– Почему бы и нет.

– Как найти эти пути?

– Сначала нужно найти пещеру, где обитают выпотрошенные вами летучие мыши.

– Допустим, мы ее нашли. Что дальше?

– А дальше нужно просто установить за летучими мышами наблюдение. Свои постоянные пути они обычно метят пометом. Хотя в тех местах, где много мха, помет исчезает в считаные дни. Но это не суть важно. Летучие мыши не химеры, выследить их особого труда не составит.

– Видите, как все просто!

– Даже чересчур. – Кузьма по-прежнему не разделял чужого оптимизма. – Летучие мыши всегда старались держаться от Грани подальше. Вблизи от нее они теряют способность к полету. Машут без толку крыльями, кувыркаются, падают. Трудно представить, чтобы такие осторожные и чуткие звери сунулись туда, где их подстерегает явная опасность.

– Из сказанного вами следует лишь то, что какая-то часть летучих мышей научилась преодолевать свой страх, – возразил начальник планового отдела. – Крысы ведь наловчились таскать приманку из ловушек. Не исключено также, что Грань не является каким-то цельным образованием. Ведь даже в нашей коже имеются поры. Стоит только любому отверстию в грунте, будь то выход туннеля или устье пещеры, совместиться с прорехой в структуре Грани, как сразу появляется возможность выбраться на поверхность.

– Хорошо, если бы так, – сказал Кузьма. – Но только не верится, что выползки на такое отверстие ни разу не наткнулись.

– Значит, вы будете первым. В случае удачи обещаю назвать его в вашу честь. Нора имени Кузьмы Индикоплава! Разве не звучит?

Кто-то рассмеялся, кто-то скривился, кто-то лишний раз перекрестился, но уже следующее сообщение начальника планового отдела отвлекло внимание присутствующих от скромной особы Кузьмы.

– На этом можно и закончить, – объявил он голосом человека, все заботы которого разом улетучились. – Завтра соберемся пораньше и обсудим некоторые практические вопросы.

Однако, паче чаяния, это предложение не встретило поддержки среди гостей. Перекусить темнушники еще соглашались, но от ночевки категорически отказывались. Их поддержали и светляки.

Никакие уговоры метростроевцев на этот раз не подействовали, и решено было после недолгого перерыва продолжить совещание, дабы принять согласованное и окончательное решение.

Каждая из высоких договаривающихся сторон предпочла откушать уединенно да еще своими собственными припасами. Это лишний раз напомнило о царящей в Шеоле атмосфере всеобщего недоверия, которое не могли рассеять ни показное гостеприимство метростроевцев, ни долгие часы взаимного общения, ни наметившаяся общность интересов.

В зале заседаний остался один Кузьма, которому на сей раз подали вполне приличную пищу, кроме обязательной размазни из мха, содержавшую также грибы и даже кусочки жареного мяса.

Впрочем, Кузьме было не до еды. За последние несколько часов он узнал больше, чем за иной год, и всю эту груду разноречивой информации нужно было как-то осмыслить, разложить по полочкам, отделить зерна от плевел.

Если верить темнушникам, беда пришла с неба, возможно, даже из-за пределов атмосферы. Но стоит ли доверять нескольким обрывочным фразам, тем более произнесенным на чужом, малопонятном языке? А если американец имел в виду что-то совсем иное – надвигающийся ураган, например?

И что это за загадочные хлопья, похожие не то на снег, не то на тополиный пух, соприкосновение с которым выводит из строя вентиляторы и губит людей? Получается, что рассказ Фуцела о карманнике, сгинувшем в августовской метели, не выдумка, а реальный факт.

Много непонятного было и в строительстве того самого злосчастного туннеля. Почему метростроевцы ошиблись в счислениях? Почему в последний момент отказали приборы? Какая такая пемза оказалась в холме, насыпанном вручную еще в древние времена?

