веду себя исключительно прилично и одеваюсь так же, – она изобразила взгляд, полный отвращения. – Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится. Я это ненавижу.

Похоже, её и правда очень это злило. Но Сонджу знала, что мисс Им была темпераментной женщиной: она быстро заводилась и быстро остывала. Сонджу задумчиво наклонила голову:

– «С Роджером»?

– Да, так его зовут, помнишь? – отозвалась та ворчливо.

Сонджу сказала:

– Люди смотрят, потому что он американец и отличается от нас. Только и всего.

С тех пор каждый раз, оказываясь с Сонджу наедине, мисс Им говорила о Роджере. Постоянно. Она говорила о его манерах, идеях и жестах, таких непривычных для Кореи. Эти отличия она называла «американствами».

Сонджу читала в дальней комнате, когда мисс Им сказала:

– Роджер очень внимательный. Он всегда спрашивает о моих предпочтениях. Он встаёт не передо мной, а за мной при разговоре. Ему тридцать шесть – на пять лет старше нас с тобой. Тебе не кажется странным, что он ещё не женат? В общем, я спросила его, не давят ли на него родители, чтобы он вернулся домой и женился поскорее, а он сказал, что уже взрослый человек и не им решать, что ему делать со своей жизнью.

Сонджу завидовала возможности Роджера жить так, как он хочет. В особенности потому, что он говорил об этом так буднично: будто личная свобода – это нечто естественное и очевидное.

– И что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Это так необычно, – мисс Им слегка наклонила голову вбок, подняла руку и медленно пригладила волосы. – До него я думала, что никто из мужчин не захочет со мной связываться – с бесплодной женщиной, которая уже побывала замужем. Я рассказала ему всё. Его это совершенно не смутило.

Сердце Сонджу наполнилось нежной грустью. Под всей этой бравадой её подруга скрывала ранимость и неуверенность в себе. Сонджу взяла мисс Им за руку.

– Ты полна жизни и прекрасна. Нет ни одной причины тебя не полюбить.

– Спасибо, – поблагодарила мисс Им с нехарактерно застенчивой для неё улыбкой.

Больше года мисс Им являлась источником развлечения для женщин в Зале с её историями о том, что Роджер сказал или сделал или что она узнала об Америке. Сонджу видела, что мисс Им начинает привыкать к «американствам» – даже к еде, которую она критиковала всего два года назад. Однажды мисс Им вдруг выпалила беспричинно:

– Роджер поцеловал меня. – Не замечая шокированных взглядов женщин, она продолжила: – Какой странный обычай. Я не знала, что делать с его языком у меня во рту. Вам это странным не кажется?

Она посмотрела на Сонджу и на других женщин, которые еле-еле сдерживали смех, готовые лопнуть от напряжения.

– Забудьте, – сказала она. – Можете смеяться надо мной, сколько влезет.

Они и правда рассмеялись, и мисс Им, фыркнув, ушла в спальню.

Когда доктор Уильямсон пришёл в эту субботу для занятия английским, из кухни, хихикая, вышли Ёнги и Киджа. Мисс Им буравила их взглядом, пока те не сбежали обратно на кухню, задыхаясь от смеха. Больше о Роджере мисс Им не рассказывала.

Переворот и революция. 1960–1961 годы

На первой полосе газеты была фотография осколка гранаты, торчащей из черепа. В статье говорилось, что вчера, одиннадцатого апреля 1960 года, рыбак нашёл в заливе Масана раздувшееся тело старшеклассника, который числился пропавшим с пятнадцатого марта – со дня начала протестов. Череп школьника был расколот гранатой со слезоточивым газом, брошенной с близкого расстояния полицейским.

Сонджу до сих пор преследовал образ изувеченных тел, которые она видела во время войны, но что-то в этой фотографии пробуждало в ней животный ужас. Возможно, дело было в том, что в голове, с которой сняли мясо и кожу, всё ещё торчала граната, и это лучше всяких слов говорило о произошедшем.

Судя по её отсутствию в гостиной в обычное для них время для чтения, мисс Им уже прочитала новости. Она ходила в старшую школу в Масане и уже пребывала в ярости по поводу первых сообщений о том, что полиция открыла стрельбу, когда протест против фальсифицированных выборов президента вышел из-под контроля. Согласно свидетелям, там было около тысячи протестующих, включая старшеклассников.

Взяв себя в руки, Сонджу направилась в дальнюю комнату. Госпожа Чхо подняла взгляд от газеты. Сонджу кивнула и отошла к окну, рассматривая трещины и потёртости на вековых камнях в японском саду. Она почувствовала госпожу Чхо рядом. Та сказала:

– Только между нами: всё это плохо закончится.

Девятнадцатого числа погода была прекрасной, как и ожидалось в апреле – стоял ясный тёплый день. Сонджу прибыла в Зал раньше обычного, чтобы позавтракать с женщинами в честь дня рождения Ёнги. Мисс Им репетировала песенку «С днём рождения тебя» на английском. Сонджу собрала в саду цветы азалии, чтобы поставить их на стол. После завтрака, пока Ёнги сияла в своём новом платье, госпожа Чхо подала белый торт с розовыми украшениями. Мисс Им спела песенку. После чая с тортом повариха и Киджа вернулись на кухню.

Когда зазвонил телефон, госпожа Чхо встала, чтобы ответить.

– А, господин Ким. Как поживаете? Мы здесь празднуем день рождения Ёнги. Что?.. – госпожа Чхо ахнула. После долгой паузы она сказала: – Да. Спасибо, что позвонили.

Повесив трубку, она повернулась к Сонджу, мисс Им и Ёнги.

– По всей стране начались протесты учащихся. Господин Ким посоветовал нам не покидать сегодня Зал.

– Моя служанка… – у Сонджу не было способа с ней связаться.

Ёнги воскликнула:

– Ох, что же всё это значит?

Она прижала ладони к щекам, переводя взгляд с госпожи Чхо на Сонджу. Повариха выглянула в гостиную:

– Что случилось?

За ней вышла Киджа, бросила один взгляд на Ёнги и спросила:

– Что на этот раз, Ёнги?

Госпожа Чхо сказала:

– Прямо сейчас происходят массовые протесты. Господин Ким сказал мне вчера, что студенты корейских университетов протестовали перед зданием Национального собрания и что я прочитаю об этом утром в новостях.

Сонджу схватила утреннюю газету.

– Вчера студенты протестовали против полицейской жестокости и требовали новых выборов. Но сегодня…

Они услышали выстрелы. Все застыли.

Голос Ёнги дрогнул:

– Не может быть. Ни у кого нет оружия. Это незаконно.

Киджа, отмахнувшись от Ёнги, показала в окно:

– Я вижу там дым.

Над оградой где-то вдалеке в небо поднимался серый столб дыма.

– Я пойду посмотрю с крыши, – Киджа покинула гостиную.

Повариха ушла за ней.

– Я подержу лестницу.

Сонджу включила радио. Госпожа Чхо, мисс Им и Ёнги сгрудились вокруг неё. Они слышали крики, яростный рёв толпы, серии