Молоканов сказал:

– Насчет семьи водилы у меня другие виды.

– Не понял? Что ты имеешь в виду?

– Квартира их приглянулась.

– Так ты что, хочешь отнять у бедной женщины с детьми жилье?

– Ну, зачем же так, отнять! У нас с водителями договора, что они несут полную ответственность за груз.

– Ну и что?

– А то, что Лученок хитрым и коварным был, да и не тебе мне о нем рассказывать. Он в договорах указал один пунктик, а именно, что водитель в случае порчи груза несет ответственность за это своим имуществом.

Барсук проговорил:

– Такой договор не имеет юридической силы. И никто не даст тебе забрать хату водителя, тем более погибшего, силой. Да еще у детей малолетних.

– Никто и не думает силой! Кто ж внаглянку такие дела проворачивает? Мы жену Куприянова другим возьмем! И чем, я знаю!

– Послушай, Молокан! Оказывается, я совсем не знал тебя?!

– Это плохо или хорошо?

– Посмотрим! Но если вдобавок ко всему еще и хату погибшего водилы к рукам тихо, без шума приберешь, я сниму перед тобой шляпу!

Молоканов усмехнулся:

– Ты бы лучше процент свой снизил. А шляпу оставил на голове.

Барсук сказал, словно отрезал:

– Нет! Условия будущей работы останутся неизменными. Об этом больше не заикайся!

– Ладно! Ты, если влияние имеешь, с ментами и прокуратурой нашей поработай. А то у меня есть кое-какие проекты, реализация которых может быстро принести неплохие дивиденды. Но это возможно в спокойной обстановке, вне интереса к фирме правоохранительных органов!

– Уже проекты? Отлично! Скоро ты получишь все необходимое для спокойной работы. Но проекты, уважаемый Юрий Петрович, хочешь не хочешь, а придется согласовывать со мной!

– И никак иначе, Игорь Михайлович!

– Я доволен тобой, Юрик! Пока доволен! А те, кем я доволен, как правило, живут в достатке, а главное, долго. Занимайся похоронами. После них встретимся. Обсудим проекты! Пока, компаньон!

– До свидания, Игорь Михайлович!

Выйдя на КТП, Молоканов приказал механику вызвать секретаршу. Дунька появилась чуть ли не мгновенно:

– Да, Юрий Петрович?

– Отойдем!

Новоиспеченный директор и секретарь прошли к мойке, которая в это время не была загружена работой:

– Вера, я сейчас поеду, займусь организацией похорон. Хоронить Лученкова и Куприянова, наверное, одновременно будем. Потом согласую похороны с родственниками.

Секретарь улыбнулась:

– Жить, наверное, в усадьбу Лученкова переедете?

– Тебе какое дело?

– Просто спросила. Не оставите же такое богатство какой-то деревенской чушке? Тем более дома еще в собственность не оформлены, а числятся за фирмой!

– Все ты знаешь!

– А как же, Юрий Петрович? Скажу честно, может, это и нехорошо сейчас, но даже рада, что вы встали вместо Лученкова. Больше порядка будет!

– Да? Рада, говоришь? Тогда вот что, посмотрю, как ты рада, вечером! Как разделаюсь с делами, заеду на фирму. Ты жди. Это может быть и в семь, и в восемь часов вечера.

Секретарь воскликнула:

– Ой, только не в приемной! Одной там страшно! Я лучше посижу в кафе напротив!

Молоканов согласился:

– Хорошо! Как увидишь мой «Опель» – выходи! Поедем на загородную дачу. Там и покажешь, как ты рада новому начальству!

Секретарша хмыкнула:

– Не беспокойся, дорогой, еще как покажу!

– Ладно, проваливай в приемную!

Секретарша, получив хлопок по полной ягодице, виляя задницей, высоко задрав голову, направилась к входу в офис. И перед ней со смертью Лученкова открывались неплохие перспективы устроить свою жизнь. И глаз она положила на Молоканова.

Юрий Петрович занялся организацией похорон Лученкова и Куприянова. С согласия родственников погибших похороны Андрея назначены на четверг, Лученкова – на пятницу.

Чечня. Лесной массив

Лазаренко отключил станцию. Рыжов спросил:

– Новости, командир?

– Да, Рыжий, и новости хреновые.

– Что такое?

– Наш борт обстреляла группа боевиков.

Прапорщик удивился:

– Откуда они там взялись?

– Ты у меня спрашиваешь? «Вертушка» огнем реактивных снарядов рассеяла банду, которая до налета насчитывала, по данным пилота, 20–30 штыков. Половину летуны завалили. Значит, в лесу 10–15 моджахедов.

Рыжов добавил:

– Плюс мы лишились поляны. Ты отправил вертолет на базу?

– Нет! За Саидом. Пусть нашего чечена вытащит, пока мы не найдем другого места эвакуации.

– И где будем его искать?

Капитан развернул карту, внимательно, но быстро прикинул:

– Такое место есть. Северо-западнее километрах в десяти. Там каменная гряда, за ней небольшой участок равнины, вполне пригодный для посадки «вертушки».

Прапорщик спросил:

– Пойдем туда?

– Не знаю!

– Не понял! Впереди с десяток боевиков, подходящая площадка северо-западнее, а ты не знаешь, куда идти? Не навстречу же духам?

Лазаренко облокотился о ствол дерева, спрятав карту:

– А если командир духов – волчара матерый? Он поймет, зачем сюда прилетал вертолет. Да тут и понимать нечего. Если он не высадил десант после обстрела банды, значит, имел целью забрать кого-то из леса? Кого? Не местных же чабанов. А если учесть, что этот дух имеет связь с Ак-Мартаном, то уже получил информацию о наших делах. И он знает, что нас немного. Двое-трое! Матерый волчара сумеет быстро привести в чувство свое войско, если оно еще нуждается в этом. И тогда что? Пойдет к Ак-Мартану? Нет, Рыжий, этот волчара постарается выйти на нас. Где он может накрыть нас? Там, куда мы вызовем вертолет. А так как силы наши после продолжительной боевой акции истощены, как и боезапас, то главарь банды легко просчитает, что нам путь только к гряде. Это ближайшая площадка, откуда можно эвакуироваться. И он, Женя, поведет своих головорезов, полных жажды мести, к этой гряде. Идти ему до нее всего три километра. А значит, он успеет устроить там полноценную засаду. И ударит, когда мы, вызвав «вертушку», начнем посадку на борт. Тем самым убьет двух зайцев. И диверсионную группу противника уничтожит, и вертолет сожжет, если не захватит.

Рыжов спросил: