— А что, «Саша, ты же девочка» не будет? А как же куколки?

— И куколку тебе купим. Будешь в неё из винтовки стрелять!

* * *

Они ещё с полчаса бродят по центру, и Сашка предлагает идти в гостиницу. Или даже вызвать такси.

— Да какое такси? Наш отель за поворотом, — хмыкает Всеволод Алексеевич. — А что так? Нагулялась?

Сашка кивает. Холодно, промозгло, не хватало только его простудить. К тому же она прекрасно видит, что он старается ради неё, её выгуливает. Ну ему-то что тут может быть интересно? Набережная с велодорожками? Киоск с пельменями и будочка с пирожками из печки? При том, что ему ни то, ни другое нельзя. Очередная кофейня с пряниками? Он показал ей улицу Металлистов, что-то даже вспомнил про тульских оружейников и про подвиг города во время войны. Надо полагать, восстановил в памяти какую-нибудь экскурсию, на которую его самого водили в очередной приезд. Но Сашка чувствует, что он уже мыслями на концерте, и ему не очень-то гуляется. И пару лишних часов до концерта он с гораздо большим удовольствием в кровати полежит, спортивный канал посмотрит.

— Пообедать ещё надо, — замечает она. — В номер закажем или в ресторан пойдём?

— Себе заказывай, Сашенька. Я же не ем перед концертом.

Сашка подвисает. Они заходят в гостиницу, Всеволод Алексеевич вызывает лифт, невозмутимо шествует к их двери, открывает своей карточкой, распахивая дверь перед Сашкой. Потом с явным облегчением снимает ботинки и куртку и вытягивается на постели.

— Если сделаешь мне чаёк, буду очень благодарен. Ты на концерте в зале хочешь сидеть или в кулисах? Сказать организаторам, чтобы нашли тебе место в партере?

— А? Что? Простите, Всеволод Алексеевич, задумалась. Я в кулисах буду. Сейчас сделаю вам чай. Может быть, с салатиком? Или даже с бутербродиком?

— Саша, я не ем перед концертом! Полный желудок давит на диафрагму, и петь становится сложнее в разы. Да и просто тяжело себя таскать по сцене, сытого. Для тебя это новость, что ли?

Не новость. Вот только один нюанс. Он раньше не ел перед концертом. А после концерта кидался на еду. Этот момент даже в райдере прописывался, организаторы накрывали ужин точно к окончанию концерта. Только раньше у него и диабета не было. А сейчас, если он вовремя не поест, да потом ещё кучу сил на концерте потратит… То есть дозатор инсулина надо снимать. Но идея Сашке совершенно не нравится. Нельзя такие эксперименты над собой ставить, особенно сейчас.

И что теперь делать? Напомнить про диабет? А то он не знает, ага. Рассказать про последствия? Добавить ему хорошего настроения перед концертом. Или правда снять дозатор и молиться, чтобы обошлось. Так не обойдётся, при большой нагрузке сахар всё равно начнёт падать, а то, что двухчасовой концерт для него большая нагрузка, даже сомнению не подлежит.

— Всеволод Алексеевич, — осторожно начинает Сашка. — Но вы ведь в Верхних Елях не постились перед концертом.

— Так там и не полноценный концерт был, — спокойно замечает он. — А так, маленькое выступление.

— И перед съёмками…

— А съёмки не считаются, там петь не нужно.

М-да, нашла с кем поспорить. Ладно, попробуем по-другому.

— Понятно, Всеволод Алексеевич. Больше вопросов нет.

Сашка с самым нейтральным выражением лица переодевается, готовит и подаёт ему чай без каких-либо добавок и закусок, даже помогает найти нужный канал. Потом так же спокойно достаёт из шкафа гладильную доску, возится с утюгом незнакомой конструкции, раскладывает на доске его концертные брюки.

— Да я бы сам, Сашенька, — подаёт голос сокровище.

— Лежите отдыхайте. Научилась я уже стрелки делать.

Правда научилась. Штук десять видеороликов на Ютубе посмотрела, а потом Туманов ещё лично мастер-класс проводил. И экзамен принимал. Хотя дома всё равно чаще он брюками занимается.

— А мы можем посмотреть в волшебной говорилке, сколько билетов на сегодня продано? — вдруг нарушает он воцарившееся молчание.

— Можем. Продано девятьсот семь билетов. Мест в зале тысяча сто.

Молчание. Сашка невозмутимо отутюживает воротник рубашки. Потом поднимает на него глаза.

— Что? Заранее посмотрела. Знала, что вы спросите. Свободные места на самых дальних рядах, на балконах. Считайте, что солд аут.

— Что?

— Аншлаг, говорю. Будет. Вас помнят, вас любят, вас ждали. Всё хорошо.

Сашка вешает рубашку на вешалку, смотрит на часы. Скоро уже выезжать. Лезет в свою сумку, достаёт большую косметичку, которая лежала на самом дне. Собираясь на гастроли, Сашка искренне надеялась, что она не понадобится, и даже клала её так, чтобы не привлекать внимания Туманова. Но сейчас ей наоборот, внимание нужно привлечь.

Она вытаскивает из косметички ампулы, одноразовые шприцы, жгут, пачку спиртовых салфеток. Всё это добро нарочито спокойно расставляет на столике, прекрасно понимая, что Туманов следит за её действиями.

— Всеволод Алексеевич, а вы браслет свой дома оставили?

— Да, зачем он мне здесь?

Браслет диабетика в Прибрежном он надевает, когда куда-то уходит без Сашки: в магазин, на почту, просто прогуляться. Постоянно не носит, ему мешает. Ну и на гастроли не брал, он не собирался отдельно от неё тусоваться.

— Очень жаль. Надо было брать. Так, давайте я сниму дозатор. И канюлю тоже сниму, если что, ночью новую поставим.

У него вытягивается лицо. А Сашка держит нарочито спокойный, деловой тон. Как будто всё идёт по плану.

— Зачем? Два дня назад меняли. Что за акт садизма? А дозатор зачем снимать? Он вполне успешно пиджаком прикрывается, а раздеваться я на сцене не планирую.

— Ну как зачем… Вы не ели уже пять с половиной часов. Сейчас пока доедем, пока саунд-чек, пока концерт. Итого получится часов восемь. С физической нагрузкой. С инсулином вам станет плохо уже на саунд-чеке. Без инсулина есть шанс протянуть до конца концерта, но это не точно. Если на сцене вы рухнете в обморок, я может быть успею вам вколоть глюкозу раньше, чем организаторы вызовут вам Скорую. Но если всё-таки вызовут, и мы не сможем от неё отбрехаться, вас заберут в местную больницу. Меня туда, скорее всего, не пустят. Чем я докажу, что ваш врач? У меня даже диплома с собой нет. Да и даже если бы был… Браслет, если бы вы его взяли, помог бы разобраться с типом диабета и в целом диагнозом, если меня никто слушать не захочет или не успеет. А канюля…

— Так, всё! Тащи бутерброды, несносное создание!

Сашка спокойно пожимает плечами и идёт заказывать еду через рум-сервис. То-то же.

* * *

Сашка стоит в кулисах и ловит себя на мысли, что уже как-то наблюдала оттуда