Видимо, огневые возможности модернизированного русского линкора еще царской постройки вызвали уважение у противника. «Страсбург» замедлил ход, давая возможность подойти тяжелому крейсеру «Зейдлиц».

Вице-адмирал Октябрьский, напротив, – приказал увеличить ход и разворачиваться влево, чтобы задействовать три орудийные башни главного калибра из четырех. В это время «Севастополь» накрыло очередным залпом со «Страсбурга». Два тяжелых 330-миллиметровых снаряда ударили в броневую цитадель, а третий – обрушился на носовую башню главного калибра. Пять огромных всплесков в опасной близости от бортов советского линкора устроили настоящее рукотворное цунами!

Внутри носовой башни людей сбило с ног, некоторые получили ранения и переломы от выступающих металлических частей. Броня цитадели линкора выдержала, но от мощных ударов разорвало трубопроводы и кабельные трассы. Из-за коротких замыканий в нескольких отсеках начался пожар.

Аварийные партии заливали огонь пеной огнетушителей, подключали брандспойты к пожарным магистралям. Матросы разбирали завалы, вытаскивали из отсеков раненых боевых товарищей.

Несмотря на повреждения, советский линкор сохранил ход и возможность вести огонь главным калибром. Выполнив разворот, «Севастополь» ударил залпом из трех орудийных башен. Не стреляла только кормовая башня. Могучий залп сразу из девяти орудий 305 миллиметров дал накрытие немецкого линкора с первого же раза.

Вокруг «Страсбурга» взметнулись белопенные столбы. Вторым залпом советские артиллеристы добились сразу четырех попаданий! Два бронебойных снаряда ударили в башни главного калибра в носовой части линкора. Один пробил переднюю надстройку, а четвертый «подарочек» весом почти полтонны снес единственную дымовую трубу. Следующий залп «Севастополь» дал осколочно-фугасными снарядами – шесть из девяти легли прямо в середину линкора Кригсмарине. После этого «Страсбург» уже можно было бы выпустить из стробов захвата радиолокационного наведения орудий главного калибра и из перекрестий мощной оптики командно-дальномерных постов. Обе носовые четырехорудийные башни были выбиты, в строю оставались только три кормовые установки 130-миллиметровых орудий вспомогательного калибра. Передняя надстройка разворочена, антенны локатора сбиты, прицельная и дальномерная оптика разбита. Единственная дымовая труба сбита, а это сразу сказалось на скорости и маневренности огромного корабля.

Но вице-адмирал Октябрьский решил позволить себе излишнюю кровожадность. В конце концов, немецко-итальянская эскадра шла к Севастополю отнюдь не с дружественным визитом! Атомных снарядов у Филиппа Сергеевича не было, о чем он в очередной раз пожалел, а то бы шарахнул за милую душу! Но вот огневая шрапнель имелась…

Три орудийные башни «двенадцатидюймовок» русского линкора развернулись с неотвратимой неторопливостью. И шарахнули снарядами с огневой шрапнелью. Они взорвались высоко в воздухе, рассыпав сотни стеклянных шаров, наполненных огнесмесью. Они рухнули с небес, разбиваясь и выплескивая жидкое пламя. «Страсбург» полыхнул от развороченного носа до пока еще целой кормы. Огромный корабль превратился в погребальный костер.

* * *

Между тем в корму «Севастополю» зашли в торпедную атаку два немецких эсминца. Вот тут и ударила кормовая башня линкора. Артиллеристы тоже применили огневую шрапнель, и море на пути германцев запылало! Стеклянные шары со смесью КС разбивались о волны, а сам состав горел на поверхности воды. Очаги пожаров вспыхнули и на скоростных немецких кораблях. Оба эсминца были вынуждены отвернуть с курса торпедной стрельбы. Но теперь их высокая скорость сыграла злую шутку: оба корабля на циркуляции попали под огонь вспомогательного калибра «Севастополя». Четыре 120-миллиметровых орудия в броневых казематах по обоим бортам советского линкора рассыпали по волнам белопенные фонтаны. При скорострельности шесть-семь выстрелов в минуту противоминный калибр линкора быстро добился попаданий в немецкие эсминцы. Кормовая трехорудийная башня главного калибра снова дала залп, накрывший один из эсминцев. В середине корабля полыхнул мощный взрыв 470-килограммового осколочно-фугасного снаряда. Немецкий эсминец резко замедлил ход и стал погружаться с дифферентом на корму.

