– Нет, ведь когда мы все скажем королеве, она будет в ярости, и я не хочу, чтобы Мария взяла на себя мою вину. Приведу свою горничную.

– Значит, скоро, – говорит Нед. – Как только королева отправится на охоту. Однако мы и сейчас уже муж и жена. Обручение связывает людей так же, как и законный брак.

Джейни улыбается.

– Побуду в комнате для прислуги, – предлагает она. – Сюда никто не войдет.

Она уходит и закрывает дверь. Нед запирает ее и отдает мне ключ.

– Я твой пленник. Можешь делать со мной все, что хочешь.

Страстное желание пульсом стучит в ушах. Я медлю.

– Я обещан тебе в мужья, – с улыбкой говорит Нед. – Ты действительно можешь делать со мной, что пожелаешь.

Я тяну завязки на воротнике его льняной рубахи.

– Хочу, чтобы ты это снял, – шепчу я.

– Хочешь, чтобы я разделся?

Я пылаю, словно в лихорадке. Скорее бы увидеть его голые плечи, грудь, тесьму на его бриджах. Посмотреть на его бедра, на подтянутые ягодицы. Лицо обдает жаром, когда Нед касается моей щеки и говорит:

– Слава богу, что я нужен тебе так же, как и ты мне.

Он сбрасывает рубаху, и я резко вдыхаю при виде его стройного торса. Подхожу ближе и прислоняю раскрасневшееся лицо к теплой нагой груди.

Нед снимает бриджи, под которыми нет белья.

– Приказывай мне, – шепчет он.

– Ложись, – говорю я, и он, голый, без стыда вытягивается на спине, а я медленно заползаю и укладываюсь сверху.

И нам остается только ждать, так что вместе мы испытываем и сладостную муку, и удовольствие. Каждое утро я надеюсь услышать, что Елизавета собирается в Хэмптон Корт или Виндзор на охоту, а может в Ньюхолл, в Бьюли – хоть куда-нибудь, лишь бы уехала! Но день за днем мы с Недом продолжаем сидеть в разных концах приемного зала и вынуждены вежливо кивать при встрече, будто мы просто друзья. Поговорить удается только во время вечерних танцев, и теперь наравне с растущей страстью нас переполняет и страх, поэтому мы не смеем шептаться по углам.

Увидеть его, урвать мгновение с ним – настоящая радость. Мучительно прекрасно просыпаться по утрам, когда за окном ясно и морозно, самая подходящая погода для охоты, и думать – уж сегодня Елизавета точно уедет? А когда она по-прежнему молчит, чудесная мука продолжается в виде танца с Недом; мы ускользаем на мгновение, чтобы поцеловаться, но не более. Ухаживает он страстно, и я познала восторг, который мне приносит его касание. Отсроченное желание, отложенная любовь – если и есть в мире нечто более прекрасное, чем его объятия, так это мысль о том, что я буду в его объятиях позже… но не сейчас.

Однажды вечером перед ужином, пока все ждут королеву, занятую долгим процессом одевания, Уильям Сесил, ее советник, подсаживается ко мне.

– Вы невероятно прекрасны, – говорит он. – Надо бы, чтобы тот испанец снова попросил вашей руки. Никогда не видел вас такой красивой.

Я опускаю взгляд. Я не дурочка, знаю, что Уильям мне друг, но прежде всего он защищает собственную веру, потом Англию и лишь затем королеву и всех остальных. Я видела, как он одержал победу над французами в Эдинбурге и над Робертом Дадли в суде, так что я даю себе зарок – не стоит недооценивать Уильяма Сесила. Лишь Господу и самому Уильяму известно, на что он готов пойти, чтобы удержать протестантскую королеву на троне Англии.

– Ах, милорд, вы же знаете, что я не хочу уезжать в Испанию или куда-то еще, – отвечаю я. – Мое сердце отдано Англии.

– Надежно ли вы его храните? – поддразнивает он, будто любимый дядя шутит с симпатичной племянницей.

– Просто так я его не отдам.

– Ну, он красивый молодой человек, и вы хорошо подходите друг другу.

Я едва скрываю удивление. Тихий советник, который, казалось, заботился лишь о государственных делах, не обращая внимания на глупых юнцов, заметил то, о чем не знал никто, кроме Джейни и Марии.

– Пусть я стар, но еще не слеп, – спокойно говорит он. – Однако не забывайте, что будучи наследницей королевы, вы обязаны просить ее разрешения на брак.

«Слишком поздно!» – радостно думаю я.

– Знаю, – даю я послушный ответ. – Вы замолвите за меня слово, сэр Уильям? Может, спросить ее сейчас?

– Всему свое время, – отзывается он, словно забыв о том, что юная страсть не терпит отлагательств. – Теперь она наконец-то понимает, что должна выйти замуж ради блага страны, что брак должен быть выгодным союзом, а не велением сердца. Когда королева обручится, она благосклоннее отнесется к вашему браку и браку других придворных дам.

– Трудно ждать, когда она так медлит, – замечаю я.

Уильям скромно улыбается.

– Нам всем тяжело служить королеве, которая не спешит выполнять свои обязательства, – говорит он. – И все-таки она их выполнит, выйдя замуж за подходящего человека, а вы уже выполните свои.

– Теперь ей не стать женой Роберта Дадли.

По легкой улыбке на лице Уильяма невозможно понять, о чем он думает.

– Действительно, – соглашается он едва ли не с сожалением. – И, слава Господу, он сам это понял, поэтому королева выйдет за принца Испании или Франции, а может, даже Швеции или Германии. После этого мы с вами, да и вся Англия, будем спать спокойнее по ночам.

– Собирается ли двор на охоту? – спрашиваю я, подумав о ночи.

– Да, завтра едем во дворец Элтем.

– Думаю, у меня имеется уважительная причина остаться. Зуб болит.

Уильям кивает в ответ. Несмотря на всю его проницательность, он забыл о том, что молодая девушка не упустит шанс провести время вне дома из-за какой-то зубной боли. Он слишком стар, чтобы понять – причина моих страданий кроется не в зубах, а в вожделении.

– Я передам Ее Величеству, – добродушно обещает он. – Держитесь подальше от сквозняков.

Мы с Джейни ковыляем по берегу реки, держась друг за друга, чтобы не поскользнуться в слякоти. Нам показалось, что лучше всего будет добраться от дворца до дома Неда на Кэнон-роу через прибрежную полосу, тем более что она не затоплена приливом и там нас не заметят. Однако путь преграждает всякий мусор – обломки балок и кораблей, какие-то мерзкие отбросы, и мои туфли все в грязи, а Джейни держится за бок и тяжело дышит к тому времени, как мы добираемся до стен, окружающих сад Неда, и ступеней у ворот, ведущих к реке. Мы одни, только я и Джейни. Никогда раньше мы не выходили в Лондон без охраны, фрейлин, слуг и компаньонов. Я в восторге от этого приключения, Джейни тоже вне себя от радости. Мы даже не взяли мою горничную в качестве свидетельницы, а Марию отправили на охоту вместе с остальными придворными – она не знает, что я замышляю. Вдвоем, решили мы, будет безопаснее.