Если метростроевцы правы и летучие мыши действительно нашли лазейку на поверхность, то означает ли это, что природа земли осталась в первозданном состоянии? Насекомые в этом смысле пример не характерный. Отец Кузьмы, глядя на энергичную деятельность пауков и легкомысленные танцы мошек, частенько высказывался в том смысле, что насекомые жили на Земле за миллионы лет до появления людей и будут жить даже после того, как обратятся в прах самые грандиозные человеческие творения…

Короче, не все так просто, как это пытаются изобразить метростроевцы. Иначе что мешает им выбраться на поверхность самим, без посторонней помощи?

Перерыв закончился, и гости стали понемногу возвращаться в зал. Венедим, на какое-то время ускользнувший из-под опеки своих братьев по вере, задержавшихся за трапезой (обетом постничества, судя по всему, они связаны не были), подошел к Кузьме.

– Видишь, как низко я пал, – вздохнул он. – Пришлось взять на душу грех лжесвидетельства. Как мне его замолить, даже и не знаю.

– Замолим общими усилиями, – сказал Кузьма. – А за то, что выручил, спасибо.

– Куда мне было деваться… Метростроевцы предупредили, что все неувязки в наших речах могут плохо отразиться на тебе.

Тут появился Юрок и с ходу, а главное, откровенно высказал своим недавним спутникам все, что он о них думает:

– Вальты чеканутые! Перед всем честным народом опозорили! А я как дурак для них старался! По всему Шеолу кипиш поднял!

– Этого я никогда не забуду, – ответил Кузьма. – Но только сильно не разоряйся. Не забывай, кому ты жизнью обязан. Так что в любом случае мы в расчете. А почему я покривил душой, узнаешь позже.

– Эх! – Юрок только махнул рукой и направился на свое место.

Ряды метростроевцев заметно поредели (теперь, когда принципиальная договоренность была достигнута, необходимость в присутствии всей начальствующей верхушки отпала), зато за спинами оставшихся появилась огромная карта, для Кузьмы выглядевшая сплошной абракадаброй.

Председательствовать после перерыва полагалось кому-нибудь из гостей, однако и темнушники, и светляки от такой чести отказались: первые из чувства противоречия, изначально свойственного шпане любого возраста, вторые из религиозных убеждений, не позволяющих витийствовать на мирские темы.

Пришлось снова браться за дело неутомимому начальнику планового отдела.

– Поскольку в наших переговорах наметился определенный прогресс, пора обсудить некоторые вопросы практического характера, – произнес он, постукивая по ладони железной указкой, очень похожей на шпагу. – Для наглядности мы изобразили Шеол и прилегающую к нему местность, так сказать, в горизонтальном разрезе. Схема эта довольно условная, но в более точной мы пока и не нуждаемся… Сразу хочу сказать, что кое в чем нам повезло. В мире найдется немного мест, где на сравнительно небольшой площади сосредоточено столько подземных сооружений. Посмотрите сами. Метрополитен, пусть и недостроенный, – раз. Старинные катакомбы – два. Природные карстовые пещеры – три. Узел связи Министерства обороны – четыре. Калийные рудники, необитаемые и бездействующие, – пять. Ныне все эти объекты связаны между собой подземными коммуникациями, из числа которых здесь указаны только важнейшие. Вот этим красным кружком отмечен примерный район обитания летучих мышей. Гипотетическая прореха в структуре Грани должна находиться где-то неподалеку, иначе летучие мыши не успевали бы после ночной кормежки возвращаться к месту постоянного обитания. Можете убедиться, что водоемы, горные возвышенности и промышленные объекты, то есть факторы, способные, пусть и чисто условно, как-то повлиять на Грань, здесь отсутствуют. Первый участок пути, отсюда и до карстовых пещер, особой сложности не представляет. Им пользуются постоянно, и мха там практически нет. То же самое касается и самой пещеры. Сложности могут возникнуть лишь на последнем участке пути, где из-за мха придется идти вслепую. Тут многое будет зависеть от опыта и добросовестности проводника.