Слегка упав духом, Миган приступила к еде.

– Его светлость уже позавтракал? – спросила она. – Кажется, я ясно сказала миссис Колдуэлл, что желаю, чтобы меня будили, чтобы мы с его светлостью могли завтракать одновременно.

Брут и Марк не поняли и в замешательстве переглянулись. Только Гай, знавший английский язык, с важностью выпрямился.

– Его светлость принимает завтрак одновременно с вами.

Миган уставилась на пустое кресло:

– Неужели? Он что, невидимка?

Гай мгновение хмурился, потом понял и ухмыльнулся:

– Нет, он не невидимка. Он завтракает в столовой.

– Но я велела накрыть завтрак в этой комнате.

Гай энергично кивнул. Марк и Брут тоже закивали, хотя не знали, что он сказал.

– Да, в утренней комнате накрыт завтрак для ее светлости, а его светлость распорядился, что будет есть в столовой.

Миган отшвырнула салфетку, опрокинув яйцо на скатерть.

– О Господи!

Три лакея едва успели отскочить в сторону, когда она промчалась мимо них, шелестя юбками.

Миган прошла по полукруглой галерее и остановилась перед устрашающими двойными дверями столовой. Тяжелые панели орехового дерева выглядели угрожающими, словно велели ей немедленно отправляться назад в утреннюю комнату и сидеть там одной. Она сжала губы, толкнула дверь и решительно вошла.

Александр преспокойно сидел во главе стола, великий герцог до кончиков ногтей. Лента ровно лежала поперек груди, как будто никогда не была в кровати Миган.

– Александр, – возмущенно начала она и тут же умолкла. Он поднял на нее глаза, полные холодной решимости держать обещанную дистанцию.

– Доброе утро, ваша светлость, – вежливо кивнул он. Миган приблизилась к столу, с отчаянием осознавая, что ее собственная решительность угасает, как слабый костер под ливнем.

– Я имела в виду, что мы оба будем завтракать в утренней комнате. Вдвоем.

– Вот как? Боюсь, слуги тебя неправильно поняли.

Она подбоченилась.

– Вот как?! Так это слуги меня не поняли?

– Я уверен, что так.

У него снова волосы были гладко причесаны, в ухе сверкал рубин, руки твердо держали вилку. Он смотрел на нее без вызова, просто внимательно.

Можно было закусить губу, повернуться и убежать, но Миган была не готова сдаваться.

Она просияла солнечной улыбкой, наклонилась к нему и поцеловала в лоб.

– Ну, не важно. Желаю приятно провести день, ваша светлость. Успехов вам в запугивании короля.

От поцелуя Александр напрягся, а когда она выпрямилась, по его горячим глазам поняла, что он ее по-прежнему хочет. Но роль великого герцога отнимает у него все силы.

– Сегодня я начну планировать большой бал, – продолжала она. – Герцогини правы, я должна выполнять светские обязанности хозяйки дома. Мне поможет мама, она будет очень рада. Я попрошу миссис Колдуэлл информировать вас о ходе подготовки, а Николая – вставить это в ваш график.

– Миган, – предупреждающим тоном сказал Александр. Миган отступила на шаг, сделала быстрый реверанс.

– Да-да-да, ваша светлость, я буду с нетерпением ждать, когда наши графики совпадут в следующий раз.

Она развернулась и не оглядываясь вышла из столовой, шелестя юбками, и не останавливалась, пока не пришла в утреннюю комнату, где ее ждали слегка испуганные Гай, Марк и Брут. Она шлепнулась в кресло, перевела дыхание. Начало кампании было положено.

Миган только сейчас поняла, чего ей это стоило. Ее трясло так, что вилка выстукивала дробь по тарелке. Пришлось попросить Сьюзен смешать еще одну порцию целебного эликсира.

Миган сразу после завтрака начала подготовку к балу. Миссис Колдуэлл осталась довольна сообщением, что дом откроют публике, и помогала Миган стать такой хозяйкой, которая должна будет восхитить весь высший свет.

Миган призвала Симону на помощь по нескольким причинам. Во-первых, мачеха будет оскорблена, если с ней хотя бы не посоветуются, а Миган не хотела начинать новую жизнь с обрубания связей с прежней семьей. Во-вторых, Симона была ходячей энциклопедией, она знала все и обо всех.

Далее Миган проконсультировалась с мистером Эдвардсом, сравнила свой график с распорядком мужа и сделала некоторые поправки, к огорчению мистера Эдвардса.

– Мы не будем упоминать об этом его светлости, – с улыбкой сказала она.

Секретарь попытался возразить, но неожиданно на помощь Миган пришла миссис Колдуэлл.

– Я нахожу, что это блестящие изменения. Его светлость будет счастлив уделять больше времени домашним делам. – При всей краткости речи миссис Колдуэлл была романтичной натурой. Она была счастлива в браке, родила трех дочерей, которые тоже удачно вышли замуж.

Миссис Колдуэлл одобряла, что Миган проводит время с маленьким Алексом, и показала ей газету, где было нарисовано, как Александр, Миган и Алекс торжественно ловят рыбу в луже на Беркли-сквер.

«Эксцентричная нвенгарийская семья», – написал журналист и пустился в рассуждения о том, что может происходить за дверями пышного особняка.

– Абсолютная чепуха, – с широкой улыбкой сказала миссис Колдуэлл. – Теперь к каждому отцу сын будет приставать, чтобы тот разрешил порыбачить в луже. Вы оригиналка, моя дорогая.

– Это хорошо? – с трепетом спросила Миган.

– Вами будут восхищаться и завидовать, поверьте мне, ваша светлость. Вы будете знамениты.

Миган постаралась радоваться, а не тревожиться.

Днем, когда по графику Миган полагалось кататься в ландо в Гайд-парке в самый модный час, она заменила этот пункт на поездку в фаэтоне, запряженном пони, с Алексом под боком, и на час раньше. Как обычно, по сторонам ехали четыре верховых, привлекая всеобщее внимание, но тут уж она ничего не могла поделать.

Она дала Алексу поуправлять фаэтоном, показала, как пропускать поводья между пальцами. Алекс уже умел управляться с лошадьми, его с трех лет обучали ездить верхом. Он заявил, что когда-нибудь будет так же красиво сидеть в седле, как тот мужчина на черном жеребце, что движется им навстречу.

У Миган сердце пропустило удар, когда она увидела высокую фигуру всадника, его ноги, твердо направлявшие лошадь, руки, спокойно державшие уздечку.

– Папа! – Алекс замахал руками, уронил поводья, Миган еле успела их подхватить, прежде чем лошади воспользовались случаем и помчались, куда им угодно.

Она подумала, что Александр может повернуть свою лошадь и ускакать, сделав вид, что не заметил, как сын отчаянно машет ему руками. В парке не было пусто. Ранние всадники или тренировали лошадей, или наслаждались тихой ездой, пока сюда не съехались толпы из высшего света.