– А если он деру даст? Или загнется по дороге? – осведомился папа Клин. – Что тогда прикажете делать? Ложиться и подыхать?

– Ну зачем же сразу подыхать. – Начальник планового отдела довольно ехидно усмехнулся. – Есть сведения, что вы втайне от всех создали прибор, позволяющий видеть в полной темноте. Вот и захватите его с собой на всякий случай.

– Мы много чего создали, – насупился папа Клин. – И прибор, про который ты здесь толкуешь, тоже. Только тайн тут никаких нет. Можем даже его вам продать. Пользуйтесь на здоровье. Но учтите, это вещь такая, что в карман не положишь. Весит побольше пуда. И еще пуд – аккумулятор, которого хватает только на четыре часа. Значит, надо пару штук запасных с собой брать. Представляешь, сколько носильщиков потребуется?

– Представляю. Будем считать, что я пошутил. – Метростроевец уже и не рад был, что связался с вспыльчивым и злопамятным темнушником.

– Ты себе считай, как хочешь, только я таких шуток не понимаю. – Завести папу Клина было легко, зато утихомирить трудно. – Это не шутка, а натуральный наезд. Теперь слушай сюда. У нас, промежду прочим, тоже есть кое-какие сведения. Например, про то, что ваши хваленые лекари насобачились людям глаза переделывать. Чтобы они во мраке не хуже, чем на свету, видели. Кое-кто из наших на такую операцию согласен. Не задаром, конечно.

– Я, честно сказать, не совсем в курсе, – замялся начальник планового отдела. – Возможно, кто-нибудь из моих коллег внесет ясность…

– Было такое, – с явной неохотой признался начальник медотдела. – Правда, довольно давно. Вначале на опыты по улучшению скотопического, то есть ночного зрения возлагались большие надежды. Однако методика операций на сетчатке, связанная с заменой одного типа светочувствительных клеток на другой, оказалась чрезвычайно сложной. Многие из подопытных вообще утратили зрение. Единственный пациент, на которого мы возлагали определенные надежды, исчез при довольно загадочных обстоятельствах. Возможно, просто сбежал, воспользовавшись своим благоприобретенным даром. С тех пор всякая работа в этом направлении прекращена.

– Вас устраивает такой ответ? – обратился к папе Клину начальник планового отдела.

– Это не ответ, а одни отговорки. Правды от вас не дождешься, – буркнул тот, хотя развивать эту тему дальше не стал.

– Негоже вносить поправки в творение Господнее, – заметил кто-то из светляков. – Грех это тяжкий.

– Тогда и зубы вставлять грех! – возразили метростроевцы. – А уж аппендикс вырезать – тем паче!

На некоторое время деловой разговор превратился в бесплодное препирательство, однако в конструктивное русло его, как ни странно, вернули сами же светляки.

– Если совместный поход за Грань все же состоится, каким числом участников будут представлены разные общины? – поинтересовались они.

– Сначала надо определить общее число участников. Какое мнение по этому поводу имеет проводник? – Начальник планового отдела ткнул указкой в сторону Кузьмы.

– До пещеры можно хоть целым табуном идти, – ответил тот. – А уж после должно остаться не больше десяти человек. Им же всем за меня держаться придется.

– Значит, по трое человек от каждой общины, – подытожил метростроевец. – Что еще кому не ясно?

– Многое не ясно, – сказал папа Кашира вкрадчивым голоском. – Как от химер спасаться? Что с собой в дорогу брать необходимо, а что – ни в коем разе? Как споры решать, если раздор случится? А главное, как потом землю делить будем, если за Грань прорвемся?

– Это называется делить шкуру неубитого медведя. – Метростроевец даже рукой взмахнул. – Рано еще такие разговоры вести.

– Почему же рано? – Папа Кашира недобро прищурился. – У вас-то самих соответствующий планчик небось давно готов. Лучше заранее договориться, чтобы опосля глотки друг другу не рвать. Мы, например, претендуем на Крым, Одессу, Ростов и на Москву, конечно. Это из бывшего, нашенского. В Европе – на Италию и Францию. Для довеска можем Швецию взять. Так… – Он на мгновение задумался. – Берег турецкий и Африка нам ни к чему, а вот про Америку стоит подумать. Целиком ее взять, что ли?..

– Не жирно ли будет? – Метростроевец, похоже, принял слова папы Каширы за шутку и решил подыграть ему. – Гренландию хоть уступите. Или Аляску.

– Не-е, Аляску нельзя, – покачал головой темнушник. – Там рыжья много. В смысле золота… Хотя нет, берите, хрен с вами. А вот Флориду не уступим. И городишко этот, где кино снимают…

– Голливуд, – продолжая улыбаться, подсказал начальник планового отдела.

– Вот-вот! Телки там, говорят, классные.

– Куда разумнее будет разделить землю по заветам праотца нашего Ноя, – вмешались светляки, всерьез обеспокоенные перспективой остаться при дележке с носом. – Здесь представлены три общины, и у Ноя, как известно, было три сына. Симу досталась лучшая часть Азии, Яфету – Европа, Хаму – Африка. И каждому воздалось по делам его.

– Ну и кто здесь, интересно, Хам? – незамедлительно поинтересовался папа Кашира.

– Об том не нам судить, но из Писания следует, что потомство Яфета отличалось набожностью, Сима – трудолюбием, зато дети Хама имели буйный нрав, не почитали родителей своих, а дни проводили в праздности и разврате.

Каждое слово сопровождалось столь выразительными и тонкими интонациями, что дальнейшие комментарии, как говорится, были излишни. Теперь следовало ожидать соответствующей реакции со стороны темнушников, и она последовала без промедления.

– Вот вы как заговорили, Божьи люди, – с расстановочкой произнес папа Кашира. – Яфет, значит, ваш предок. В Европу, стало быть, захотели… А нас, хамов бесправных, в Африку, к мартышкам. Спасибочки… Только кукиш с маком вы получите, а не Европу! Сначала бороды свои от сала отскоблите, филоны зачуханные!

Назревал скандал, а возможно, и кровопролитие, поскольку перед началом совещания темнушники наотрез отказались сдать оружие и сейчас уже хватались за рукоятки ножей и самопалов. Что касается светляков, то под их просторными рясами мог скрываться и куда более внушительный арсенал.

Хозяевам, прежде тайно поощрявшим дрязги между светляками и темнушниками, теперь пришлось вмешаться самым решительным образом. Ведь понятно было, что при любом исходе заварухи ее в конце концов припишут проискам метростроевцев.

– Прекратите! – Начальник планового отдела застучал указкой по столу. – Вы все с ума по сходили! Какая Европа, какая Африка? Какие телки в Голливуде? Опомнитесь! Земля скорее всего мертва! Если не на все сто, то по крайней мере на девяносто процентов! Да и как вы собираетесь добраться до этой самой Америки? Морем, воздухом? С Божьих людей, конечно, какой спрос, они просто мирские дела давно забыли, но вы-то, бывшие связисты, должны знать, что корабли и самолеты дают о себе знать радиосигналами! Где эти радиосигналы? Вы ведь сами говорили, что после Черной Субботы эфир молчит!

– Эфир не молчит! Эфир воет и грохочет, как ливневые воды во время потопа! – Темнушники были не из тех, кого можно убедить разумными доводами. – Разве в реве потопа слышны человеческие голоса? Вот и радиосигналы глохнут в реве магнитной бури!