от бесконечных отметок. «Вояджер» нашёл и космические корабли, способные самостоятельно садиться на поверхность, и обычные атмосферные самолёты с крыльями, и челноки, похожие на наш, и ещё множество других плохо поддающихся определению аппаратов. Все спешили по своим мадрибским делам, подчиняясь неведомому порядку. Хаоса и близко было не видать.

— Ты совсем сдурел? — Евгений оторвал меня от созерцания инопланетных средств передвижения. Говорил он при этом через радиоканал.

— Что?

— Ты зачем включил сканирование? «Вояджер» же внутри станции стоит! Мы только что так охренительно заявили о себе.

Я чертыхнулся и отрубил тактический модуль. Привык пользоваться всеми возможностями корабля и позабыл об осторожности.

— «Жемчужина» — гражданская станция, они даже и не заметят.

— Дай-то бог, — ответил Женька. — Дай-то бог.

Вдали уже виднелась большая посадочная платформа, на которой расположились несколько десятков разномастных кораблей. Различать творения корфу и мадрибцев я научился ещё при сборе трофеев у взорванной «Аресты», поэтому сейчас с уверенностью мог сказать, что на космодроме были звездолёты и тех и других. Имперских даже больше. И среди них присутствовало несколько систершипов «Посудины», но в отличие от нашей поделки — оригинальных, а не сделанных из подручных материалов. То есть я хотел сказать из merde и палок.

Платформа была огорожена стеной, облепленной по периметру многочисленными невысокими строениями. Не удивлюсь, если узнаю, что половина из зданий является питейными заведениями различного пошиба. На любой вкус и кошелёк. Маддар не пиратская база, но почему бы и не выделить место, где команды кораблей могут спустить кровно заработанные реалы?

Челнок чуть отклонился в сторону и направился на посадочную площадку поменьше, где как раз садились и взлетали несколько похожих по габаритам шаттлов. Ну да, нечего нашей крошечной мыльнице делать рядом с большими дядями, не заметят и раздавят ненароком. Когда лететь оставалось совсем немного, меня отвлёк Иштвар:

— Сергей, как думаете, зачем этот шаттл летит нам наперерез?

— Кто выдал ему права? — воскликнул Евгений, тоже заметивший странное поведение приближающегося к нам на полной скорости челнока. — Где тут ручное управление?

Женька бросился искать то, чего здесь никогда не было.

Я смотрел на быстро увеличивающийся в размерах шаттл и ощущал бессилие. Бессилие пилота, неспособного хоть как-то повлиять на ситуацию, чтобы уклониться от столкновения. Наш челнок полностью автоматический, в нём нет и намёка на пульт управления. Только кресла и большое панорамное стекло, сквозь которое будет отлично виден финал истории.

Траектория полёта никак не менялась, будто её кто-то жёстко задал ещё при старте со станции. Диспетчеры тоже не спешили что-то предпринимать, хотя не могли не видеть создавшейся ситуации. Катастрофа была неизбежна.

От нас практически ничего не зависело. Сейчас следовало пристегнуться и вознести молитву Великой пустоте, или что там вместо богов у древних арраяр. На инструктаже перед самым вылетом нам почти так и предложили себя вести. Сначала бодрая стюардесса с голограммы в центре салона рассказала про ремни, замки и позы, а затем не менее весёлый мадрибец в униформе транспортной компании несколько минут распинался о полной безопасности полёта.

Я посмотрел на заряд своего и Женькиного скафандров, а потом перевёл взгляд на шестерых арайцев. Если клятвенные заверения мадрибцев не исполнятся, то у орденцев нет ни единого шанса уцелеть. Да и велика ли вероятность у нас?

— Как-то всё глупо получилось, — произнёс успокоившийся и осознавший неизбежность Евгений.

Это были его последние слова. А потом Вселенная взорвалась.

* * *

Маддар, 17.10.1097 от П. К.

— Что-то происходит, — пробормотал Менах Самерх и опрокинул стаканчик криспи, крепкого пойла местного производства. До лучших корфинянских вин оно сильно недотягивало, но для бывшего капитана разницы не было никакой. Мадрибец уже не ощущал вкуса, лишь бы обжигало рот.

— Чего происходит-то? — спросил собеседник Менаха, другой мадрибец.

Самерх не знал его имени. Просто случайный собутыльник.

— Корфу ведут себя странно.

— Ну ты загнул, — отмахнулся «коллега» по выпивке. — Они ведут себя тупо. А чтобы странно, должно случиться… Не знаю что.

Мадрибцы сидели в дешёвой забегаловке около космодрома, на котором три недели назад Самерх совершил свою последнюю посадку. Мутная атмосфера внутри заведения как раз соответствовала собравшемуся здесь мутному контингенту. Кто бы ещё месяц назад сказал, что старый космический бродяга окажется в подобном месте, будет пить дерьмовое пойло и рассуждать о поведении корфу?

