– Не дури, Юлий. Вы знаете, если что, то…

– Да спрячем мы твоего подопечного, – перебил чтец Демьяна, – не волнуйся. Только давай без неожиданностей, Невзоров. Заканчивай с ними. И пойдем домой – боюсь, скоро мой желудок с голода будет рычать похлеще любого оборотня.

Суета пред боем прошла для видящей незамеченной. Сознание Тисы словно охватило оцепенение. В мыслях пульсом бились лишь два слова: «опасность!» и «бой». И лишь когда ослепительно яркий свет ударил в глаза, а ноги понесли ее к центру арены под шум толпы, она поняла, что это не сон. Поединок начнется независимо от ее желания и страха. Противники ждали колдуна, выстроившись в ряд. Лица здоровяков излучали превосходство. Оборот, и вот уже четыре зверя встали на лапы, вонзая когти в глину. Два огромных волка, почти в рост человека, и еще более крупные медведь и саблезубый барс. Желтокосый в ипостаси имел мраморный окрас с желтыми подпалинами вдоль холки.

Клацнул гонг, и четверка пришла в движение. Оборотни слаженно закружили вокруг вэйна стервятниками, гибкими мощными тенями. Это живое кольцо стало стремительно сужаться. Демьян крутанул скип, и древко оружия ощетинилось внушительными продольными лезвиями. Тиса не успела оценить неизвестное ей до сего дня свойство вэйновского оружия, как начался бой. Огромная пасть барса возникла перед ней буквально в долю секунды. Вэйн увернулся, нырнул под лапу зверя и царапнул скипом его лопатку, оставив красную полоску на жемчужной шкуре. И тут же в обороте сделал выпад и подрезал лапу одного из волков. Послышался скулеж. Затем началось такое безумие, что ее сознание совершенно отказывалось вычленять из мельтешения перед глазами что-либо вразумительное. Светлая мысль, что со стороны наблюдать за схваткой будет удобней, унесла ее в ряды зрителей. Славогор. Она предпочла наблюдать действо его глазами.

На арене происходило нечто невообразимое. Вэйн вертелся юлой. Скип в его руках уже пел свою песню, размываясь в пространстве. Оборотни как бешеные кидались на этот вихрь, отлетали от него и снова совершали прыжки, лязгая клыкастыми пастями. В желании достать колдуна они рычали, ревели и брызгали слюной.

– Сильно напирают, твари! – Шкалуш то и дело сжимал рукоять скипа до боли в костяшках пальцев.

– Они знают, что Дем ломает их защитные обереги, – послышался рядом комментарий Юлия. – И понимают, что тик-так, времечко уходит. Если не разорвут сейчас, то потом и подавно. Однако просчитались голубчики, с Демкой, может быть, только дюжина таких и справилась бы. А я барона предупреждал, между прочим.

Действительно, с каждой новой секундой звери бросались на противника все рьянее и отчаяннее. Первым вылетел из этого смертельного клубка волк со вспоротым брюхом. И замер.

– Все, у второго серого защита сломана! – возвестил радостно чтец.

И пока он еще говорил, арена осветилась белым всполохом. Второй волк покатился к своему раненому сородичу. Белый обруч вэи стягивал его горло, и оборотень кувыркался, тщетно пытаясь его сбросить. Затем из пасти зверя вырвался хрип, и он замер, придушенный. Лишь короткое рваное дыхание говорило о том, что волк все еще жив.

Тем временем медведь и барс пытались вырвать у судьбы последний шанс на победу. Но все закончилось быстрее, чем ожидалось. На этот раз защита пала у медведя, о чем поведал ослепительный всполох. Луч хлестнул оборотня по морде. Медведь зашелся бешеным ревом, который тут же оборвался, поскольку Демьян очередным лучом стянул ему шею, и шипастый сияющий хомут прижал медвежью голову к земле. С барсом вэйн дрался, словно играясь, затем и его защита пала. Мраморному коту достались еще пара царапин и вэйновская сеть. Она спеленала зверя в прыжке, и оборотень рухнул на глиняный пол так, что дрожь земли ощутил каждый присутствующий в клубе.

