Но сделать с этим ничего было нельзя, по крайней мере, пока.

Задача номер один на войне – выжить. Если выживешь, сможешь побороться еще один день. А мертвый ты ни черта не сделаешь.

И Уилкс планировал оставаться в живых столько, сколько нужно для того, чтобы перебить всех этих тварей. Сколько бы времени на это ни потребовалось.

Тот, кто программировал эти корабли, продумал все так, чтобы земная гравитация помогла им выйти в глубокий космос. Когда грузовой корабль вышел на орбиту, приводы стали пульсировать, выводя его на эллиптическую траекторию. Судя по мониторам, всего разомкнутым строем летело около пятидесяти кораблей. И еще одно неопознанное судно, форму которого Уилкс, однако, узнал.

– Эй, попрощайтесь с нашим длинноносым другом, – сказал он.

Билли посмотрела на него, отключилась от внешнего мира… И закричала.

Уилкс с трудом отстегнул ремни и, цепляясь руками, добрался до Билли, которая все еще сидела, пристегнутая к креслу. Он поднялся, потянулся к ней.

– Билли! Что с тобой? Билли!

Оно снова просочилось в ее мозг – снова это чужеродное присутствие, которое уже случалось много световых лет назад. Это было то самое существо, которое спасло их от монстров.

Оно смеялось.

Сила его мыслей переполняла мозг Билли, она не могла им противиться – это было все равно что пытаться сдержать морскую волну ведром. Его переполняли самые разные чувства: торжество, ехидная радость, желание, чувство превосходства, ненависть, ярость – и среди них попадались чувства настолько несвойственные человеку, что Билли даже не могла их идентифицировать.

Но она испытала достаточно, чтобы понять, что оно хочет ей сказать.

Вот это да!

– Билли?

Она с трудом сфокусировала взгляд на Митче. Митче, который любил ее. Ее чувства к нему выстроили подобие стены, оградившей ее от океана эмоций инопланетянина. Некоторые чувства просачивались и сквозь нее, но этого хватило Билли, чтобы восстановить собственные силы. Существо каким-то образом поняло ее. И сбавило напор.

– Оно… это существо. Оно говорило со мной.

– И что оно сказало? – спросил Уилкс.

– Мы представляем для него не больше интереса, чем для чужих. Оно следовало за нами, чтобы оценить нашу планету, узнать, нельзя ли что-нибудь у нас забрать. Оно хотело завоевать нас.

– А сопротивляться-то оказалось и некому, да? – спросил Уилкс.

– Теперь оно собирается подождать, пока чужие не уничтожат всех людей. А потом оно будет ждать возвращения солдат – оно знает их планы. И, возможно, позовет своих сородичей. Тогда они уничтожат победителей, чтобы присвоить Землю.

– Черт, – сказал Уилкс. – Не одно, так другое. Только выберешься из урагана, как угодишь в торнадо.

После этого им уже не хотелось ни о чем говорить.

Уилкс по очереди подготовил капсулы для гиперсна; по его подсчетам, корабль уже собирался войти в подпространство. Никто не знал, как долго они будут кружить вне пространства и времени в Эйнштейновом искривлении. Хотя это было неважно.

Билли помогла Уилксу поместить Митча в капсулу. Потом Уилкс отошел, чтобы проверить собственную постель перед долгим сном. Билли встала над Митчем, улыбнулась ему сверху вниз.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да. В полном.

Они обнялись, от всей души, а затем Билли сделала шаг в сторону и включила систему. Крышка опустилась и запечаталась. Глаза Митча еще были открыты, он смотрел на Билли, пока газ не погрузил его в сон.

Она на секунду задержалась, глядя, как он спит, а затем шагнула к собственной капсуле.

Уилкс уже забирался в свою. Он помахал ей.

Что ж, жизнь ее побросала – с одной уничтоженной планеты на другую, потом на третью, – однако она все еще жива. Еще недавно Билли не придала бы этому особого значения, но теперь все изменилось. Теперь у нее есть Митч, и она непременно найдет способ починить его, вернуть в нормальное состояние.

Хотя нет – теперь он стал более нормальным, чем прежде, даже несмотря на то, что его тело наполовину разрушено. Конечно, есть способы это исправить, а учитывая его особенность, это не составит труда. Но даже это не так важно.

Билли залезла в капсулу. Нажала на кнопку. Смотрела, как крышка медленно опускается. Нет, единственное, что сейчас важно, – это то, что она больше не одинока.

И, медленно погружаясь в сон, она знала, что ей не будет сниться ни ее прошлое, ни монстры. Скорее ей приснится будущее – каким бы оно ни было. В конце концов, пока все не так уж плохо. Когда ты на войне, надо думать об одном сражении за раз.

Билли улыбнулась и закрыла глаза.

Снаружи, в мертвой пустоте космоса, царила полная тишина, но внутри корабля-робота вибрировал устойчивый низкий гул гравитационных двигателей, будто играли какие-нибудь бездонные трубы. Он проникал сквозь плоть в кости, в самую душу и не прекращался до тех пор, пока капсулы гиперсна не раскрыли створки и не выпустили своих обитателей. Этот баюкающий механический зуд, словно манящий их вновь погрузиться в глубокий сон, делал ненужными любые спальни.

Билли сидела на импровизированной кухне и смотрела на кофе. Нормальным у него был только цвет, а вот вкус практически отсутствовал – просто горячая вода с какой-то мутной дрянью. Девушка ждала, пока напиток остынет – вялая, еще не до конца отошедшая от летаргии недавнего гиперсна. Это было вроде гриппа, от которого все никак невозможно вылечиться, и уже кажется, что болезнь будет длиться вечность. Кофе подрагивал, заставляя мелкие волны лизать круглые стенки чашки.

Стоящий позади Уилкс спросил:

– На вкус как дерьмо, а?

– Возможно так даже лучше, – ответила Билли. Она даже не оглянулась, когда Уилкс зашел в каюту. Он сел на поручень справа и несколько мгновений смотрел на девушку, прежде чем снова заговорить.