Потом закричали женщины, кто-то пообещал, что вызовет милицию. «Пусть вызывает, – подумал Ганс. – Пока приедут, мы уже пиво пить где-нибудь будем». Даже если выскочит случайный патруль – хватит ума не лезть в гущу, а то можно и в больницу загреметь с дыркой в голове.

– Опа! – радостно закричал Шиза, увидев, как по асфальту веером разлетелись бледно-зеленые купюры из чьего-то кармана.

– Деньги не брать! – рявкнул Ганс, оттаскивая парня за шиворот.

Прошло не больше двух минут, однако дело было сделано. Ганс велел отходить. Потрепанные валютчики с расквашенными рожами ползали по асфальту, собирая деньги, ключи, пейджеры, оборванные цепочки и прочий скарб.

Загодя предупрежденный охранник дождался, пока машина с бригадой скроется, и лишь тогда пошел к телефону.

Через минуту в соседнем квартале Кича протягивал в окно машины деньги, завернутые в кодаковский пакет.

– Это от Гены-банкира. Нормально вы их сделали. Гуляйте.

После этого все, кроме Кичи, отправились в пивбар. Официанты, уже зная всех в лицо, без лишних вопросов накрыли стол: поставили с десяток кружек и большое блюдо с креветками.

Ганс с усмешкой поглядывал, как возбужденный молодняк делится впечатлениями. Месяц назад эти мальчишки еще по дворам сидели да сигареты у прохожих клянчили, а теперь – мафия! Пройдет от силы год, и они переменятся – станут солидными, неторопливыми, обрастут деньгами, силу за собой почувствуют. Профессионалами станут. А пока они – так, борзота...

Пиво лилось внутрь кружка за кружкой, звуки сливались, мир все больше казался отстраненным, каким-то слишком быстрым, суетливым. Ганс расслаблялся, не вступая в разговор за столом.

– Ганс, ты какой-то сам не свой сегодня, – заметил Шах.

– Да, – подхватил Кот. – Как ты валютчиков гасил сегодня – я думал, точно убьешь кого-нибудь.

– Зло срывал, – неохотно ответил Ганс.

– На кого зло?

– Да так... – Он отмахнулся – этим ребятам такие подробности знать не положено.

– Ганс, а тебя правда за девку отрихтовали? – вылез вдруг Шиза. Только у этого придурка хватило наглости спрашивать такое у старшего.

– Не за девку, – процедил Ганс. – Там другие дела были...

– А что за баба? Нормальная хоть?

– Баба как баба, – резко ответил Ганс, желая прекратить разговор.

– Ну? А ты? Надо ж разбираться!

– Давно бы разобрался. Только Кича сказал, туда больше не соваться. А на него Мустафа давит.

– Видать, там очень толстые дяди участвуют, – заметил Кот. – Раз уж Мустафа сам заступается...

– Может, и толстые, – пожал плечами Ганс, – а может, и тонкие. Но все равно там мутное дело.

– Ну, ты нас в деле видел, – заявил Шиза. – Так что, если надо, зови. Поможем.

Ганс фыркнул. Но про себя все же порадовался. Хорошо, что никогда не останешься один со своими проблемами. На том все и держится – каждый готов подписаться за товарища.

– А не испугаетесь? – ухмыльнулся он.

Повеселевшая от пива братва дружно рассмеялась. Ганс тоже захохотал с ними.

– Ладно, – сказал он. – Все еще может поменяться. Если будет нужно, позову...

* * *

Впервые Григорий ждал своего профессионального праздника с нетерпением. Обычно, занятый делами, он вспоминал о нем в последний момент, когда кто-нибудь с подстанции приходил с протянутой ладонью и предлагал сброситься на спиртное и закуску.

Сегодня все было по-другому. Потому что на столе лежало приглашение и потому что Гриша знал, с кем пойдет на вечер.

Он стоял перед зеркалом и тщательно поправлял узел галстука, когда в кабинет заглянул Донской. Он посмотрел на строгий, тщательно отглаженный костюм, белоснежную рубашку и удивленно присвистнул.

– Ты всегда на пикник так выезжаешь?

– При чем тут пикник?

– Ты забыл? Мы сегодня едем на природу всей командой – поздравлять Татьяну с днем рождения.

– Не забыл. Я ее уже поздравил лично. И извинился, что не смогу присутствовать.

– Куда ж ты тогда напудриваешься?

– Как ты и советовал – на бал со спасенной принцессой.

Донской заметил на столе приглашение, развернул.

– Ну, понятно. Вот зачем сегодня тебе понадобился наш лимузин. А то бери принцессу – и с нами. Все веселей, чем на торжественном собрании бывшее начальство слушать.

– Я бы так и сделал, но хочу своих повидать. Когда еще представится?

– Как знаешь... – Донской обошел Григория вокруг, критически оглядев с ног до головы. Принюхался, взял со стола флакон с блестящей этикеткой.

– А это что?

– Одеколон.

– Гм... Одеколон. А я думал, жидкость для отпугивания носорогов. Интересно, где ты его раздобыл. На распродаже сельхозхимии?

– В ларьке купил, – ответил Гриша.

– Ах, в ларьке. – Донской пощупал ткань пиджака. – А это – тоже в ларьке? Нет, сейчас угадаю – перешил из бабушкиного пальто, причем сам.

Он сел в кресло, закинув ногу за ногу.

– Гриша, а вообще-то куда ты деньги деваешь? Извини, конечно, но очень интересно. Покупать одеколон в ларьке ты мог бы и с государственной зарплаты.

– Никуда не деваю, – пожал плечами Григорий. – Немного родителям даю. А так – складываю в шкафу между книгами. И беру, когда надо.

– Представляю, сколько у тебя там скопилось... Ты ведь, кроме этого нервно-паралитического одеколона, пожалуй, так ничего и не приобрел.

– Ну почему? Я телевизор поменял. Потом, музыкальный центр недавно купил. Правда, слушать некогда...

– Гриша, а хочешь, я сейчас позвоню, и через двадцать минут из проката привезут английский костюм за полторы тысячи долларов?

– Зачем мне?

– Чтобы на балу не подумали, что принцесса приперлась с кучером. Заплатишь за вечер совсем немного, зато эффект...

– Наверно, не стоит. Последние два года я хожу на праздники в этом костюме, и до сих пор никто меня за кучера не принял.

– Еще год в этом костюме – и тебя будут принимать за человека, который забыл переодеть пижаму. Ладно, сего-дня обойдемся смокингом напрокат, а на днях поедем в город, и я покажу, где тебе впредь надо покупать одежду. И не вздумай на этом экономить.

– Ладно, так и сделаем. Но сегодня обойдемся без смокинга.

– Это почему?

– Видишь ли, там, куда я иду, ни у кого не будет костюма за полторы тысячи долларов.

– Вон ты как... Ну, смотри, тебе виднее. Собственно, я пришел по делу.

– По делу? – встревожился Гриша, невольно взглянув на часы.