– Видео! – прокричала Ирия, расхохотавшись безумным смехом. – Он трахнул ее! И обещал всем разослать это видео!

– Поэтому ты попыталась меня убить. – Тихо сказал Деметрий. – Потому защищала их сейчас – боялась, что правда всплывет.

На мгновение мне стало жаль его. Но то, что произошло потом, уничтожило все чувства.

– Этих двоих – наверх. – Приказал он четырем дюжим молодцам.

Не слушая криков Ирии и Тайтэна, те оттащили их в начало высокой стальной лестницы. Деметрий нажал кнопку, и лестница уползла далеко в сторону, оставив людей стоять на крохотном выступе. Пришел черед второй кнопки, и из-за убравшейся в сторону стены выполз огромный стеклянный шар, полный золотистой полупрозрачной жидкости, в которой что-то плавало.

Мне потребовалось время, чтобы понять – это большущая кастрюля с супом! Едва я это осознала, как жених нажал последнюю кнопку, и парень с матерью рухнули прямо в кипящее варево. Смотреть на этот ужас у меня сил не было – остатки ушли на то, чтобы сползти по стене с жуткой болью в желудке, который скручивали спазмы рвоты.

– Нет уж, смотри, – донесся словно издалека голос Деметрия. – Смотри, мамочка! Терпи! Помнишь, как ты говорила это мне, когда навещала у дяди? Рассеянно слушала маленького мальчика, который задыхался от слез и надеялся, что мамочка спасет его! Но мама не желала слушать, она не хотела знать о тех мерзостях, что творит с ее сыном тот монстр-извращенец, которому она его отдала! Мамочка хотела жить в безопасности и роскоши!

– Деметрий…

– Все, что у тебя было – бесчисленные наряды, украшения, огромный дворец, слуги, деньги – за все это заплатил я – своим детством, невинностью, счастьем, душой! Ты сделала из меня монстра! Думаешь, отделаешься казнью? Нет уж, матушка! Ты будешь платить по счетам долгие годы! Десятилетия! Тебе отныне запрещено даже шаг делать, не спросив моего разрешения! И еще держи! Бери, я сказал! Наноси эти духи, названные в честь тебя, каждое утро и вечер. Чтобы помнить этот день вечно! А теперь смотри! Смотри же! И ты, Гаян, смотри!

Я вздрогнула и заставила себя встать и поднять глаза на жениха. Который подошел к стеклянной кастрюле, в которой плавали мертвые Ирия и Тайтэн с обваренными красными лицами, нажал очередную кнопку и, взяв появившуюся миску, отхлебнул и пожал плечами:

– Вполне приличный суп получился, даже странно! А из Гаяна выйдет неплохое второе блюдо!

Я вскрикнула. Ноги больше не держали меня. Звук шел наружу изо рта нескончаемым потоком. Не понимаю, как такое возможно – ведь горло словно стиснула удавка, не давая вдохнуть. Все кружилось. Глаза выхватывали из этой круговерти то встревоженное лицо Деметрия, то что-то шепчущего Гаяна. Потом я увидела Андриана и почувствовала укол в плечо. Накатила апатия, крик прекратился, тело обмякло в сильных руках.

– Нервный срыв. – Прошептал кто-то.

– Ты должен мне. – Попыталась сказать я, но сорванный голос не слушался, наружу вырвалось лишь сипение, как у ящерицы, которую переехали повозкой и отшвырнули на обочину подыхать.

– Что? Моя Касик, все сделаю! – услышала я.

В губы осторожно ткнули чем-то холодным. Глаза, оказывается, были закрыты. Я с трудом разлепила веки. Стакан с водой. Влага потекла в рот. Теперь говорить стало проще.

– Ты должен мне. – Глядя в глаза жениха, твердо произнесла я. – За спасение твоей жизни.

