Хоть и бесило его, когда «эти» косились на его жену. Но не драться же! – И не докажешь ничего, да ещё и опозоришься. И чего злиться-то? Можно подумать, что сам он никогда не засматривался на женщин. Причём замужество потенциальной любовницы интересовало его в последнюю очередь.

Поэтому жену он старался успокаивать и отвлекать от грустных мыслей. Ведь ей было намного тяжелее – Степаныч всё-таки реже сталкивался с этими «ариями», да и поспокойней он был от натуры. А Танюша уж слишком близко к сердцу всё принимала. Хорошо хоть соглашаться стала со Степанычем в последнее время в том плане, что уезжать нужно отсюда. Они уже и без того затянули с отъездом. Но через месяц заканчивался срок действия их миграционных карточек, и надо было выезжать, чтобы не нарваться на неприятности с законом. Больше всего, конечно, настаивал на этом муж – не хотелось ему, с его-то славой «маньяка», выяснять отношения с представителями власти.

Карточки эти, кстати, были отдельной темой для разговора. Первый раз они с Таней пошли в миграционную службу сразу после референдума. И были приняты с распростёртыми объятиями. Татьяне пообещали всяческое содействие в получении российского паспорта, а Степанычу было сказано, что пока, мол, оформляют только работающих. Но ему, как инвалиду, особенно переживать не о чем. При этих словах Степаныч криво усмехнулся: «Кому ты такой нужен?!». В общем, сказали жене – какие бумаги принести в следующий раз и договорились встретиться через неделю. А за это время муж с женой должны были взять справку с места жительства (поскольку они не были здесь прописаны) о том, что действительно проживали в Крыму на момент референдума.

Хозяйка пансионата, а точнее – его управляющая (т. к. хозяином был представитель «супернации», в котором они проживали уже с прошлой осени) действительно выдала им справку. Но только это был бланк, отпечатанный на ксероксе, а в него от руки вписаны паспортные данные семейной пары. И всё! Вполне естественно, что такую бумажку никто не заверил, а без подписи и печати она немногого стоила. Хотя…

Пошли они снова в миграционку. Народу на этот раз было побольше. Дождавшись очереди, они объяснили – в чём суть, и попросили до выяснения статуса выдать им миграционные карточки, чтобы не нарываться на неприятности. Внешне тут, правда, не было заметно ничего особенного, кроме появившихся усиленных патрулей, но одно название «оккупированная территория» настораживало.

Ещё через неделю им выдали эти карточки. Тоже, кстати, без единой печати. А на их вопрос по этому поводу женщина в миграционной службе ответила, что на данный момент украинские печати уже изъяли, а российские ещё не выдали.

Степаныч только криво ухмыльнулся: «Вот же… деятели! От нас, значит, они требуют бумажек с печатями, но сами при этом выдают справки без печатей! Маразм!».. но ничего никому не докажешь – уж слишком мелкими выглядели супруги на фоне этих акул местной администрации.

А потом Степанычу с супругой пришлось и квартиру сменить. В том пансионате, где они жили, им поставили условие – до 1-го мая. Хотя впоследствии на самом деле выперли чуть раньше, мотивируя свои действия повышением курса доллара. Мол, вы платили по прежнему курсу, а теперь он поднялся!.. При этом никто, почему-то, не вспомнил, что платили супруги за квартиру всегда наперёд, вначале каждого месяца…

Короче – переехали они поближе к центру городка. Хоть в данном случае слово «центр» выглядело смешно. В городке всего-то было около тридцати тысяч населения!

В квартире – четыре семьи. У двух из них по две комнаты, у оставшихся – по одной. Туалет, душ и кухня общие. Вода – два раза в день, – «прям как в зоне» – улыбнулся Степаныч. Подогрев оной посредством бойлера. И за всё это «удовольствие» надо было платить на двести гривен больше, чем на прежнем месте. Хотя там они жили отдельно. Соответственно, и «удобствами» пользовались единолично. Но ведь о жадности местного населения речь уже шла!

И самое интересное, как рассказала Степанычу жена, что до них эта комната простояла около года пустой – не было желающих селиться в этой лачуге. Тем не менее, цену они не скинули ни на гривну! Ещё и предупредили – май и июнь платите эту цену, а дальше будет видно. Не исключено, что стоимость квартплаты поднимется. Мол, кругом инфляция!..

Степаныча радовало одно – Танюша, до этого очень пророссийски настроенная, начинала менять своё мнение. И если раньше доходило до скандалов, когда муж начинал разговоры о выезде отсюда, то теперь жена начинала эти разговоры первой. «Не исключено, – подумал Степаныч, – вскоре она ещё винить меня будет за то, что не уехали раньше!»

А пока жизнь шла своим чередом – Таня дорабатывала последний месяц в стоматологической клинике, а Степаныч управлялся, как мог, по хозяйству. Иногда ему удавалось пристроиться у одного из хозяев на временные подработки – к примеру, подготовить и покрасить какую-то поверхность – когда у местных шла подготовка к приезду отдыхающих.

Вечерами, вернувшись с работы, Таня рассказывала мужу о последних событиях в мире или на работе. К примеру, сегодняшним «хитом» было обсуждение банального, казалось бы, инцидента: пришла в их клинику юная женщина с ребёнком 11 месяцев с намерением проколоть маленькой девочке ушки. Дежурный менеджер (женщина лет пятидесяти) в процессе беседы смогла убедить молодую маму не делать этого. Казалось бы – всё правильно, зачем травмировать ребёнка в таком возрасте?

Но надо было видеть при этом глаза присутствовавших при разговоре врачей – они явно не одобрили поведение менеджера. Во-первых, она влезла со своим мнением, не поинтересовавшись мнением врачей. А во-вторых, и это Степаныча поразило больше всего, причиной их немого осуждения было то, что своими уговорами менеджер лишила клинику «копеек», которые сейчас с неба не падали. Хотя процедура эта в действительности стоила сущие гроши.

И дело тут, пожалуй, было в том, что с переходом Крыма в Россию несколько изменилось отношение россиян к таким клиникам. Если раньше российский житель пользовался их услугами охотно, поскольку в Украине услуги стоматологов были намного дешевле, нежели в России, то теперь положение изменилось. Цены в Крыму резко подпрыгнули, а потому уже не было смысла лечить зубы именно здесь. Разве что – в случае крайней необходимости. К тому же, в России в ходу была медицинская страховка, и люди просто не желали платить наличные: «Вы теперь Россия! – говорили они, – вот и будьте так добры провести лечение по страховке. В противном случае мы будем жаловаться на вас!»…

Ещё совсем недавно молодожёны, а ведь Степаныч с Таней и правда были молодожёнами, в свободное время ходили по развалинам Генуэзской крепости, где муж, несмотря на свой паралич, довольно успешно прыгал по горным склонам. Для нормального человека это, конечно, не горы. Но для Степаныча, с его отнявшейся правой половиной тела и передвигавшегося только с помощью палочки, спуск по этим склонам был настоящей проблемой. Вверх он поднимался уверенно, а вот вниз… Выручала верная Таня, которая находилась рядом постоянно и не давала ему упасть.

Она была удивительной женщиной и хорошим медиком. Но обстоятельства так сложились, что ей пришлось уехать из дома, чтобы заработать. И свой выбор она остановила на Крымских просторах с их неповторимой природой. Вот только выбрала почему-то именно этот городок, где к славянам относились с некоторым пренебрежением даже в том случае, если у них была своя крыша над головой и стабильный доход от какого-то бизнеса. А уж на таких русскоязычных работяг-славян здесь смотрели безусловно свысока…