Митридат заметно возмужал, держался независимо. Внезапную смерть своей супруги он объяснил просто:

— Ее изводила какая-то неизвестная кожная болезнь. Ни лекари, ни снадобья не могли ей помочь. Тогда несчастная бросилась вниз с дворцовой башни.

— Быть может, тому виной была также твоя холодность? — с коварной ухмылкой заметила брату Антиоха. — Признайся, Митридат, тебя не очень тянуло на ложе к жене, нагота которой совсем не радовала твой глаз.

— И все-то ты знаешь, — надменно улыбнулся Митридат и слегка ущипнул сестру пониже спины. — Мы действительно редко спали вместе, но виноватым я себя не считаю. Если не боги покарали Багофана болезнью его дочерей, то всему виной дурная наследственность. Шелудивые дети мне не нужны, ибо я царь.

— Поэтому ты вспомнил обо мне, — произнесла Антиоха, отстраняя руку Митридата, потянувшуюся к ее талии.

— Я, собственно, и не забывал о тебе, — промолвил Митридат, томно понизив голос. — Я всегда помнил, что у меня есть сестра, обладающая непревзойденным телесным совершенством и дивной красотой лица.

— О! — Антиоха засмеялась. — Я сражена!

После вечерней трапезы, оставшись наедине с Антиохой, Митридат без долгих предисловий объявил сестре, что хочет жениться на ней, и как можно скорее.

— К чему такая спешка? — спросила Антиоха.

— Гистан прочит мне в жены Роксану и Нису, — ответил Митридат.

— Обеих сразу? У этого разбойника подлинный размах, клянусь Герой!

— Антиоха, ты мне больше по душе, нежели эти глупые девчонки.

— Тебя не смущает, братец, что я старше тебя. Мне уже двадцать два года, а тебе всего семнадцать.

— Для меня это не имеет значения, поверь.

Митридат сидел рядом с сестрой, его руки так и тянулись к ее коленям. В глазах у него был вожделенный блеск. Юнец совершенно не умел скрывать свои чувства и тем более похоть, он даже не пытался это делать.

Антиоха начала действовать со свойственной ей решимостью.

— Я согласна стать твоей женой, Митридат, но с одним условием… Брат нетерпеливо воззрился на нее.

Антиоха подсела к нему вплотную и что-то прошептала ему на ухо. Митридат отпрянул от нее.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он. — Убить Гистана?!. Моего главного советника?!. Это… это дико и чудовищно, сестра!..

— Я так и знала, что ты молишься на этого евнуха, как на статую бога! — с нескрываемым презрением промолвила Антиоха и упруго поднялась со скамьи. — И ты еще называешь себя царем?! Не смеши меня! Царствует в Синопе скорее Гистан, нежели ты. Мне не о чем с тобой разговаривать.

Антиоха решительно направилась к двери. Митридат догнал ее, схватил за руку, усадил на стул. Сам принялся ходить вокруг нее, бессвязно бормоча:

— Это безрассудно, сестра! Так нельзя… Надо все обдумать… Вечно у тебя какие-то условия! Ну, чем тебе не угодил Гистан?.. Чем?..

— Всем! — отрезала Антиоха. — Выбирай: или он, или я.

— О боги Олимпа! — простонал юный царь и рухнул на колени, обхватив голову руками. — Как ты безжалостна, Антиоха. Бедный Гистан…

— Не печалься, — насмешливо молвила Антиоха, — я буду тебе и супругой, и советником, и другом… Подумай сам, братец, что может дать тебе Гистан в сравнении с тем, что могу дать тебе я.

С этими словами Антиоха обнажила одну ногу и придвинула ее к коленопреклоненному Митридату.

Вид белокожей девичьей ноги с упругими округлыми мышцами, излучающей тепло, возымел свое действие на слабовольного Митридата.

— Я согласен, согласен… — зашептал он, лаская руками обнаженную ногу сестры. — Признаться, мне этот евнух и самому в тягость. Однако он неимоверно хитер и подозрителен, убрать его будет непросто.

— Об этом не беспокойся, мой дорогой, — ласково пролепетала Антиоха, запуская свои гибкие пальцы в густые кудри брата, — твой Гистан и испугаться не успеет, как окажется во вратах Аидова царства.

— В таком случае это не злодеяние, а скорее дар, — прижимаясь щекой к гладкой коже нежного девичьего бедра, проговорил юный негодник, умевший быстро приспосабливаться к любой смене обстоятельств и так же быстро умевший оправдывать себя в собственных глазах.

— Конечно, дар, — вторила ему Антиоха, — ведь мы избавим Гистана от каждодневных забот и даруем ему вечный покой. Его смерть будет как сладкий сон.

— Значит, ты умертвишь Гистана ночью? — Митридат поднял взор на сестру.

— Мы умертвим, — мягко поправила его Антиоха, кокетливо проведя пальчиком по щеке брата. — Вернее, отправим в вечность.

— А без меня это сделать нельзя? — встревожился Митридат, сразу забыв про ногу сестры, хотя продолжал сжимать ее в своих ладонях.

— Глупый. — Антиоха шутливо щелкнула Митридата по носу. — Доверять такое дело людям посторонним нельзя. Действовать надо самим, иначе можно лишиться и царства, и жизни.

— Зачем ты пугаешь меня, Антиоха? — пролепетал Митридат, сидя на полу и глядя на сестру снизу вверх.

— Я говорю тебе очевидные вещи, братец, — с легким раздражением сказала Антиоха, вновь пряча ногу под покров пеплоса. — А если ты станешь мямлить и дрожать раньше времени, то ищи себе другую супругу. Я же возвращаюсь в Амис!

— Ну хорошо, я готов быть с тобой до конца, — с мужеством отчаяния произнес Митридат, покорно склонив голову. — Надеюсь, мне не придется закалывать Гистана мечом. Я ужасно боюсь крови.

— Не придется, — брезгливо кривя красивые губы, сказала Антиоха. И тут же встала, собираясь уходить. — Не робей, братец. Я все сделаю сама. Тебе только придется держать светильник: у меня ведь не пять рук. А покуда прощай. Да держись с Гистаном непринужденно, чтобы он ничего не заподозрил.

Антиоха ушла, а ее брат еще долго сидел на холодном полу, погруженный в самые невеселые мысли.

* * *

Гистан удивился, когда к нему пришла служанка и пригласила его в покои Антиохи.

— Моя госпожа хочет спросить у тебя совета по очень важному делу, — сказала рабыня с поклоном.

«Странно, что Антиоха хочет посоветоваться именно со мной», — размышлял евнух, шагая дворцовыми переходами на женскую половину.

При юном и бесхарактерном царе, после того как царица Лаодика перебралась в Амис, Гистан чувствовал себя полновластным властелином во дворце и городе. Он заранее догадывался, о чем может пойти речь.

Интуиция не подвела его: Антиоха действительно заговорила с ним о желании царя Митридата сделать ее своей женой.

— Как мне поступить, Гистан? — спрашивала Антиоха. — Мой брат пылает ко мне самой необузданной страстью и грозится сжить меня со света, если я не отдамся ему. Он — царь, а я почти пленница. Без твоей помощи, Гистан, я не смогу противостоять Митридату. Ты единственный имеешь влияние на него.