* * *

Тем временем отряд из четырех советских крейсеров сковал боем крейсерские силы и эсминцы противника. Крейсер «Молотов» огненным молотом 180-миллиметровых орудий накрыл старый немецкий броненосец «Шлезвиг-Гольштейн».

Поначалу «престарелый» броненосец понадеялся на вес залпа, а он был все-таки выше у 280-миллиметровых орудий. Но точности наведения старому немецкому броненосцу явно не хватало. В советский крейсер прилетел только один осколочно-фугасный снаряд. Остальные только эффектно плюхнулись в волны, подняв водяные столбы.

Советские орудия крейсера «Молотов» были уникальными по баллистике и бронепробиваемости, что и ощутили на собственной шкуре. Скорострельность четыре выстрела в минуту обеспечила настоящий огневой шквал. Фонтаны накрытий взметнулись вокруг броненосца, а за ними и попадания не заставили себя долго ждать. Немецкий броненосец, ознаменовавший залпом орудий начало Второй мировой войны, ушел на дно у берегов города-героя Севастополя – было в этом нечто символическое…

* * *

Два немецких крейсера, «Зейдлиц» и «Лейпциг», при поддержке оставшихся эсминцев атаковали советский крейсер «Ворошилов». Благодаря эффективной системе управления огнем, размещенной на тяжелом «Зейдлице», его 203-миллиметровые орудия оказались значительно точнее вооружения «Ворошилова». Да и «сто пятидесятки» крейсера «Лейпциг» нанесли советскому крейсеру сильный урон. Мощными 203-миллиметровыми снарядами «Зейдлиц» развалил всю носовую часть – от передней надстройки до форштевня. Обе башни со 180-миллиметровыми орудиями были разбиты. Советский крейсер мог отстреливаться только из бортовых 100-миллиметровых орудий. Советские эсминцы поставили дымовую завесу и прикрыли выход из боя поврежденного крейсера.

* * *

Капитан тяжелого крейсера «Зейдлиц» решил развить успех и атаковать с фланга советский линкор «Севастополь». Для этого он отдал приказ пройти между берегом на траверзе мыса Херсонес и русским линкором, чтобы атаковать его с неожиданного направления. Это решение стало роковым для последнего тяжелого крейсера класса «Адмирал Хиппер» и его команды. Очевидно, его капитан все же потерял свою хваленую немецкую осторожность в азарте масштабного морского сражения.

– Цель надводная, крупнотоннажная, классифицируется, как тяжелый крейсер, – пришел доклад с локаторного поста. – Пеленг… Дистанция… Скорость цели не меняется, цель приближается.

Как только Алексей получил рапорт от радиолокаторщиков и подтверждение с запасного командно-дальномерного пункта – сразу же отдал приказ на открытие огня. Он не стал использовать еще один ядерный снаряд, ограничившись применением дальнобойных активно-реактивных боеприпасов.

Все четыре орудийных ствола в двух броневых башнях грянули залпом. Очень скоро артиллеристы 35-й батареи добились накрытий, а затем – и попаданий. Огненные кометы активно-реактивных снарядов обрушились на «Зейдлиц», сверкая «коронами» пламени пороховых ракетных ускорителей. Бронебойные 280-миллиметровые «болванки» пробивали бронепалубы, прошивали надстройки, взрывались глубоко во внутренних отсеках корабля. Тяжелый крейсер содрогнулся от множества попаданий.