Ксавер некоторое время размышлял над последними словами, пристально глядя на советника.

— Тавис был на крепостной стене, — наконец начал он. — Сидел у парапета. Он велел мне уйти прочь, оставить его в покое. Я попробовал заговорить с ним, расспросить о Посвящении. Но он ничего не сказал мне. А когда я хотел взять его за руку, чтобы отвести спать, он ударил меня кинжалом.

— Он попытался ударить вас еще раз?

Ксавер помотал головой:

— Нет, он… — Внезапно он понял. Какого бы мнения он ни держался о первом советнике, последнему нельзя было отказать в уме. — Нет, — повторил Ксавер. Герцог не сводил с него напряженного взгляда, но он продолжал смотреть прямо в глаза Фотиру. — Тавис выронил кинжал, как только увидел, что он натворил. Он попытался извиниться, но я был слишком зол, чтобы выслушивать оправдания.

— Вполне понятно, — сказал кирси. — Но это не похоже на действия убийцы, даже очень пьяного. — Он повернулся к герцогу. — Убийца леди Бриенны не выказал ни малейшей жалости, но наносил ей удары снова и снова. Мне думается, лорд Тавис, даже в самом невменяемом состоянии, не способен на такую жестокость. Положа руку на сердце, милорд, я не верю, что ваш сын имеет отношение к случившемуся.

Яван выдавил из себя улыбку, но она тут же погасла.

— Вот уж никогда не думал, что буду так благодарен человеку, называющему моего сына малодушным. Спасибо вам, Фотир. И вам тоже, господин Маркуллет. Слова, сказанные вчера, я повторяю сегодня с еще большим основанием: моему сыну повезло, что у него есть такой друг.

— Благодарю вас, милорд.

Герцог глубоко вздохнул и расправил плечи.

— Ладно, вы двое убедили меня. Но как нам убедить Андреаса?

Ксавер ничего не ответил. У него еще оставались сомнения, и он ненавидел себя за это.

— Думаю, это не в наших силах, милорд, — сказал Фотир. — По словам стражников, дверь лорда Тависа была заперта изнутри. Леди убита его кинжалом, и вы сами видели кровь у него на руках. Даже мы с вами сомневаемся, хотя больше всего на свете хотим верить в невиновность вашего сына. У герцога Кентигернского нет никаких оснований верить нам и, по всей вероятности, нет ни малейшего желания доказывать невиновность лорда Тависа.

— По крайней мере, пока он не знает о нападении моего сына на Ксавера. Нас заставляет сомневаться в Тависе именно этот его поступок, а не кровь, не кинжал и не запертая дверь. Если только мы сумеем скрыть…

— Кирсар милосердный! — выдохнул советник. Он страшно побледнел — как в тот миг, когда впервые увидел мертвую Бриенну, — и покачнулся, словно от удара по голове.

— В чем дело? — резко спросил герцог.

— Шерик знает, милорд.

— Шерик?

— Первый советник герцога Кентигернского.

Яван холодно прищурился:

— Вы рассказали ему?

— Да. — Фотир кивнул и опустил глаза. — Разумеется, я ничего не знал о смерти леди Бриенны. И у нас был конфиденциальный разговор. Но Шерик знает, и я не сомневаюсь, что при данных обстоятельствах он поставит герцога в известность о происшествии.

— Вы рассказали ему, — повторил герцог, на сей раз утвердительным, обвинительным тоном. — Да как вы могли? Вы приговорили моего сына! Теперь Андреас и слушать нас не станет! Тавису повезет, если он доживет до завтра!

Фотир начал что-то говорить, но Яван прервал его яростным взмахом руки:

— Молчите! Вы не имели права обсуждать эту тему — тем более с первым советником соперничающего с нами дома! О чем вы только думали? — Он махнул рукой в сторону Ксавера. — Даже у мальчика хватает ума скрывать шрам и помалкивать о случившемся! А вы взяли и разболтали обо всем герцогскому кирси! — Он потряс головой и тихо выругался. — Вы поэтому так поступили, да? — спросил он мгновение спустя. — Потому что он кирси? Для вас это важнее, чем ваша клятва служить мне и моему дому?

— Нет, милорд.

— Тогда почему? Объясни мне!

— Мы с Шериком разговаривали как друзья, делились мнениями как придворные советники. — Фотир тяжело сглотнул. — В ходе беседы я выразил беспокойство по поводу поведения лорда Тависа в последнее время. — Он глубоко вздохнул и потряс головой, как минуту назад сделал герцог. — Как я уже сказал, милорд, тогда я считал наш разговор конфиденциальным. Я понятия не имел, какой вред причиняю своей откровенностью. — Кирси на мгновение заколебался. — Если вы пожелаете освободить меня от моей клятвы, я вас пойму, хотя хочу остаться у вас на службе.

Герцог нахмурился и отмел предложение советника взмахом руки.

— А кем я заменю вас? Кентигернским кирси? Нет, Фотир. — Он потряс головой и глубоко вздохнул, стараясь овладеть собой. — Нет, — повторил он, на сей раз потише и поспокойнее. — Я не освобождаю вас от клятвы. Даже если бы Андреас ничего не знал о нападении Тависа на Ксавера, он все равно настаивал бы на безотлагательной казни. Честно говоря, я бы тоже настаивал, если бы это моя дочь лежала мертвая в той комнате.

— Простите меня за вопрос, первый советник, — сказал Ксавер. — Но не совершил ли убийство какой-нибудь кирси? Не объяснило бы это, почему дверь была заперта?

Советник покачал головой:

— Я не представляю, каким образом. Лишь немногие наши дарования имеют физическую природу — умение вызывать ветра, туманы, огонь и воздействовать на формы; причем наиболее выраженной физической природой обладает способность преобразования форм. Я владею магией воздействия на формы, то есть могу, например, расколоть кинжал, как недавно сделал в комнате лорда Тависа, и могу воссоздать его; я могу изменить форму клинка: изогнуть прямой или выпрямить изогнутый. Я могу делать то же самое с деревом или стеклом. Но я не могу открыть замок без ключа и, уж конечно, не могу пройти сквозь деревянную дверь.

— Но вы раскололи кинжал Тависа и говорите, что можете сделать то же самое с деревом. Не мог ли другой кирси разрушить дверь, войти в комнату, убить Бриенну, а потом восстановить дверь?

— Не разбудив всех вокруг? Вы слышали, с каким звоном рассыпался кинжал?

Ксавер кивнул.

— Разрушение такой толстой и прочной двери сопровождалось бы гораздо более сильным шумом. А на восстановление ушел бы не один час. Возможно, нам действительно следует искать кирси, но кирси, имеющего ключ от двери этой комнаты.

— Или умеющего лазить по стенам, — сказал герцог. Ксавер и Фотир посмотрели на него.

— Окно было открыто, так ведь?

— Да, милорд, — ответил Фотир. — Но ночь была теплой.

— Я понимаю. Тем не менее, если мы исходим из предположения, что девушку убил не Тавис, нам необходимо принять во внимание все возможные способы, которыми мог проникнуть в комнату настоящий убийца.

— Но, милорд, окна находятся самое малое на высоте десяти ярдов от земли; и стены замка день и ночь охраняются стражниками.