Бой окончился. На несколько секунд клуб охватила тишина. Затем ее разорвал оглушительный ор впечатленной публики.

– Отлично, к ужину не опоздаем. – Довольный чтец потер руки.

Демьян повернулся лицом к ложе и поклонился стоящему в ней барону. Михос Багеччу с кислым выражением лица склонил голову в ответ, признавая победу. Вэйн обернулся и одним взмахом скипа снял с оборотней удавки и сеть. Неторопливым шагом направился через арену к друзьям. Желтокосый сменил ипостась первым и поднялся. Окликнул колдуна. «Что же этому зверю еще надо?» – возмущенно подумала Тиса, и дар поддержал ее, вновь перенеся сознание к Невзорову.

Оборотень оказался в пяти шагах. Он неустойчиво держался на ногах, накрыв ладонью бок. Сквозь пальцы его сочилась кровь.

– Я недооценил тебя, колдун, – прохрипел барс, буравя взглядом оранжевых глаз бывшего противника. – Почему ты нас не убил?

– Зачем убивать тех, кто лучше других послужит в будущем? – стало ему ответом.

Оборотень гордо отчеканил:

– Рич Саялэ может рассчитывать на нашу защиту. Клятва стаи нерушима.

– Это все, что мне было нужно.

Пару секунд они еще глядели друг другу в глаза. Затем Демьян отвернулся и продолжил свой путь.

Не сразу поняв, кто ее зовет, обернулась, вглядываясь в прохожих, семенящих по льду тротуара. Когда подкатили расписные сани и из них помахала ручкой прелестная девушка в красивом голубом салопе с меховой оторочкой, Тиса узнала в ней Люсеньку.

– Залазь ко мне, подвезу!

Медлительность подруги Люсе не понравилась, и она выскочила и чуть ли не сама затащила Войнову в повозку. Усадила на мягкую скамью и накрыла ноги теплым пледом.

– Наконец-то ты отогреваться начала, – удовлетворенно отметила она, сияя широкой улыбкой. – Хоть и бледная как смерть. Подожди, у меня бублики есть, мамочка с собой дала, будешь?

Тиса согласилась. С этой девчонкой спорить бесполезно.

Всучив в руки новой пассажирке бублик, Люсенька бросила вознице: «Трогай, Микилочка».

– Ну что, ты успела свое дело сделать?

– Какое дело? – не поняла Войнова.

– Как какое? – Вздернулись бровки домиком. – Важное! Ты же убежала из-за него с урока.

– А-а. Успела, – Тиса в который раз с теплом вспомнила, что Рич теперь в безопасности. Демьян отстоял мальчишку. Отстоял так, как никто другой бы не смог. Слава Единому! Было яснее ясного: ни она, ни Агап, ни даже отец ничего не поделали бы со стаей Бут-Шеро.

Утренние размышления привели ее еще к одному выводу. Тогда на суде семерых Демьян не использовал скип в полную силу, дрался без лезвий. Получается, он даже перед лицом смерти не желал намеренно калечить людей? На такой великодушный поступок способен лишь достойный человек.

И с новой силой за нее взялось сомнение. И сердце, почуяв слабину, сорвалось с поводка. Она-то посадила его обратно на цепь, в этом она уже мастер. Но до того своевольное сердце успело наговорить ой-ей сколько. А теперь эти вопросы никак не идут из головы. Что, если в самом деле вэйн не просто увлекся девчонкой из провинции? Что, если он действительно любит? Любит ее по-настоящему. Крамольная мысль, и все же. Как он написал в письме? Случайно приворожил и сожалеет об этом. Предоставляет ей полную свободу решать. И будет ждать ее ответ до весны. А вдруг дождется? А что, если ее чувство к нему тоже окажется настоящим? О, Единый!..