от сильнейшего перенапряжения, – болят, а значит, – он жив. Через некоторое время, его слух уловил явные звуки борьбы, причём борьбы не на жизнь, а на смерть, – борьбы двух хищников. Совсем рядом с Вармом, раздавалось жуткое рычание, клацанье мощных челюстей, и тяжёлое дыхание выбивающихся из сил противников. Шорох и скрежет трущихся друг о друга костяных пластин, дал понять мужчине, что дерутся два Глота.

Варм приподнялся на локте и перекатился на бок. Прямо посреди вытоптанной животными тропы, действительно дрались два Голых Глота. Один из них явно уступал другому, и выглядел сильно уставшим. Мужчина равнодушно наблюдал за битвой титанов, – какая собственно разница, кто победит, – думал он, – вот и достанусь победителю на закуску.

Варм сделал над собой усилие, и сел, прислушиваясь к собственным ощущениям. Болело всё! И так, словно по нему пробежалось стадо диких тропов. Мужчина, морщась от боли, отполз поближе к деревьям, и подальше от дерущихся в пыли хищников. Сунул руку за пояс, в кожаную кобуру, ножа не было. – Наверняка на тропе выронил, когда на меня Глот напал, теперь нож где-то под этим «клубком из панцирных» – подумал он, – теперь уж точно без ножа мне конец!

Варм огляделся в поисках Буцефала, его нигде не было видно. В этот момент, на тропе явно назревала кульминация страшного поединка. Один Глот, с помощью мощной головы, резко приподнял ослабевшего противника в воздух, да так, что тот упал на спину, но тут же попытался вскочить. Однако этого мгновения было достаточно, чтобы более сильный хищник сделал молниеносный рывок, и, вцепившись зубами в не защищённый пластинами пах соперника, вырвал ему внутренности. Раздался полный боли вой, и поверженный Глот забился в агонии.

Победитель тут же потерял всякий интерес к жертве, и резко повернувшись, в два прыжка оказался около Варма. Всё произошло так быстро, что мужчина не успел ничего предпринять, или просто испугаться. Он лишь зажмурил глаза, и … почувствовал как по его шее, словно горячей тёркой, прошёлся язык хищника. Раз, затем другой, третий…

Охотник открыл глаза. Прямо перед ним, сидел хищник с окровавленной мордой, и умильно заглядывал Варму в глаза. У мужчины в голове всё перепуталось. Взбесившийся Глот Агайи, решивший перекусить своим новым хозяином, затем напавший на первого Глота второй, и, наконец, победитель, вылизывавший свою недавнюю жертву. Или жертву поверженного зверя? Варм схватился руками за виски, и тихо застонал. Сидевший напротив него Глот, вторил ему тихим, щенячьим поскуливанием, и снова принялся вылизывать человека.

– Хватит подлизываться, – пробурчал мужчина, заслоняясь рукой от слишком влажных ласк расчувствовавшегося зверя. Меня тут чуть не съели, а ты прохлаждался неизвестно где, – продолжал выговаривать он хищнику.

И тут, словно молния пронзила его мозг, – всё сходится! – понял он, – на меня напал дикий Глот, а мой, спас меня, схватившись с чужаком не на жизнь, а на смерть!

На глаза, закалённого во многих переделках зрелого мужчины, навернулись слёзы благодарности, и он, неожиданно для себя, обнял страшного хищника за шею. Ощущение при этом было престранное. Варму показалось, что он обнимает огромного чешуйчатого гада, но только очень тёплого. Внутри мощной шеи, поднялось какое-то рокотание. Мужчина удивлённо отпрянул, но руки оставил на шее Глота. Под ладонями Варма, была ощутима довольно сильная вибрация, а рокот слышен даже на расстоянии. Некоторое время охотник пребывал в недоумении, ему казалось, что он где-то слышал этот звук, но только намного тише.

И тут, в его памяти всплыли безмятежные вечера у себя дома. Когда вся его семья собиралась в главном помещении, у печи, в которой потрескивали горящие поленья. Рабочие жёны, уютно устроившись на шкурах поближе к огню, занимались каким-нибудь рукодельем. В то время, как одна пара рук шила одежду, или плела поясные сумки, вторая, гладила дремавшую на коленях кошку. И вот эти-то четыре кошки, лежавшие на коленях четырёх жён, и издавали подобное мурчание, но только намного тише этого.

Варм потрепал своего спасителя за шею.

– Спасибо, друг, – тихо сказал он, – но нам пора идти, вот только сначала Буцефала найдём.

Охотник встал на ноги, и отряхнулся. Всё тело продолжало ныть от «крепких объятий» напавшего хищника, но осознание того, что смертельная опасность миновала, делала эту боль какой-то несущественной, даже приятной,