– Что ж, ты права. – Он кивнул. Но даже сейчас Деметрий оставался собой. – Я исполню одну твою просьбу, Риэра. – Взгляд монстра ворвался в мою душу, сминая все на своем пути. – Освобождение отца и брата или жизнь Гаяна, выбирай.

Мои глаза снова закрылись, не в силах смотреть на это чудовище. С губ сорвался горький смех.

– Отец и брат или Гаян? – вновь повторил мужчина.

Я заставила себя открыть глаза и твердо произнесла:

– Гаян.

Будь ты проклят, Деметрий!!!

Саяна

Наползающий с гор туман осторожно, как опасный хищник, обходил стороной, окружал, легко ступая на мягких лапах и прикидывая, надо ли со мной связываться – стоит ли овчинка выделки. Я пыталась уговорить себя, что это всего лишь нервы и шагала дальше по равнине. Она огромным зеленым ковром раскинулась со всех сторон – да, избитое сравнение, но именно на ковер эта зеленая поверхность похожа более всего.

Мне было не до метафор – теперь, зная, где находится озеро, я хотела как можно быстрее к нему добраться. Не знаю, на что рассчитывала. Найти там волшебную палочку? Ответ на вопрос, как жить дальше? Снадобье для возвращения памяти? Мозг пытался взывать к моей разумной составляющей, но я отмахивалась от него и упорно шла к горной гряде на горизонте.

Ее верхушки утопали в небе, которое опухшими от влаги тучами сползало по ним на равнину. Клубы этого плотного серого «дыма» быстро утопили все вокруг в непроглядном желе, и мне стало понятно выражение о плотном воздухе, что можно ножом резать. Но мало того, он оказался еще и таким ледяным, что я почувствовала себя вмурованной в айсберг.

Его щупальца схватили за нос и заморозили щеки. Как только мне пришлось вдохнуть эту мистическую субстанцию, легкие пошли в отказ – лающий кашель скрутил тело, заставив согнуться и начать жалеть себя. Словно водой дышишь! «Дым» тем временем скользнул за воротник ненавистного колючего свитера, купленного в магазине у продавца с честными глазами, который уверял, что эта шерсть колоться не будет, она нежная, как попка младенца, обнял и как бесцеремонный напористый кавалер ощупал все тело, будто собирался продать меня арабскому шейху в тайный гарем. Вскоре не осталось ни одного уголка, куда не добрался бы влажный холод.

Хихикнув, я пришла к выводу, что домогательства нахального «дыма» не оставили меня равнодушной – соски затвердели, тело задрожало, щеки разрумянились, с губ срывались стоны. Вот только между ног все тоже заледенело. Смех смехом, но замерзающий мозг транслировал только одну мысль: а вдруг этот туман – мой погребальный саван? Упаду, сожмусь в комочек и все, умру. Потом оживу, я же все-таки существо с высокой регенерацией, в теории бессмертное, снова замерзну и умру. Невеселая перспектива! Лучше уж думать о том, что гора должна быть совсем близко. А за ней – озеро.

Но как бы не так! Скальный ошейник, сжавший долину в тиски, выплыл передо мной гораздо позже, когда уже совсем вымоталась. Оказалось, что бессмертный ежик, блуждая в тумане, сильно сдал влево. Пришлось выправлять крен, потратив драгоценные силы.

Но вот и склон горы. Здесь он еще был покрыт травой, словно зеленое море равнины лизнуло его, оставив свои следы. Но чем выше я поднималась, тем более чахлой выглядела растительность. Сначала она мельчала, потом стала едва заметной, будто это просто напыленная краска, а затем и вовсе исчезла. Под ногами осталась только оголенная плоть горы.

Тропинка, по которой я шла, медленно ползла вперед, извиваясь. А потом вдруг оборвалась, словно очнулась от задумчивости, испугалась собственной наглости и опрометью бросилась обратно. Но мне следовать ее примеру не хотелось. Я перла вперед, как танк. Возможно, моему упорству можно было бы отыскать куда более разумное применение. Что ж, не все логичное – правильно.