— А оно и случилось! — Самерх приподнял над головой руку с вытянутым указательным пальцем, показывая, какое именно оно.

— Что? Прилетели злобные фархи и украли их императора? — второй мадрибец засмеялся.

— Хуже. Древние арраяр воскресли! А корфу за ними охотятся.

— Да ты, похоже, перепил, — заявил собеседник. — От этого помёта крыша едет будь здоров.

— Я их сам видел! — продолжил Самерх. — Арраяр, то есть.

— И где? Под столом?

— Я капитан «Гончей Фарии»! — рыкнул Менах. — Летал на Арраю и видел. Вот этими глазами!

— Ну ладно-ладно, капитан, — пошёл на попятную мадрибец. — Только где твой корабль?

Самерх с грустью посмотрел в окно, выходившее на сторону посадочной площадки, где ещё каких-то двадцать дней назад приземлилась его крошка. Сейчас там стоял совершенно другой корабль. Бывший капитан проводил взглядом летящий куда-то полицейский шаттл и повернул голову обратно.

— Зей-нел, — по слогам произнёс Самерх.

— Что Зей-нел? Ты говори нормально.

— Этот ублюдок украл мой корабль. И деньги. А всё из-за этих проклятых арраяр.

— Вот ты заладил: «арраяр, арраяр», — передразнил Менаха собеседник. — Вспомнил я про «Гончую», болтали про неё всякое нехорошее. Будто бы команда подцепила в космосе неизвестную заразу.

— И что дальше было?

— Нет, чтобы пересидеть на корабле положенный по правилам срок, так они ничего умнее не придумали, как сюда заявиться. Хорошо, что их всех карантинная служба выловила. Только, говорят, они всё равно сдохли.

— Брехня! — возразил Самерх. — На Аррае были, заразы не было. Я же живой. Имя моё Менах Самерх, капитан «Гончей Фарии»!

— В детстве я тоже какую-то гадость подхватил, — продолжил второй мадрибец. — Мне ничего, только насморк, а друзья в больницу слегли. Сказали, я разносчиком был, во!

— Я криспи залился по полной, меня не то что зараза не возьмёт, а и целый полк императорской гвардии корфу зубы пообломает, — заявил Самерх и опрокинул ещё один стаканчик.

— Так ты тоже разносчик, — выругался мадрибец. — И уже фарх знает сколько времени сидишь тут и…

Собеседник капитана, недоговорив, вскочил из-за стола, пулей вылетел из заведения и бросился куда-то в сторону взлётного поля.

А в это время бармен прибавил громкость визора, чтобы послушать экстренное сообщение, прервавшее обычную трансляцию.

— Просим не поддаваться панике, ситуация держится под контролем. С семи часов на всей поверхности Маддара вводится бессрочный карантин. Покидать планету, а также совершать посадки на неё строго воспрещается, — раздался голос диктора.

Обычно никто не обращал внимания на работающий в фоновом режиме визор, крутивший развлекательные каналы. И уж тем более никто и никогда не разбирал слова песен или разговоры ведущих на очередном ток-шоу. Но не сейчас.

— Нарушившие режим карантина будут немедленно уничтожены. Не пытайтесь покинуть планету.

На мгновение в зале наступила тишина, которой здесь не бывало со времён постройки. Каждый из собравшихся мадрибцев и корфу пытался осознать услышанное. Объявленный бессрочный карантин не означал для них ничего хорошего, ведь все они зарабатывали деньги не слишком законным путём.

Самерх посмотрел на висящие на стене часы: те показывали семь ноль одну.

Прозвучавший со стороны космодрома взрыв прервал короткое затишье. Как по команде, посетители забегаловки очнулись, повскакивали со своих мест и ринулись к выходу.

Менах Самерх, бывший капитан «Гончей Фарии», даже не пошевелился. Он остался допивать криспи, ему некуда было бежать.

* * *

Маддар, 16.10.1097 от П. К.

— Как вас зовут? — задал вопрос мадрибец в странной одежде.

— Зейнел, — в ответе прозвучала неуверенность.

— Когда вы прилетели на Маддар?

— Э-э-э…

— Вы прилетели на «Гончей Фарии»?

— Не знаю.

— Как зовут вашего капитана?

— Да что вы меня всё время спрашиваете? Не знаю я ничего.

— Ну как не знаете? Я вам напомню: двадцать седьмого числа «Гончая Фарии» совершила посадку на космодроме «Тикашар». Вспомнили?

— Может быть, — бросил Зейнел.

— С борта корабля сошло семь птиц, в том числе и ваш капитан Менах Самерх.

— И что? Кто вы такой? Почему я здесь? Я ничего не помню!

— Из семи мадрибцев