– Дурочка, – ласково сказал он и чмокнул расстроенную барменшу в нарумяненную щеку. – Судьба такая…

Он вышел из казино и зашагал по улице, все быстрее и быстрее, потом не выдержал и побежал, отчаянно, как спринтер на исходе сил.

Его догнал огромный военный ЗИЛ.

– Держи! – свесившись из окна, крикнул полковник и протянул ему бутылку шампанского.

– Спасибо! – мусорщик на бегу подхватил бутылку.

– Может, подвезти?

– На Семеновскую! – скомандовал мусорщик, запрыгивая на широкую подножку.

– Быстрее ветра! – отозвался полковник, и ЗИЛ помчался по улице, унося на подножке мусорщика в развевающемся пальто.

Девушка в строгом брючном костюме и больших очках открыла дверь номера и опешила на мгновение, увидав мусорщика. Торопливо сняла очки.

– Зачем? Тебе идет, – сказал мусорщик. – Можно войти?

– Конечно, – не слишком уверенно ответила девушка.

В номере, залитом светом морозного дня, сидел высокий молодой человек с золотой заколкой на галстуке. На журнальном столике лежал карманный диктофон.

– Это Коля, мой единственный знакомый в этом городе, – представила мусорщика девушка. – А это Олег.

Молодые люди чинно поздоровались за руку, коротко и внимательно глянув друг на друга.

– Очень приятно. Но я, кажется, вам помешал?

– Нет-нет, – с достоинством ответил Олег, поднимаясь. – Я думаю, Ира, я наговорил вам на два интервью.

Девушка чуть заметно прикусила губу от досады, а мусорщик чуть заметно улыбнулся.

– Буду очень благодарен, если вы пришлете экземпляр вашего журнала. К нам так редко заезжают московские журналисты. До свидания, Ира, – банкир поцеловал руку девушке. – До свидания, – пожал он руку мусорщику, снова обменявшись с ним быстрым взглядом, и удалился.

Девушка закрыла за ним дверь и вернулась, испытующе и с вызовом глядя на мусорщика. Тот невозмутимо выставил из бумажного пакета пузатую бутылку текилы.

– Да ты никак ухаживать за мной решил? – насмешливо спросила девушка.

– Да, – сознался мусорщик.

– От скуки?

– Из тщеславия. Ведь к нам так редко заезжают столичные журналисты… – невинно ответил мусорщик.

Девушка усмехнулась:

– А мне почему-то показалось, что вы с Олегом давно знакомы.

– Как же я могу не знать единственного в городе банкира? – пожал плечами он.

– Да, но странно, что банкир знает мусорщика.

– Храню свою скромную зарплату на депозитном вкладе. Примелькался.

– Замечательный банк у Олега! – восторженно всплеснула руками девушка. – Ведь это на проценты со своего скромного вклада ты купил карденовский костюм и пьешь «золотую» текилу?

Минуту они молча смотрели друг другу в глаза. Игра зашла в тупик – дальше начинался разговор всерьез, либо кто-то должен был первым отступить.

– Так что не будем больше, Коля, вспоминать о заезжих столичных журналистах, – улыбаясь, предложила девушка.

– По крайней мере, не сегодня, – согласился мусорщик.

– Ну что ж, ухаживай, – девушка села на диванчик и томно склонила голову на плечо. – Где подарок?

– Вот, – мусорщик вынул из пакета хрустальный бокал. – Мне показалось, что в тот вечер один бокал нечаянно разбился.

– Спасибо. Но, к сожалению, я за ненадобностью в тот же вечер выбросила и второй.

– Будем пить из одного?

– Ну уж нет! – засмеялась девушка. – Я провинциально суеверна. Мы сразу узнаем все друг про друга, и твоя любимая игра потеряет смысл. А она мне нравится.

– Тогда позвольте пригласить вас в наш единственный скромный ресторан, – мусорщик подхватил принесенную бутылку, поклонился и отставил локоть.

Девушка кокетливо изобразила реверанс и взяла его под руку.

Они сели за свободный столик. Под эстрадой теснилась богатырскими плечами уже знакомая девушке компания. Они тотчас затихли и выпучили глаза на нее и ее спутника.

Подошел официант, сразу поставил на стол блюдце с тонко нарезанным лимоном и горкой соли, открыл бутылку минеральной и почтительно протянул меню.

– А что, есть что-то новенькое? – заинтересовался мусорщик.

Официант смущенно развел руками и убрал меню.

– Тогда две курицы, фирменные, волосатые. И два жюльена из бледных поганок.

– Жюльены – дрянь, – шепнула девушка.

– Курица не лучше, – успокоил ее мусорщик. – Не «Метрополь», что поделаешь. Лаптем щи хлебаем – фирменное блюдо.

Мусорщик приветливо помахал сидящей поодаль комичной парочке – неимоверного объема толстухе с обесцвеченными младенческими кудрями и ее тощему унылому кавалеру.

– Кто это? – спросила девушка.

– Галя. Коллега с соседнего участка. Как это она уговорила своего благоверного на людях показаться?… Странная субстанция – любовь. Он ее любит, обожает каждый килограмм ее тела, но стесняется с ней на улицу выйти.

Мусорщик наполнил рюмки текилой, затем потер лимоном и посыпал солью между большим и указательным пальцем. Девушка, глядя на него, повторила.

– За странную субстанцию – любовь! – подняла она рюмку.

Они чокнулись и выпили, слизнув соль с руки.

– Поговорим? – спросила девушка.

– О чем?

– О странной субстанции.

– Начинай.

– Я новичок в твоей игре. Сначала ты.

Мусорщик откинулся на стуле и сплел пальцы, глядя на нее.

– Ты однолюб, – начал он.

Девушка чуть не подавилась минеральной водой, торопливо поставила стакан и постучала ладонью по груди.

– Ну-ну, – отдышавшись, весело сказала она.

– Ты однолюб, – спокойно повторил мусорщик. – В твоей жизни была только одна большая, чистая, светлая, самоотверженная и абсолютно взаимная любовь – это ты сама… Первая детская любовь тебя миновала, потому что лет с десяти ты уже твердо знала, что этот городок не для тебя, ты берегла себя для Москвы, для другой жизни. Впрочем, был одноклассник, хороший парень, к тому же влюбленный в тебя до одури – завидная партия по местным понятиям.

– Еще бы! Отец – главный хирург, мать – майор милиции, – не без гордости сказала девушка.

– Все считали, что вы поженитесь сразу после школы, а ты вытирала об него ноги, издевалась, как могла, исследуя пределы своих женских чар. Ночью после выпуска ты отдалась ему, наполовину от жалости, наполовину из интереса, и всю ночь с искренними слезами повторяла за ним клятвы вечной любви, зная, что через час уедешь навсегда и никогда больше его не увидишь…