– С тобой все в порядке?

– Со мной? Конечно. Почему со мной что-то должно быть не в порядке? Я на корабле-роботе, лечу бог знает куда, бросив свою родную землю, кишащую инопланетными монстрами, в компании андроида и морпеха, который, возможно, на грани помешательства.

– Что ты имеешь в виду под словами «на грани помешательства»? Ты почему-то всегда обзываешь меня сумасшедшим.

Билли взглянула на него, не в силах удержаться от усмешки, и покачала головой:

– Господи, Уилкс.

– Эй! Не унывай, малышка! Дела не так плохи, как кажется. Мы есть друг у друга: ты, я и Бюллер, – он умолк на секунду, а затем продолжил: – Я пойду посмотрю, нет ли какой новой информации. Хочешь со мной?

Билли поерзала на ящике, служившем ей стулом. Посмотрела на Уилкса. Багровый шрам на его лице, обычно почти незаметный, сейчас, при этом свете, придавал чертам капрала хитрое и недоброе выражение. Словно маленький демон замыслил розыгрыш.

– Нет, – наконец ответила она.

– Ну, как хочешь, – мужчина встал.

Билли отхлебнула едва теплой жидкости, вкус которой заставил лицо девушки скривиться.

– Постой. Я передумала. Я пойду.

Она бы не пошла, если б на этом корыте было чем заняться. С того момента, как они проснулись, прошла уже неделя, но никаких признаков того, что можно сделать остановку, даже не намечалось. Система наблюдения оказалась совсем дрянной, но даже с ее помощью они непременно заметили бы любые заселенные людьми места, если бы те оказались неподалеку. Гравитационный двигатель был намного быстрее, чем старые реактивные распылители, однако, если поблизости и была какая-нибудь планетарная система, Уилкс все равно никак не мог ее обнаружить. Существуют гораздо более приятные способы закончить свою жизнь, чем умереть с голоду на корабле, летящем в никуда.

Ей надо бы пойти и посмотреть, не согласится ли пойти с ними и Митч… Митч… Она до сих пор все никак не могла избавиться от того ужасного ощущения. Да, она любила его, но когда она увидела, как он превратился в консервную банку с червями… Возможно, это были не совсем черви, но все же как они были похожи… на этих личинок. Она любила его, но также и ненавидела. Как можно испытывать столь противоположные чувства к одному и тому же человеку одновременно? Быть может, врачи в той больнице, где она провела все эти годы, правы? Может быть, она сумасшедшая?

Корабль был невозможно огромным, однако большую его часть занимал груз. Они даже еще не успели изучить в нем все закоулки. Билли предполагала, что если они застрянут здесь надолго, то она успеет все обыскать, но нужды в этом пока что не было: ей было еще не настолько скучно. Зачем? Кому все это надо?

Кабина управления оказалась крошечной настолько, что вдвоем в ней было не разойтись. Конструкторы оставили достаточно места лишь для ремонтной техники, поскольку корабль обслуживался компьютером и несколькими роботами. Экраны приемников слепили бессмысленной пустотой, не считая пары застывших символов, сообщающих данные о корабле.

– Да будет шоу, – сказал Уилкс без следа улыбки на лице.

Человек, напоминавший шестидесятилетнего Альберта Эйнштейна, кричал:

– У нас получилось? У нас есть связь! Эй, эй, слушайте все-все где-то там! Говорит Герман Кох с «Шарлотты»! Мы сидим здесь без пищи, почти без воды, на нас наступают! Эти проклятые твари убивают и похищают всех подряд! В живых осталось только двадцать человек.

Человек исчез с экрана, и на смену ему внезапно появилось другое место. Яркий солнечный день с благоухающими весенними цветами и шелестящими густой зеленью листвы деревьями. И нечто чудовищное портило всю эту картину.

Один из чужих тащил под мышкой женщину – тащил ее, как обычно таскают маленьких собачек. Пришелец был три метра ростом, его черный экзоскелет ярко светился, голова твари по форме напоминала банан-мутант, а сам он представлял собой какой-то непристойный гибрид насекомого и ящерицы. Из спины чудовища торчали костлявые зазубренные лонжероны, расположенные попарно в три ряда, словно оголенные ребра. Чужой передвигался на двух лапах, держась прямо, что казалось решительно невозможным при подобном сложении, а за ним волочился, подметая мостовую, длинный острый хвост с выступающими позвонками.

Пуля отскочила от головы твари, причинив ей не больше вреда, чем резиновый мячик, прыгающий по тротуару. Чужой повернулся и посмотрел на невидимых стрелков.

– Цельтесь в женщину! – взвизгнул кто-то. – Стреляй, Джанна!

Прежде чем инопланетный похититель смог сбежать со своей добычей, прогремели еще три выстрела. Одна пуля пролетела мимо. Другая задела грудь пришельца, скользнула по природным доспехам, но не нанесла никакого урона. Третья пуля попала в женщину, чуть выше левого глаза.

– Слава тебе, Господи, – сказал кто-то за кадром.

Чужой почуял неладное. Он поднял женщину, держа ее на расстоянии вытянутой руки, и завертел своей головой, как будто рассматривая ее. Тварь посмотрела на стрелков. Она бросила мертвую или умирающую женщину на тротуар, словно вчерашний мусор. И побежала прямо на стрелков, издав шипящий булькающий звук, приблизилась и…

Здесь когда-то находился школьный класс, но сейчас компьютеры были выключены; только слабый свет едва сочился через разбитое окно. На полу лежало человеческое тело, которое выглядело как корм для мушек-дрозофил – некоторые фрагменты несчастного уже отсутствовали, явно отъеденные. Личинки копошились в мясе, а запах гнили привлекал муравьев и прочих мелких трупоедов. Труп был настолько обезображен, что невозможно было определить его пол. Над телом на стене красовались написанные аэрозольной краской полуметровые буквы:

Лежало ли здесь тело того, кто написал эти слова в качестве своего последнего заявления? Или это был труп того, кто пришел позже, чтоб посмотреть на них в поисках Истины, прежде чем высшее звено пищевой цепочки явилось и по его душу? Подобные изречения имеют некую власть, однако в джунглях меч, зубы и когти всегда сильней, чем перо. Всегда…

Молодой человек, возможно, лет двадцати пяти, сидел в церкви на переднем ряду. Последние двадцать лет религия не так уж и процветала на Земле, но все же кое-где еще остались места поклонения богам. Мягкое свечение из-под креста, установленного за алтарем, осветило молодого человека, который сидел с закрытыми глазами в первом ряду в пустом храме и молился вслух:

– …И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, – пробормотал он. – Ибо Твое есть Царствие, и сила, и слава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Почти без паузы молодой человек начал молитву снова, повторяя ее монотонным голосом:

– Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое…

Тусклая нечеткая тень вдруг мелькнула на стене возле конца скамьи.