Месть тоже не равнозначная, как и в случае с Геннадьевым и Тумановым, но в отношении сына Ларри Граффа ещё можно было вмешаться.

Вопросов было несколько. Как вмешаться? И что сделает мачеха, когда влезет в мысли Ани? Повернёт её, как марионетку, и заставит двигаться в другую сторону?

Аня чувствовала досаду.

«Теперь я могу быть личным зомби своей мачехи, и даже не знать об этом», — думала девушка.

А если Валентина заставит Аню убить ребёнка? А может ли мачеха влиять и на ребёнка и заставить его самого шагнуть в пропасть? Или она хочет убить ребёнка руками Ларри Граффа, заставив того страдать так же, как заставила страдать Гену Геннадьева?

И самый главный вопрос: как экранировать свои мысли от мачехи? Ясно, что Валентина не будет днями напролёт следить за мыслями падчерицы, но ведь, как выяснилось, может залезть к ней в голову, и не заметно, для неё самой, повернуть ход мыслей в другую сторону.

Но ведь, как бы ни была сильна мачеха в своём колдовском искусстве, она не может щелчком пальца передвинуть мысли в голове человека в другую сторону. Геннадьев не сошёл с крыши на следующей день после знакомства с Валентиной. И при нём Аня нашла предметы: чётки и карту с изображением человека, падающего с башни. Аня не знала, как на него воздействовали чётки, но карта указывала на то, что он мог подсознательно размышлять о таком способе самоубийства.

Для того, чтобы Туманов превратился в алкоголика много ума не надо — всего то ретранслировать тому в мозг алкоголь, бутылки с которым продавались на каждом углу.

Ларри Графф купил картину, которая сводит его с ума. Может быть уже свела. Но, как бы там ни было, для воздействия нужно время и один и тот же образ.

Для того, чтобы убедить Аню что-то сделать против её воли, Валентине нужно было показывать ей один и тот же предмет или группу предметов. Теперь, чтобы не попасть под влияние мачехи, ей нужно обращать внимание на повторяющиеся события или предметы и действовать наоборот.

Но это полдела. Как сделать так, чтобы мачеха не могла прочитать её мысли? Она ведь может узнать намерения Ани и действовать по другому. Воздействовать на Ларри Граффа она в состоянии. Скорее всего, может воздействовать и на его сына. А на кого ещё? Да на кого угодно. Для этого ей нужно лишь узнать человека.

Размышляя таким образом, Анна доехала до работы. Мачеху она утром не встретила, и слава Богу.

Главред уже был у себя в кабинете, из-за двери его кабинета доносилась музыка. Аня постучалась и зашла к нему, обнаружив, что тот сидел за компьютером, слушал свой любимый рок и что-то усиленно печатал. Одна клетчатая рубашка без рукавов сменила другую рубашку без рукавов, в остальном изменений не было.

Не отрываясь от печатания текста, главред поздоровался с ней и пригласил войти. Он никогда не отказывал в беседе подчинённым, даже если занимался тремя делами разом.

Кабинет у него был простенький: компьютерный стол, тумбочка, на которой стояли чайник и несколько кружек, шкаф, да три офисных стула, на одном из которых сидел сам главный редактор.

Поболтав немного ни о чём и обо всём, Аня, всё-таки, спросила у главреда:

— Чтобы ты сделал, если бы знал, что кто-то может прочесть твои мысли и хотел бы их защитить?

Главред никогда не отвечал вопросом на вопрос и не задавал наводящие вопросы. Что Ане нравилось в своём боссе, тот всегда отвечал настолько прямо, насколько мог.

Ещё Аню удивляли его музыкальные пристрастия, музыка играла любая: от минорной и классической до убойного «концерта на бензопиле», как Аня про себя называла метал. В момент её вопроса тихонько играла какая-то рок-композиция. Аня не разбиралась в музыке, тем более ей чужд был рок.

Главред наклонился над столом и полез рукой куда-то вниз, где у него, видимо, стоял сабвуфер. И вместо того, чтобы ответить на Анин вопрос, он выкрутил громкость сабвуфера на максимум, заставив вибрировать стёкла в шкафу и оконное стекло.

Игравшая тихо музыка заорала во всю мощь: басы и барабаны заухали, а гитара, казалось, резала нервы.

Аня сначала не поняла, на черта главред это сделал, и уже хотела возмутиться, как до неё дошло. Чтобы она сейчас не думала, грохот тяжёлого рока экраном стоял поверх всех её мыслей. Как бы она ни хотела сосредоточится и вывести вперёд хоть одну из своих дум, весь её мыслительный процесс обволакивал грохот музыки.

Аня даже устыдилась того, что она сама не догадалась до такого изящного решения.

— ЧТО ЭТО!? — заорала она.

Главред снова наклонился над столом и сделал музыку тише.

— Что? — переспросил он.

— Что это за музыка? — уже тише спросила Аня, так как грохот рока снова снизился до прежнего звучания.

— Это Megadeth[3], - ответил босс. — А песня называется Mastermind[4].

Аня достала свой Самсунг 5S и протянула его главреду:

— Залей мне пару десятков песен, — попросила она. — Потяжелее.

Главред взял у неё телефон и, хотя на лице его было написано множество вопросов, не задал ни одного. Он подсоединил гаджет к компьютеру, подождал немного и начал лазить по папкам, перемещая файлы мышкой.

— И ещё, — сказала Аня. — Отпустишь меня поработать в поля на денёк. Может меньше.

— Бонн, если ты мне принесёшь такой же материал, как вчера, то хоть не вылезай с полей, — ответил главред.

— Крови хочешь? — улыбнулась Аня.

— Сенсаций хочу, — главред ещё повозил мышкой по столу. — Тридцать песен умеренной жёсткости, Бонн. Видишь, как я забочусь о твоих ушках.

— Блин, надеюсь ты мне не баллады записал, — Аня сделала недовольное лицо.

— Нет, хард рок и хэви металл, наподобие того, который играл. Как просила. Никаких Slayer или Slipknot.

— Я даже не хочу знать, кто такие Slayer и Slipknot, — усмехнулась Аня.

Он вынул провод из входа телефона и отдал гаджет Ане:

— Наслаждайся. Захочешь что-нибудь ещё из музычки, милости прошу.

— Спасибо, — Аня забрала телефон и вышла из кабинета.

Девушка не знала где живёт Ларри Графф, у неё никакой информации не было, кроме имени, фамилии и номера телефона. Один раз он ей отказал во встрече, сославшись на занятость. В этот раз надо быть понапористей.