– Мы сочувствуем вашей утрате, – по-королевски объявляет Елизавета. – Двор погрузится в траур, оплакивая смерть леди Дадли.

Легким жестом увешанной перстнями руки позволяет подданным разговаривать, и часовня тут же наполняется гулом, в котором читалось возбуждение, а не печаль. Здесь мало кто знал Эми Дадли, потому что Роберт, как и любой другой фаворит, никогда не привозил жену ко двору. Теперь он свободен, внезапным и удивительным образом. К нему подходят с выражением соболезнований, но на самом деле он принимает поздравления своей неслыханной удаче. Надо же, нелюбимая жена умирает в такой подходящий момент! Никто не сомневается, что перед ними стоит новый король-консорт. При дворе все считают, что совсем скоро королева сыграет свадьбу.

Ко мне подходит Нед. За его плечом я вижу, как Сесил, Дадли и Елизавета склоняют головы, обсуждая новые замыслы. Роберт Дадли выглядит больным, два других лица исполнены решимостью.

– Надо же, как повезло Дадли! – говорит Нед. – Теперь они точно поженятся.

– Они точно поженятся, – отвечаю я, но он не замечает моего намека.

– Странно, что королева объявила о ее смерти раньше, чем это сделал Роберт, – говорит Джейни, присоединившаяся к нам. – Ты же слышала ее, Катерина? Она же сама сказала, что леди Дадли болела язвой, но потом несчастная женщина неожиданно падает с лестницы.

– Она упала с лестницы? – переспрашивает Нед.

– А вот я слышала, как Сесил говорил совершенно другое, – заявляет подошедшая к нам Мария, но она говорит так тихо, что нам приходится наклониться, чтобы услышать ее.

– А что говорит Сесил? – спрашивает Джейни у Неда.

– Нед этого не слышал, потому что шел с Франсис Мьютас, а не с нами. Он был слишком ею поглощен, – резко отвечаю я. – Там были только я и Мария, Нед же сам решил выбрать другую компанию.

Джейни переводит взгляд с моего бледного лица на своего брата.

– Катерина, мы уже много лет дружим с семейством Мьютас. Мать Франсис служила нашей родственнице, королеве Джейн Сеймур. Она нам обоим добрая подруга.

– О, я не спорю, – пожимаю я плечом. – Ведь именно поэтому Нед танцует с ней, гуляет с ней и исчезает с ней на весь вечер, как раз тогда, когда он мне был больше всего нужен.

– Этого не было! – возмущенно восклицает он. – Да, я танцевал с ней, потому что нас поставил в пару распорядитель празднеств. Как, впрочем, и ты сама со своим партнером.

– Вот только я потом с ним не гуляла, не поила его элем, не проводила с ним остаток вечера в укромном уголке и не бегала за ним, делая из себя и тебя настоящее посмешище, – заявляю я в гневе. – Одному Богу известно, что здесь происходит. По-моему, двор сошел с ума, а тебя нигде не было! Это не я забыла о своих обещаниях. Это не я обесчестила их.

Нед бледнеет, и его глаза темнеют от гнева.

– Я тоже не делал ничего из только что сказанного. Вы не правы по отношению ко мне, мадам.

И вот это «мадам», сказанное мне так, словно я была стара и для него безразлична, лишает меня последних крох самообладания.

– Как ты мог, Нед? После всего, что ты мне говорил? После всех твоих обещаний! А я застряла возле королевы и все искала тебя глазами… но не находила. И не могла побежать на поиски и так и не увидела тебя перед уходом ко сну.

К своему ужасу, я слышу, как дрожит мой голос, и спустя мгновение уже в открытую плачу перед всем двором.

Мария тут же подходит ко мне и обнимает меня за талию, и мы вдвоем оказываемся лицом к лицу с Сеймурами, как будто они стали нашими врагами.

– Ты обвиняешь меня! – Нед побелел от ярости. – Так обвиняй сколько тебе угодно. Я ничем перед тобой не провинился, а тебе стоит больше доверять человеку, который готов ради тебя рискнуть всем.

– Да ничем ты не рискуешь! – кричу я ему. – Это я отвергла испанцев и шотландцев, оказалась в западне возле королевы и клялась, что ни за кого не выйду замуж! Одному Богу известно, на что она способна и как она расправилась со своей соперницей! Все это я сделала ради тебя, а ты для меня не делал ничего! Какой же ты лжец!

– Он не лжец, – быстро вмешалась Джейни. – Возьми свои слова обратно, Катерина.

– Нет лжец, если она так говорит, – вступилась Мария.

– А ты спроси Франсис, что он ей говорил, – бросила я Джейни. – У той самой Франсис Мьютас, вашей хорошей подруги. Спроси у нее, какими сказками он потчует ее. Заодно узнаешь, согласна ли она стать твоей невесткой, потому что я не буду ей никогда!

И я разворачиваюсь и убегаю от них в комнаты фрейлин, торопливо кланяясь трону на пути к выходу. Мне придется сказаться больной, чтобы объяснить свой уход без разрешения. И мне придется лечь в постель, но я как раз хочу там оказаться, чтобы проплакать там весь день.

Моя сестра говорит всем, что я отравилась недопеченным яблоком и что меня стоит оставить в покое. Она приходит ко мне, ведя за собой слугу с подносом, на котором лежит мясо и свежеиспеченный хлеб.

– Я не могу есть, – говорю я, поднимая голову с подушек.

– Я знаю, – отвечает она. – Это для меня. Но ты можешь присоединиться, если захочешь.

Она усаживается на стул возле кровати и подает мне бокал вина с водой.

– Ты порвала с Недом? – спрашивает она. – А то он ходит по двору с лицом красным, как свиная задница.

– Не будь такой вульгарной, – я делаю осторожный глоток. – Мать бы отшлепала тебя, если бы услышала.

– Да, а наша сестра Джейн закрыла бы глаза и принялась молиться о том, чтобы Господь даровал ей терпения, – смеется Мария. – Но что я могу, если он действительно так выглядит.

Она отламывает кусочек булки и протягивает ее мне. Я начинаю понемногу есть.

– Он ухаживает за этой Франсис Мьютас, – говорю я. – Я точно это знаю. Мое сердце разбито.

Мария выгибает свои идеальные брови.

– Ну, ты же все равно не могла выйти за него замуж, – говорит она. – Вы же так и не получили разрешения. А теперь еще эти ужасные известия из Оксфорда. Оказывается, леди Дадли ничем не болела. Она просто упала с лестницы и сломала шею. Мало того, по этому поводу будет проведено расследование!

– Она ничем не болела? Но все говорили… И королева сказала…

– Она упала с лестницы и сломала шею, – повторила Мария.

– Господи! А что может найти расследование?

– Ну, могут выяснить, что произошло на самом деле. Потому что ходят слухи, что она не сама упала, что ее кто-то столкнул! – произнесла Мария с набитым ртом. – А сэр Роберт должен удалиться со двора и принять траур. Он уезжает в свое имение в Кью, а Елизавета мечется по своим комнатам, как голодная волчица. Она не может видеться с ним, не может даже ему писать. Его подозревают в убийстве, и ей нельзя иметь с ним ничего общего. Она никуда не выходит и почти заточила себя в своих покоях. Двор ужинает без нее, и никто не знает, что делать дальше. А он, он уже почти изгой. Все говорят, что он убил свою жену ради того, чтобы жениться на королеве Елизавете, а некоторые добавляют, что королева обо всем этом знала.