— Ну и что? — насупилась я. Почему-то слова Лидайи показались мне обидными. Конечно, Хен вендаец, по нему издалека видно. — Не обязательно же все должны говорить одинаково.

Лидайя тут же пошла на попятную:

— Не бери в голову. Я глупость сболтнула. Это всё, наверное, потому, что он несколько лет жил в другой земле.

Я вспомнила об этом разговоре уже сейчас, в караване по дороге домой. Мы с Хеном говорили только о том, что он поедет к моим: во-первых, и мать звала, во-вторых, то самое хагосово вено…

Но что будет потом, после того, как с моими все дела уладятся?

Повезёт ли он меня в Вендай? Представит ли своим родственникам?

Почему-то сейчас, от мысли, что Хен никогда не упоминал о такой возможности, стало тревожно. Ерунда, чушь… я просто слишком многого сразу хочу. Надо учиться довольствоваться тем, что уже есть. Я прильнула к плечу Хена, призаснувшего от мерного движения, и почувствовала, как он пошевелился, протянул руку, обнимая меня, прижимая к себе — и на душе стало спокойнее.

Всё будет хорошо. Мы вместе, а значит, всё будет хорошо.

Родным Хен понравился. Даже больше, чем понравился — обаял всех от старого до малого. Даже бабушка, которая сперва с подозрением отнеслась к взявшемуся из ниоткуда вендайцу, когда увидела, как он управляется с посохом, крякнула и сказала: «Из этого парня будет толк».

Хен подружился и с братьями, и даже с моим отцом, и уже на третий день они впятером отправились в дикие земли, оставив меня дома. Я бы устроила скандал, но за приготовлениями к церемонии выкупа времени ни на что не оставалось. Приходилось помогать, украшать дом, готовить запоздалое приданое, закупать продукты и проводить часы на кухне.

Сама церемония выкупа состоялась на четвёртый день. Предпоследний — уже завтра нас ждал караван для возвращения в академию.

Торжество состоялось в святилище — перед Хранителем, поколение за поколением охранявшим спокойствие и благополучие клана Сантерн.

Хен, одетый в шёлковую, вытканную золотом багряную рубашку, подпоясанный кожаным поясом, в чёрных штанах и босой, по традиции, подошёл к отцу и матери, сидящим на возвышении. Представился по обычаю, полным именем, сказал положенные слова и опустился на колени, ожидая вердикта.

Лас, выполнявший роль друга жениха, держался сзади. Он тоже был одет в свой лучший наряд, но чтобы не затмевать жениха (точнее, уже супруга), старался казаться незаметным и смотреть в землю.

Другие братья: Вейс, Мане, Аттер с женой, а также бабушка с дедушкой, тётки-дядьки и прочая родня — сгрудились у стены слева.

Я стояла с другой стороны от родителей, за ширмой, за спинами Хена и Ласа. Считалось, что меня в комнате якобы вовсе нет.

Когда-то невесту и впрямь на церемонию взноса выкупа не пускали, всё происходило между родителями и женихом, а то и вовсе без жениха: просто договаривались главы двух родов. Но сейчас традиция стала куда мягче, и я, в нежного закатного оттенка платье, с высокой причёской, увенчанной диадемой — невеста невестой — подглядывала в щёлку за происходящим.

Жаль, Хена с Ласом я видела только со спины, зато лица родителей могла разглядеть ясно.

Мама выглядела не очень довольной. Ещё в первый день Хен договорился с отцом, что деньги достанутся мне и нашим будущим детям. Впрочем, мама старалась не давать виду, и только я замечала пренебрежительную складку у рта, явно похолодевшие интонации и обиду во взгляде.

Ничего. Немного обиды пойдёт ей на пользу.

За спинами родителей ровным золотистым пламенем горел Хранитель, бросал отблески на лица, на праздничную одежду. Для него сегодняшнее событие было не в новинку: ещё со времён основания рода Хранитель встречал и провожал поколения Сантерн, видел, как растёт и крепнет наш клан, как парни приводят невест, как на свет появляются новые представители клана.

Родители поднялись. Негромко заговорил отец. Попросил Хена как следует заботиться обо мне, не обижать, любить, обеспечивать. Это тоже были ритуальные слова, но на глаза у меня навернулись слёзы. Церемония взноса вено словно стала для нас церемонией самого бракосочетания — взамен того быстрого, тайного, как будто постыдного, в маленьком храме Атракса.

Обычно, конечно, выкуп проводится раньше свадьбы, жених приходит в дом невесты, просит благословения её родителей и обещает заботиться о будущей жене всю жизнь. В знак хороших намерений передаёт вено. В нашем случае всё получилось наоборот — но сейчас мне это даже нравилось. Ведь тогда, в Атраксе, я ещё не любила Хена и представить себе не могла, что полюблю.

После церемонии взноса началось застолье. Мы с Хеном сидели бок о бок, во главе стола.

Чем ближе надвигалась ночь, тем сильнее я волновалась. Жала диадема, тонкий обруч казался верёвкой, которую словно затягивают всё туже и туже. От убранных в непривычную причёску волос начала болеть голова. Хен тоже то ли устал, то ли что, чем ближе ночь, тем мрачнее становится. Он почти не пил, только пригубил пару раз, когда старшие настаивали.

Я коснулась его руки, расслабленно лежавшей на столе. Поймала взгляд и чуть не отшатнулась: Хен смотрел так, будто я вонзила ему в руку нож, а не легонько притронулась, с какой-то тёмной, бурлящей яростью. Радовало только то, что этот взгляд предназначался не мне, Хен явно задумался о чём-то. Сообразив, что это я, он смягчился.

— Пойдём? — шепнул на ухо. Потянулся обнять, мимолётно коснулся губами виска, рождая во мне тысячи мурашек.

Я кивнула, почти не поднимая головы.

Нас сопровождал свист, хлопки и шуточки: похоже, вся семья тоже воспринимала церемонию вено скорее как бракосочетание — а теперь они все провожали нас на нашу первую брачную ночь. Я шла, чувствуя, как алеет на щеках румянец и как рука Хена бережно сжимает мою.

До сих пор, с самого приезда, мы с Хеном спали по отдельности: я у себя, в старой спальне, а Хен в гостевой комнате. Но сегодня нам выделили целый домик на отшибе, хотя Хен и пытался уговорить моих родителей, что не нужно лишних хлопот, всего одна ночь осталась до возвращения в академию. Но никто его не послушал, положено — получайте.

Оказавшись наедине с Хеном, в глухой тишине пустого дома, я занервничала. Пытаясь отогнать ненужные мысли, села к зеркалу.

Спокойно, Сатьяна, никто не сказал, что всё состоится сегодня.

А если состоится… я ещё не успела провести ритуал предохранения, до начала цикла целых две недели.

Но ведь один раз… не обязательно означает, что сразу появятся дети?

За моей спиной, прерывая мысли, появился Хен. Молча встал сзади, через зеркало наблюдая за моим лицом. Я замерла, не отводя взгляда.

Всё-таки у него было странное выражение лица. Хмурое, сосредоточенное, совсем не такое, как полагается фактически новобрачному.