– Наконец-то! – вырвалось у Мориса, когда её автомобиль въехал в ворота.

– Морис! Дорогой! Если бы ты только мог представить, как я устала, – призналась она, – буквально падаю с ног.

– Почему же не могу представить, – отозвался он, – с воображением у меня всё в порядке. Сейчас накормлю вас, и отдохнёте.

– Спасибо тебе, солнышко!

Дон на этот раз не пытался запрыгнуть на плечо хозяйки или забраться на руки, просто шагал след в след, не забывая при первой же представившейся возможности потереться об её ноги.

– Шура сегодня не звонил, – обронил Морис, когда они допивали после ужина чай.

Мирослава кивнула:

– Я была сегодня у него.

Миндаугас не спросил зачем, не поинтересовался, как продвигаются дела по раскрытию преступления, просто пожелал ей спокойной ночи, когда она собралась подняться к себе. Она благодарно улыбнулась ему:

– Спокойной ночи.

Утром Мирослава проснулась раньше обычного. За окном только начинало светать. Притом светало как-то неохотно, точно новый день никак не мог проснуться, приоткроет один глаз, и из него выскользнут несколько лучей, но глаз тотчас снова закрывается, и утренний свет становится блёклым. Потом день, преодолевая себя, открывает второй глаз, и из него вырывается несколько лучей, затем та же самая картина. Наконец не выдержала утренняя заря, она взмахнула своим алым платком, день и проснулся, широко распахнул свои голубые глаза, и солнце стало подниматься ввысь. Мирослава на цыпочках прошла мимо комнаты Миндаугаса, стараясь его не разбудить, спустилась вниз и направилась на кухню. Но, ещё не доходя до неё, она услышала тихое шкворчание масла на сковороде и почувствовала дразнящий запах поджаривающихся сырников.

– Морис, – удивлённо проговорила она, – ты уже встал? Доброе утро!

– Доброе утро! Просто я ещё вчера догадался, что вы надумали удрать в город пораньше. Не голодной же вам ехать.

– Я могла бы доесть вчерашнюю рисовую кашу или сделать пару бутербродов.

– Нет, так не годится, – решительно заявил он, – завтрак должен быть горячим, свежим и вкусным.

Мирослава развела руками и весело рассмеялась. В город она приехала, когда люди только-только начали выходить на работу, большинство из них уже выглядели бодрячками, а кто-то откровенно зевал и спал на ходу.

В принципе не обязательно было приезжать к дому Лизы Журавко в такую рань. Но Мирослава не знала, во сколько именно девушка отправится в больницу к жениху. Прежде чем подняться на её этаж и позвонить в квартиру, Мирославе нужно было быть уверенной на сто процентов, что Лизы дома нет. И вот она наконец увидела вышедшую из подъезда Журавко. Девушка быстро зашагала в сторону автобусной остановки. Видимо, на этот раз она решила не идти до метро пешком, а доехать на автобусе. Мирослава на всякий случай выждала двадцать минут и только после этого направилась к подъезду, набрала номер квартиры на четвёртом этаже, а когда звонкий детский голос спросил, кто там, ответила невозмутимо: почта. Дверь подъезда открылась, и Мирослава по лестнице поднялась на этаж, где находилась квартира Лизы Журавко. Нажала на звонок. Было естественным, что никто не поспешил к двери и не поинтересовался, кто же это пришёл в такую рань. Зато тихо щёлкнул замок двери напротив и в щель, приоткрывшуюся на ширину цепочки, выглянул один глаз, потом появилась половина лица, и наконец старческий голос спросил:

– Девушка, вам кого?

– Лизу Журавко.

– Так Лизочка, скорее всего, уже ушла к жениху в больницу.

– Ой, а мы договорились, что я к ней сегодня забегу! – натурально воскликнула Мирослава.

– Так вы позвоните ей на сотовый.

– Звоню! Телефон не отвечает.

– Она, наверное, спустилась в метро, – задумчиво проговорила старушка и спросила: – А Лиза вам не говорила, что у неё жених в больнице лежит?

– Вроде бы обмолвилась, – Мирослава сделала вид, что пытается припомнить слова Журавко, – но я как-то не придала этому значения, – с виноватым видом призналась она и попыталась объяснить свою невнимательность, – ведь теперь многие попадают в больницу. Так что мало ли.

– Лизиного жениха избили до полусмерти, – сердито произнесла старушка.

– Боже мой! – воскликнула Мирослава. – Я же опоздала на пятнадцать минут! Наверное, поэтому Лиза меня и не дождалась.

– Надо приходить вовремя, – наставительно проговорила старушка.

– Я знаю! – вырвался из груди Мирославы крик раскаяния. – Но это всё автобус! – Про себя она подумала, что ни в чём не повинный автобус начал икать, и, представив себе это феерическое зрелище, едва не улыбнулась. – Что же мне теперь делать? – состроила она скорбную мину.

И старушка, сжалившись над безалаберной, по её мнению, девицей, сказала:

– Зайдите в «Ватрушку»!

– В «Ватрушку»? – удивилась Волгина.

– Ну да, здесь за углом. Чайная, – пояснила старушка, – там продают самые разные ватрушки. Хозяйка «Ватрушки» Тося Князева – Лизина задушевная подружка. Она уж точно знает, где Лиза. И в случае чего подскажет вам, как добраться до больницы, где лежит Лизин жених. Если, конечно, Лиза нужна вам настолько срочно, что вы решите тащиться в такую даль, – проворчала старушка и собралась закрыть дверь.

Но Мирослава успела спросить:

– А как отчество Тоси?

– Георгиевна вроде, – донеслось из щели, которая уже сузилась до сантиметровой ширины…

– А полное имя – это Татьяна?

– Скорее всего, но только её все Тосей зовут.

– Спасибо вам большое!

Дверь закрылась, но Мирослава надеялась, что любопытная старушка всё-таки услышала слова её благодарности и уж непременно следила за ней в глазок до тех пор, пока могла её видеть, а там небось поспешила к окну.

«Ватрушку» Мирослава нашла быстро. И ей не составило никакого труда добиться расположения её хозяйки Тоси – Татьяны Георгиевны Князевой.

Татьяна Георгиевна даже «вспомнила», что однажды видела их вместе с Лизой в магазине одежды.

– В каком? – вскользь спросила Мирослава, которая, естественно, никогда ни в какой магазин вместе с Лизой Журавко не ходила…

– Так в «Одежде» же на Ленинской, весной! – задорно воскликнула Тося.

– Точно! Мы там были, – подыграла ей Мирослава.

– Поэтому я вас сразу и узнала, – раскраснелась от удовольствия Князева и спросила: – А вы давно знаете Лизу?

– Не так чтобы, – уклончиво отозвалась Мирослава.

– Тогда вы, наверное, не знаете, сколько ей всего пришлось пережить, – вырвалось у Тоси.

– Лиза о своей прошлой жизни говорила мне только намёками, – обронила детектив.