Когда хозяин замка наконец умолк, он положил пряжку обратно на труп – так осторожно, словно возлагал амулет или меч на тело одного из королей древности вроде Беовульфа.

– Но... почему он... – Белль хотела сказать «похоронен здесь», но в следующую секунду сообразила, что никто не позволил бы проводить в конюшне похороны. Скорее, кто-то просто хотел избавиться от тела.

Чудовище превозмогло скорбь – а может, и злость – и, не выказывая ни капли отвращения, бережно вытащило тело из ямы. Когда оно укладывало тело на пол, стало ясно видно, что из груди покойника торчит нож.

Белль пошатнулась и прошептала:

– Это же убийство. Явное, неприкрытое убийство.

Чудовище внимательно поглядело на труп.

– Не так всё просто, – наконец произнесло оно. – Его закололи в грудь. Либо кто-то держал его со спины, не давая сопротивляться, либо... его убил кто-то, кого он знал. От кого не ждал нападения.

Белль опустилась на колени рядом с телом, у нее голова шла кругом. Она по-прежнему не могла определить, не лежит ли перед ней всадник из того видения.

– Что это за нож? – спросила она.

Чудовище без лишних разговоров выдернуло нож из груди трупа, и Белль поморщилась: мог бы и поделикатнее.

Чудовище внимательно изучило орудие убийства и нахмурилось. Нож оказался намного длиннее и уже, чем обычные столовые ножи. И острие, и рукоять ножа были изготовлены из металла, причем рукоятка очень тонкая и изогнутая.

– Странно, – пробормотало Чудовище.

Белль прищурилась.

– Напоминает скорее инструмент хирурга, чем нож. Я читала книгу Жозефа Шаррьера, посвященную хирургии, – так вот, эта штука выглядит в точности как скальпель.

– Зачем тебе читать книги по хирургии? – с отвращением в голосе поинтересовалось Чудовище.

Белль пожала плечами:

– Прошлой зимой это была единственная новая книга в книжном магазине, так что мне пришлось ее читать. Интересно, что все это значит? Беднягу зарезал какой-то доктор, а может, помощник доктора? Или Аларик пользовался этой вещью по работе?

– Не думаю, – возразило Чудовище. – Навряд ли в работе с лошадьми может пригодиться такая тонкая штуковина.

Белль нахмурилась.

– При нем есть еще какие-то вещи? Это могло бы нам помочь.

Чудовище посмотрело на нее с нечитаемым выражением. Это же его любимый слуга, одернула себя девушка, пусть принц и считал слуг людьми второго сорта, не такими важными, как король и королева. Вероятно, Чудовище все же сочло вопрос Белль логичным и начало охлопывать труп в поисках любых зацепок.

Наконец его когти стукнули по какому-то твердому предмету, скрытому под курткой покойного. Чудовище изумленно округлило глаза и двумя длинными когтями, точно пинцетом, вытащило предмет, похожий на брошюру в кожаном переплете.

Белль поспешно бросилась к нему и перехватила находку ловкими пальцами. Потом осторожно открыла брошюру: страницы уже начали рассыпаться под воздействием влаги.

– Что там написано? – нетерпеливо спросило Чудовище.

– «Четвертое июня, – медленно прочитала девушка, открыв первую попавшуюся страницу. – Кларисса, конечно, милашка, но слово «верность» для нее пустой звук. Жаль, жениться на такой бессмысленно, зато поглядеть приятно». Кажется, это... очень личный дневник.

Чудовище неловко пожало плечами:

– Читай дальше.

– «Двадцать первое июня. У Чемпиона небольшое воспаление в правой задней ноге, под коленом. Переживал из-за этого. Хороших знатоков языка животных теперь днем с огнем не сыщешь... Будь рядом Балдрик, он бы cделал бедной животине припарку, чуток поколдовал, и хворь как рукой сняло бы. Что же делать?»

– Лошади. – Чудовище грустно улыбнулось. – Едва ли не важнее женщин.

– Во всяком случае, для него. Давай-ка посмотрим последнюю запись, – сказала Белль, стараясь не показать, что замечание Чудовища ее задело. – «Десятое августа. Все лошади несчастны: знаю, карантин установлен во благо, только боюсь за их здоровье. Надо будет сегодня взять другую для поездки в дом М.». Интересно, что это за «М.», – задумчиво протянула Белль. – Что бы это ни было, туда нужно было ехать верхом.

– А там не написано, кто его убил? – нетерпеливо спросило Чудовище.

– Нет. «О нет! Я слышу, как мой убийца крадется по лестнице, вот он подходит все ближе, это же!..»

– В конюшне нет лестниц.

– Ты прекрасно понял, что я имела в виду. В этом дневнике нет ни намека на грядущее несчастье, – сказала девушка, листая книжицу. – Последние страницы вообще пустые... Там только выписано несколько имен... и названия мест... Северная дорога? Южный обходной путь? Речная тропа?

– Это названия основных дорог, ведущих к границам королевства, – сказало Чудовище, заглядывая девушке через плечо.

Оно постучало когтем по странице, на которой были записаны в колонку имена.

– Некоторые из них мне знакомы... Это капитаны стражи. А это список людей, охранявших границы.

– Не кажется ли тебе странным, что старший конюх интересовался такими вещами? Разве что он занимался контрабандой, – задумчиво проговорила Белль, переворачивая страницу. – «Шестнадцатое мая. Нашел на сеновале одну знакомую гоблинку, она там пряталась. Бедняжка – шайка головорезов чуть ее не схватила, поэтому она попыталась сбежать лесом, но напоролась на приграничный патруль, и тот ее завернул. Еще и наподдали для ускорения. Что же делать? Семнадцатое июня. Гоблинка все еще здесь. Люди начинают что-то подозревать. Если до короля с королевой дойдет слух... что я укрываю чаровницу, кто знает, что со мной будет. А уж с ней- то и подавно. Тайком вынес с кухни немного еды, спасибо Б. – добрая душа и очень благоразумная».

– Беатрис, – подсказало Чудовище. – Миссис Беатрис Поттс.

– Ах, Беатрис. – Белль повторила имя и подумала о домоправительнице, пытаясь представить, как выглядела женщина до превращения в чайник. Получалось не очень хорошо. Она снова принялась читать:

– «Восемнадцатое июня. Кажется, у меня появился план. После полуночи я посажу гоблинку на спину самого крупного скакуна и отвезу к М., на ту сторону реки. Либо воспользуюсь одной из старых охотничьих троп, либо выясню, есть ли на западной границе какой-нибудь сочувствующий стражник. Уверен, М. и его жена выручат нас».

– Он помогал чаровникам сбежать, – задумчиво сказало Чудовище.

– Неужели его за это убили? Как можно за такое убивать, даже если ты свихнулся на почве нелюбви к магии?

Белль перевернула несколько страниц, не читая.

– «Двадцать седьмое февраля: день моей свадьбы! Я буду до конца моих дней жить счастливо вместе с Б., надеюсь, она меня малость откормит!»