— Скажи, что ты знаешь о слугах Маоха, маленькая эльран? — задавая вопрос, Аедан смотрит мне прямо в глаза. Жёстко и требовательно.

— Почти ничего, — признаюсь с толикой стыда. — Только то, что ими становятся сильнейшие тёмные маги. Чаще всего маги смерти, но иногда и хаоситы.

— Тебе очень многое придётся изучить, когда прибудем в мою столицу, — хмыкает демон, внезапно поднимая растерявшуюся меня на руки, и прямо так в простыне сажая в бадью с водой. — Раз уж мы всё равно с тобой начали откровенничать, не стоит терять времени даром. Не холодно? Могу подлить кипятка.

И не дожидаясь моего ответа берёт ведро и идёт к чану с горячей водой.

Вот тебе и переговоры. Опять коварный демон меня врасплох застал.

— Не помню, чтобы я соглашалась на вашу помощь в купании, — замечаю возмущённо, подтягивая к себе колени.

И вот что мне теперь делать? Вылезу отсюда, и простыня меня полностью облепит, обнажая ещё больше. Не вылезу — и он примет это за приглашение.

— Ты не сказала мне «нет». А я уже даже начал на твои вопросы отвечать, — как ни в чём не бывало уведомляет меня его тиранистое величество, набирая горячую воду. — Разве тебе не интересно узнать больше?

Шумно выдохнув, я утыкаюсь лбом в колени, чувствуя, как раздирают меня противоречия. Подловил. Он опять меня подловил.

Потому что я очень хочу узнать больше. Но и соглашаться на его условия мне страшновато.

Набрав сначала горячей воды из чана, а потом и холодной в ещё одно ведро из второго, Аедан возвращается ко мне уже с обеими вёдрами. Ставит их рядом, садится на скамейку, где я перед этим сидела, оказываясь позади меня. Даже не поднимая голову, я чувствую на себе его чересчур внимательный взгляд. Кожей чувствую. Так словно он касается моих плеч, спины…

А в следующий миг, демон резко подаётся ко мне и, прежде чем я успеваю осознать происходящее, стягивает простыню с моих лопаток ниже, почти обнажив поясницу.

— Что это?! — рычит он ошеломлённо, снова заставляя испуганно сжаться.

И далеко не сразу, до меня доходит, что конкретно его так удивило. Лишь когда мужские пальцы касаются следов от плети, оставленных Танраггосом в последний раз. Они давно затянулись, но далеко не так бесследно, как всегда. И моя спина сейчас исполосована уродливыми и совершенно некрасивыми рубцами.

— Шрамы, полагаю, — произношу тихо, вздрагивая от каждого его изучающего прикосновения. Мне не больно. И даже не страшно. Немного щекотно и странно.

А ещё… мне бы радоваться, что моя спина сейчас выглядит так некрасиво и гадко, что вполне может оттолкнуть своим видом мужчину. Ведь я не хочу быть привлекательной. Ни для кого… так мне казалось. Вот только почему мне немного обидно от мысли, что Аедан посчитает меня уродливой? Я же сама приложила всех усилий, чтобы казаться как можно более некрасивой. Но то мои сознательные усилия. А шрамы… они со мной уже навсегда, хочу я того или нет.

— Ты же эльран, — констатирует демон. — Почему они не затянулись?

— Вы думаете, мне не так больно, если я эльран и все раны заживают спустя несколько часов? — интересуюсь с горечью, хоть и понимаю, что несправедлива сейчас к нему.

Он демон. Воин. Наверняка знает, что такое боль и раны. Только вряд ли ему известна нестерпимость сочетания боли с унижением и беспомощностью.

— Глупости не говори, — с досадой чеканит Аедан. — Я не это имею в виду. Я спрашиваю, что с тобой произошло, раз даже с твоей регенерацией эти раны не зажили?

— У меня почти не было моей магии… в этот раз, — признаюсь не особо охотно.

— В этот раз, — зловеще повторяет он за мной, зачем-то продолжая гладить мою спину. — Подозреваю, что шрамов было бы намного больше, если бы не твой дар. Как долго это продолжалось?

— Долго. Очень долго. Кажется, целую вечность, — шепчу я, замирая каждый раз, когда он поднимает руку, и дрожа, когда опускает обратно. Эта простая, но столь неожиданная ласка что-то странное со мной делает. Разум велит быть настороже, а телу… просто приятно. Мне так давно не доводилось испытывать на себе ничьей нежности. Обычной нежности. Без плотского подтекста. А мужской так и вовсе… никогда.

А потом я внезапно чувствую, как Аедан придвигается ещё ближе… и целует мою спину. Мои шрамы. Целует так осторожно и легко, словно извиняясь. Судорожно хватанув ртом воздух, я резко выпрямляюсь, слепо таращась в стену напротив, и прислушиваясь к своим ощущениям.

Что он… Зачем?

— Так много боли могло бы не быть, если бы я нашёл тебя раньше. Если бы только знал, — в голосе мужчины столь явно звучит сожаление, что я, не сдержавшись, поворачиваю к нему голову, пытаясь рассмотреть. — Но теперь я нашёл тебя, маленькая. И всё будет по-другому. Для нас обоих.

— Как по-другому? — уточняю осторожно, не зная даже, как относиться к его словам.

— Хорошо всё будет, вот увидишь, — уверяет мягко. Потом опускает вниз руку. — Вода совсем остыла. Замёрзнешь. Подвинься немного, чтобы я тебя случайно не обжёг.

После секундного раздумья, я всё-таки выполняю его требование, подвигаясь вперёд и освобождая позади себя место в бадье — мне действительно уже потихоньку становится холодно. Как только я это делаю, его величество сразу же осторожно доливает по стенке пару ковшей горячей воды.

— Давай, мыться, Крольчонок. Представь, что я… твоя служанка. Можешь даже глаза закрыть, чтобы не видеть, кто тебя касается на самом деле, — оглушает меня новым распоряжением.

— Я всё равно буду знать. Вы не похожи ни на одну из… знакомых мне служанок. И я не соглашалась ещё, — возражаю, настороженно наблюдая за ним через плечо.

— Так соглашайся. И можешь спрашивать всё, что угодно. Я даже не буду ничего спрашивать у тебя взамен. Только отвечать на твои вопросы. Правдиво и без утайки. Если откажешься, решу, что ты не готова ещё знать правду…

— И оставите меня в покое?

— Нет, конечно. Я тебя нашёл. И отпущу только в том случае, если буду точно уверен, что противен тебе и это невозможно изменить. Отсутствие твёрдого уверенного «Нет» для любого демона повод доказать, что это робкое «Да», — подмигивает его несносное тиранистое величество. — Ну подумай сама. Вот ты сможешь сейчас сказать мне «Нет», так чтобы я поверил? Действительно откажешься узнать правду о себе, том, кто ты для меня, и возможно ли твоё исцеление? И я ведь не о теле говорю, крольчонок. И даже не о восстановлении твоего дара — он и без меня вернётся. Я говорю о твоей душе, твоей светлой сущности. Если скажешь мне «нет» я уйду. Не обещаю, что отступлюсь, но на время уйду. Решай. Сейчас.

Я не могу сказать этого твёрдого «нет». И ему это прекрасно известно. Слишком ощутимы для меня изменения, которые со мной случились после нашей встречи. Слишком непонятны. Пугающие, но и вселяющие надежду на исцеление и нормальную жизнь. На возможность иметь когда-то ребёнка, о чём я так сильно мечтаю. И мне, как магу жизни, нестерпимо сильно хочется знать, как он это со мной сделал. Почему он?